Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 3

Фильм закончился. Александр ушёл в свою комнату и лёг на диван. Он стал думать об их общине, о том, как сделать жизнь людей в ней приятной и полезной. Потом сел за компьютер и записал несколько мыслей в файл «Община».

А ближе к вечеру он пошёл на тренировку в секцию фигурного катания. Он хотел увидеть Аню, погулять с ней и рассказать об общине «Шахматное королевство».

Увидев Сашу, Аня довольно холодно поздоровалась с ним, но Александр не обратил на это внимания. Он катался и наблюдал, как Аня с Ванечкой крутят обязательную программу, готовясь к предстоящим соревнованиям. Аня явно нервничала и делала много ошибок. Ванечка заставлял её повторять ещё и ещё раз одни и те же элементы.

Более-менее исправно откатав «школу», Александр пришёл в раздевалку. Аня сидела на скамейке и переобувалась. Ванечка о чём-то возбуждённо разговаривал с тренером. Александр сел рядом с Аней и предложил: – Давай сегодня погуляем?

– У меня нет настроения. Я видела, как ты гулял со своей «сестрой», и как вы целовались при всех! как ты носил её на руках. За все каникулы ты только раз был на тренировке, в самом начале. Я ждала тебя…, – чуть не плача говорила Аня. – Уходи, ты мне не нужен. У меня есть верный друг. Он меня не предаст.

В это время Ванечка подошёл к скамейке и уставился на Сашу.

– А ну, двинься!

Александр подвинулся. Ваня сел рядом с Аней и стал снимать коньки. Он был явно не в духе.

Потом они с Аней поднялись и пошли на выход. Александр поплёлся за ними. Он чувствовал себя побитой собакой.

Глава XV

1. Операция.

Наконец настало двенадцатое января. Андрей и Зоя волновались как школьники, которым предстояло сдать нелёгкий экзамен. Они подъехали к зданию клиники, и вышли из машины. Падал лёгкий снежок. Слабый ветер закручивал небольшие вихри возле входной арки. Зоя зябко поёжилась.

– Тебе холодно? – спросил Андрей.

– Немного не по себе.

– Ничего, зайчонок, всё будет хорошо.

Они разделись в гардеробе, прошли в кабинет врача, и Андрей попросил разрешения присутствовать при операции. – Ну, поскольку ты сам без пяти минут врач, да ещё генетик, можешь остаться, – ответил гинеколог.

Зою уложили на операционный стол и сделали укол для обезболивания. Затем ассистент установил ультразвуковые датчики в районе правого яичника и матки. На экране монитора появился отрезок фаллопиевой трубы оканчивающийся широким отверстием в виде рупора, обрамлённым ресничками. Чуть ниже был виден сам яичник с фолликулами. На другом мониторе появилось изображение матки.

– Так, так. Прекрасно, – произнёс врач, разглядывая изображение на первом мониторе. – В сроках мы не ошиблись. Один фолликул уже лопнул, и на его месте образовалось жёлтое тело. Значит яйцеклетка

где-то здесь, в трубе или рядом. Катетер мне, – произнёс он и протянул руку к стоящей возле операционной сестре.

Та быстро дала ему гибкий прозрачный шланг с толстой иглой на конце. Врач ввёл её в брюшину. Конец иглы оказался возле яичника.

– Зонд.

Сестра подала тонкой шланг, оканчивающийся блестящей металлической трубкой и манипулятором на другом конце.

Андрей наблюдал по монитору, как эта трубка медленно вошла в матку, а оттуда в правую маточную трубу.

– Сейчас будет немного больно. Потерпите, дорогая. Здесь у вас деформация после внематочной беременности.

Зоя зажмурилась. Трубка медленно проползла сантиметров пять и остановилась.

– Всё, порядок, повреждённый участок прошли. Теперь путь свободен. Сестра, подключайте насос.

Медсестра щёлкнула выключателем, поправила на штативе бутылочку с физраствором и включила третий монитор. Датчик этого монитора был установлен на небольшой стеклянной колбочке, через которую прокачивался физраствор.

– Ну, господа хорошие, теперь остаётся ждать, когда в колбочке окажется зрелая яйцеклетка нашей пациентки, – произнёс врач, устраиваясь в кресле возле экрана монитора.

– А мы увидим её? – спросил Андрей.

– А как же! Здесь двадцатикратное увеличение и система распознавания образов. Образ яйцеклетки заложен в память компьютера и всё, что похоже на неё, тут же обозначается мигающим крестиком и сопровождается звуковым сигналом. Так что, никуда от нас она не денется, родная.

Все уставились на экран, по которому медленно сверху вниз проплывали какие-то блямбочки, пузырёчки, червячки.

– Что это? – спросил Андрей.

– Да, так. Мусор всякий. Остатки лопнувшего фолликула.

Прошло минут десять напряжённого ожидания и, наконец, на экране появился крошечный прозрачный шарик. Компьютер пискнул и замигал красным крестиком возле него.

– Вот она, голубушка! Сестра, выключите насос. Движение жидкости на экране прекратилось. Яйцеклетка плавала в физрастворе, а возле неё всё время мигал красный крестик.

Врач вынул катетер и зонд из тела Зои, отсоединил колбочку от шланга и слил её содержимое в пробирку.

– Ну, вот и всё, друзья. Получите вашего будущего ребёнка. Андрей осторожно взял стеклянный сосуд и закрыл пластмассовой пробкой. Затем положил пробирку во внутренний карман пиджака и помог Зое подняться.

– Теперь быстро в институт! К Кончевскому. Он ждёт.

Они поблагодарили врача и направились по стеклянной галерее в здание института, находившегося рядом с клиникой.

Семёна Кончевского они застали на своём рабочем месте в лаборатории генной инженерии.

– Привет, Семён.

– Привет. Ну, как дела?

– Всё в порядке. Яйцеклетка здесь, в кармане.

И Андрей вытащил драгоценную пробирку.

– Давай её сюда, ставь в штатив. Вот так. Прекрасно. А теперь мы заглянем в неё через микроскоп.

Семён наехал на штатив телекамерой, и на экране монитора появилось увеличенное изображение пробирки. Вскоре она заняла весь экран.

– Так, так. Где же она? Много мути…

– Похоже, что в левом верхнем углу, – указал пальцем Андрей.

– Так и есть.

Семён оказался невысоким щуплым парнем, круглолицым, подвижным, с тонкими нежными руками. И, как показалось Зое, не очень серьёзным. В уголках его губ играла лёгкая улыбка, движения были быстры, порывисты. Он взял из кюветы небольшой отсос и опустил в пробирку. Тонкий конец отсоса на экране монитора выглядел как бревно. Вот оно подошло к плавающей яйцеклетке и мгновенно засосало её внутрь.

– Порядок. – Произнёс Семён. – А теперь мы её на операционный стол!

Он взял стёклышко и капнул на него из отсоса. Капля раствора растеклась небольшой лужицей.

– Сейчас мы её под микроскоп. Поглядим, шо це таке! – произнёс Семён, переходя на украинский, и сунул стекло в стоящий рядом прибор.

Лужица на стекле превратилась в море. Пришлось довольно долго перемещать стекло под окуляром, прежде чем яйцеклетка появилась на экране монитора. Семён уселся в кресло и надел на руку перчатку манипулятора.