Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 3

– Я могу видеть мистера Саймонса? – спросил он у секретарши.

– Да проходи. – И она, распахнув дверь кабинета шефа, громко произнесла: – Мистер Саймонс, к вам мистер Губерт.

– О! Какой сюрприз! Входи, входи… Элизабет, нам два кофе, пожалуйста.

– Сейчас принесу, – ответила секретарша.

– Садись, дорогой. С чем пожаловал? Каким ветром тебя занесло?

– Да вот, есть одна идея, только не знаю, осуществима ли она?

– Выкладывай, я слушаю.

– Понимаете, у нас в общине будут праздники. Они будут напоминать танцы первобытных людей вокруг костра. С бубнами, с большим барабаном, с фанфарами. А на костре нужно будет зажарить барана или свинью, чтобы угостить всех. Так положено по обряду. Красивые праздники – это большое дело. Так вот, я хочу спросить, сможем ли мы в общине развести костёр?

Саймонс отрицательно покачал головой. – Мне жаль, друг мой, но костёр под куполом – это невозможно. Вы же сразу задымите всю атмосферу шабоно и отравитесь угарными газами.

– А если включить вентиляцию? Открыть форточки вверху. Ведь в индейских типпи есть отверстие для выхода дыма и там можно разводить костёр.

– Вентиляция будет обязательно, и очень мощная. Но тогда вся верхняя часть купола закоптится и потеряет прозрачность. Прокопчённый купол никому не нужен. Света проникать будет мало. Погибнут растения.

В это время секретарша Элизабет принесла кофе.

– Спасибо, мэм. Нас ни для кого нет. У меня совещание.

– Хорошо, шеф.

Элизабет вышла, и Саймонс закрыл дверь на защёлку.

– А если сделать дымовую трубу, и разместить её в мачте-опоре? – предложил Александр.

Саймонс задумался. – Большую трубу разместить там негде. Там же лифт внутри. Если только две трубы по бокам… Плоские. Но над костром нужен большой раструб, чтобы весь дым уходил в него.

– Верно. А раструбом может служить основание опоры. Надо сделать его конусным, опирающимся на три лапы.

– Но тогда лифт будет опускаться прямо в костёр!

– Да нет. Лифт должен доходить только до свода раструба.

– А как же тогда попасть в лифт?

– Подняться по наклонной лестнице. На каждой из трёх лап раструба надо сделать по лестнице. А вверху, над раструбом, кольцевую площадку с перилами. С неё и будут заходить в лифт.

– Так, так… Но высота такого раструба будет метров 6 – 8. Это два этажа!

– Ну и пусть. На второй этаж можно и без лифта подняться. Старики же не будут прыгать с вышки!

– Это верно. Значит, конструкцию опоры надо менять… Это стоит денег. Это новый проект.

– Зачем же новый? Изменить только низ и всё!

– Да. Но это существенная доработка.

– И сколько это будет стоить? – упавшим голосом спросил Александр.

– Тысяч двадцать долларов, не меньше.

– Я попробую уговорить дедушку.

– Ну ладно. Проект я доработаю сам. Бесплатно. Ты мне нравишься, чертёнок. Расскажи-ка, как ты живёшь, чем увлекаешься, а то мы всё о делах, да о делах!

Александр пожал плечами и отхлебнул кофе. – Учусь в школе, занимаюсь спортом.

– Тебе хорошо живётся?

– Неплохо. Моё хобби – эта община. – Александр показал рукой на макет. – Вот там будет жизнь! Там будет весело. Там будут жить все мои друзья. А вы здесь живёте один?

Саймонс кивнул.

– А где же ваша семья? Жена, дети. Почему вы не пригласите их в Найск? Вам ведь, наверное, скучно здесь одному?

– Ты прав, друг мой, скучновато. Работа, работа, работа… Только нет у меня семьи. Не получилась…

– Вы развелись?

– …Я никогда не был женат…

Александр удивлённо взглянул на Саймонса. – Но с женщинами-то вы встречаетесь, наверное? Если нет жены, то должна быть подруга.

– И подруги нет… Дело в том, что я не совсем обычный мужчина. Я не люблю женщин… Я равнодушен к ним. Я принадлежу к так называемому сексуальному меньшинству. Мне нравятся только молодые мужчины и парни, вроде тебя.

Александр смущённо заёрзал на стуле.

– Как же это?.. Это же не нормально.

– Что делать. Такой уж я уродился. Большинство мужчин бисексуалы, а я гомосексуал. Хочешь, я расскажу тебе, как это случилось?

Саша кивнул.

– Родился я в Лос-Анжелосе, в нормальной семье. И был у меня младший брат, Гарри. Он был на два года моложе меня, и я очень любил его. Мы вместе играли во всякие игры, гуляли. Никого у меня не было на свете ближе его. Родители радовались, что мы так дружны. Но вот Гарри подрос и у него, как и у меня возникли половые проблемы. Однажды, я подсмотрел, как он занимается онанизмом, и сказал ему об этом. Он смутился, но я сообщил, что тоже давно занимаюсь этим, и предложил заниматься вместе. Он согласился. С тех пор мы стали ещё ближе друг другу. Вскоре у нас начались гомосексуальные отношения. Мы закрывались по вечерам в спальне, раздевались, ложились рядом и ласкали друг друга, а потом совершали половой акт по очереди… Родители ни о чём не догадывались.

Так продолжалось два года. Родители удивлялись, почему у меня нет девушки, почему в 22 года я живу как бобыль, но я отшучивался, говорил, что ещё не влюбился. На самом же деле я был по уши влюблён в своего брата, в своего Гарри. Это было счастьем и несчастьем одновременно. Я чувствовал, что так вечно продолжаться не может. Гарри стал заглядываться на девчонок и однажды заявил, что влюбился. С тех пор он стал всё больше отдаляться от меня. Отдавался мне неохотно, после долгих уговоров, но сам уже не трогал меня. Как-то он сказал, что мои сухие мускулистые ягодицы больше не возбуждают его. Ему гораздо приятней круглая нежная попка его подруги. С тех пор мы стали почти чужие. Гарри всячески избегал меня и отвергал все мои домогательства. Я почувствовал себя очень одиноким и несчастным. Он посоветовал мне завести подружку и стать нормальным человеком, но все женщины были мне безразличны.

Однажды я познакомился с одной девицей, но всё закончилось полным конфузом. Я не смог с ней ничего сделать. Мне нравились только парни похожие на брата. Тогда я стал посещать клуб геев и окончательно убедился, что я «голубой». Вот так и проходит теперь моя жизнь. Здесь, в Найске, тоже есть клуб геев. Они есть в каждом городе. Так что выхожу из положения.

Александр молча выслушал исповедь Саймонса и покачал головой.

– Зря вы тогда с братом это делали. Это же грязно…

– Ну…, мы надевали презервативы. Ничего страшного… Зато каждый из нас побывал и мужчиной и женщиной, испытал и то и другое. Если хочешь, мы можем попробовать это с тобой. В роли мужчины ты ещё будешь, когда подрастёшь, а в роли женщины ты можешь стать хоть сейчас. Это тоже очень приятно. Ну, как? Решайся.

– Да что вы. Я не могу так. Это же стыдно!

– Чего тут стыдиться? Никто нас не увидит. Ты что никогда не видел голого мужчины? Так я могу и не раздеваться. Ты вообще можешь на меня не смотреть… Я могу и заплатить, если хочешь. Сколько тебе надо? У тебя ведь нет больших денег? Уверяю, что наши отношения останутся в тайне. Никто про них не узнает. И ничего страшного в этом нет. Стоит лишь раз побороть свою нерешительность, и ты будешь купаться в деньгах. Ты мне очень нравишься, чертёнок.