Михаил Михеев - Год тысяча шестьсот… Повесть

Клим поднял бокал.

- За что пьете? - спросила Ника.

- За упокой. У дона Мигеля два года тому назад погиб брат. От мушкетной пули, - не без умысла добавил Клим.

Он ожидал, что Нику тоже заинтересует такая деталь, но она не обратила внимания - пуля для нее оставалась просто пулей. А дон Мигель решил сменить тему разговора:

- Вам понравилось вино?

- О, да, - признал Клим. - Я не большой знаток, могу сказать, что никогда не пробовал такого.

- И не попробуете. Это, можно сказать, ископаемое вино.

- Откуда же оно у вас?

- Оттуда!

Дон Мигель показал себе под ноги. Клим невольно взглянул на пол каюты, ожидая увидеть там крышку люка, а дон Мигель искренне развеселился, и Клим сообразил, что если у него и были подвалы для хранения древнего вина, то, конечно, они находятся не на яхте. Тут же вспомнил про окаменевшую пробку, которую дон Мигель с таким трудом выковырнул из горлышка бутылки, и сообразил:

- С морского дна. Подводная археология?

- Угадали. Недавно здесь работала экспедиция из Милана. У них было специальное судно с мощным насосом и водолазы. Экспедиция направлялась на Ямайку, но я показал им место, где, по моим сведениям, затонул испанский галион. Он разбился о береговые скалы, и моя яхта сейчас стоит как раз на месте его гибели.

На этот раз Клим усомнился вслух:

- Береговые скалы? Но берег здесь гладкий, как ладонь.

- За эти столетия морские волны и землетрясения превратили скалы в песок. Я могу показать вам, что здесь было на берегу в семнадцатом веке, дон Мигель повернулся к экрану телевизора. - За четкость изображения не ручаюсь, но скалы разглядеть вы сможете.

Он щелкнул выключателем. Экран осветился сразу, и Клим увидел панораму берега, черные глыбы скал, о которые бились морские волны. Но звука не было, или дон Мигель его не включил, или по какой другой причине.

Ника тоже взглянула на экран.

- Изображение нерезкое, - сказала она. - А что это показывают?

- Берег, где сейчас стоит наша гостиница, - ответил Клим.

- Вот как? Непохоже.

- Непохоже, да. Гостиницы нет и торгового порта тоже нет. Но бухта есть, даже какие-то строения виднеются.

- Так что это такое?

На экране появился всадник на лошади. Он проскакал галопом по берегу, через все поле экрана, и скрылся за кадром. И хотя изображение было нерезким, Клим все же разглядел короткий мушкетерский плащ на плечах всадника и высокие сапоги с ботфортами.

- Исторический кинофильм? - переспросила Ника.

Клим ответил не сразу.

- Наверное… - наконец сказал он, - что может быть еще?.. Семнадцатый век…

- Ты что-то мямлишь?

- Я, нет… а может, и мямлю… вообще-то, я думаю…

- Вот как?

- Я думаю, можно ли выстрелить из мушкета в семнадцатом веке, а убить человека в двадцатом…

- Послушай, Клим, а может, на тебя так действует это старинное вино?

- Я и половину бокала не выпил. Если только это вино, а не какой-то там иллюзорный элексир. Однако у меня появились довольно-таки нелепые предположения… Спросить дона Мигеля, неудобно…

Дон Мигель выключил телевизор. Клим передал ему содержание своего разговора с Никой, ожидая разъяснений по поводу только что виденного отрывка непонятного телефильма, который вызвал у него беспокойное любопытство. Но дон Мигель опять промолчал.

- Кроме бутылок, что-либо нашли? - спросил Клим.

- К сожалению, нет. Не нашли. Да экспедиция и не стала здесь задерживаться, она торопилась на Ямайку.

- Искать затонувший город Порт-Ройял?

- Сеньор знает о Порт-Ройяле?

Клим решил сообщить, что он заканчивает университет и все, что относится к истории средних веков, интересует его уже профессионально.

- Lindo bueno! - опять закричал дон Мигель. - Сеньор - историк! Это же прекрасно. Я расскажу вам такие вещи про Испанию, о которых вы не знаете ничего и не сможете прочитать ни в каком учебнике.

- Чему он обрадовался? - спросила Ника.

- Узнал, что я будущий историк.

Дон Мигель тем временем поспешно ухватился за бутылку.

- Слушай, Клим, судя по всему, дон Мигель сейчас предложит тебе какой-то исторический тост. Вы не сопьетесь? В средней истории, как я помню, полным-полно было всяких императоров и королей, а среди них попадались, кажется, и неглупые.

- Да, были и не дураки.

- Опасаюсь, что поводов для тостов у дона Мигеля появится более чем достаточно.

- Ничего, - отшутился Клим. - Мы будем пить через одного.

Дон Мигель отставил в сторону пустой бокал, сосредоточенно нахмурился, - Климу очень хотелось узнать окончание рассказа про исчезнувшую мушкетную пулю, но как бы там ни было в действительности, а человек - брат дона Мигеля - погиб, и лишнее любопытство могло выглядеть бестактным.

Дон Мигель выбрал направление разговора сам:

- Предлагаю сеньору вспомнить историю Испании, скажем, середину семнадцатого века.

- Времена Филиппа Четвертого? - сообразил Клим.

- Да, да! Именно, Филиппа Четвертого. Предпоследнего короля из семейства Габсбургов, изображение которого дошло до нас благодаря знаменитому портрету Веласкеса. В общем-то, история Испании тех времен общеизвестна: самая влиятельная в Европе страна начала терять свое морское могущество. Терять свои колонии, разбросанные по всему Новому Свету, - так называемое Испанское наследство, которое мечтали заполучить все европейские короли. Но я не об этом. Что вам известно про личную жизнь Филиппа Четвертого?

- Ну… - подумал Клим, - в общем, то, что дошло до нас в мемуарных записях того времени. Хотя эти сведения не всегда достоверны. Короли умели хранить свои секреты.

- Согласен, короли умели хранить свои тайны. Поэтому излишне любопытный историк того времени рисковал головой. Королевские тайны, чаще всего - неблаговидные тайны. Поэтому многие сведения держатся не столько на показаниях очевидцев, сколько на фантазии романистов - это тоже кое-что, но не заменяет документ. Скажем, до сих пор не установлена точно личность Железной Маски, хотя здесь имеются более или менее достоверные предположения. Будем держаться пока исторически бесспорных фактов. Как известно, у Филиппа Четвертого был сын - законный наследник королевского престола - в будущем Карл Второй. Так же известно, что Филипп Четвертый не любил заниматься хлопотливыми государственными делами, передоверив это скучное занятие своим министрам, а сам развлекался, как мог. Задавал балы, пышные службы, смотрел пьесы, которые писал специально для его театра великий Кальдерой. И, конечно, занимался придворными дамами, которых при дворе было более чем достаточно и которые ничуть не стеснялись принимать любые знаки королевского внимания. Тем более что сама королева смотрела на придворные развлечения своего мужа сквозь пальцы. Естественно, что при дворе появлялись и внебрачные, но королевские дети. Пока история сохранила нам сведения об одном - доне Хуане, и то только потому, что он в свое время уж слишком решительно пытался спихнуть с престола законного наследника, своего кровного братца Карла Второго.