Геннадий Прашкевич - Разворованное чудо. Повести и рассказы

- Опоздание! Две минуты!

- Фиксировал присутствие…

Джек ухмыльнулся.

- Все обошлось. Ты бросил покупки на стол, вышел из отеля, сел в свою потрепанную машину и отправился в ближайший бар. Там будешь пьянствовать часов до двенадцати, потом склеишь девочку и поволочешь ее в свой номер. К утру, несколько помятый, но в настроении, ты уладишь последние мелочи и отправишься в аэропорт… Этот ты - наш агент Шмидт, подменивший тебя. Он похож на тебя больше, чем ты сам, а уж манеры и голос!.* Если бы ты посидел с ним в ресторане хотя бы час, как сегодня пришлось мне, ты во многом бы изменил свои взгляды на методы Консультации. Отдай должное шефу- выдумка с подменой получилась удачной. Тебя никто не может проследить. Что же касается документов, которыми тебя снабдили, тот парень - Гаррис - получил свою долю и с новыми документами убрался на Запад, где, вероятно, и схлопочет себе рано или поздно новый срок. Но выйти на нас или вывести кого^ либо на нас он вряд ли сможет - в нашей стране довольно большие расстояния и довольно бездарная полиция. Так что на любом перекрестке можешь смело кричать: «Я - Гаррис! Я - Герб Гаррис, водитель санитарного инспектора Сейджа!»

Шеф ожидал нас в разборном кабинете, предназначенном для самых важных бесед. Я не оговорился, сказав о «разборном кабинете». Стены, пол, потолок двери, окна - все тут было выполнено из отдельных, плотно пригнанных друг к другу деталей, каждую из которых можно было вынуть, осмотреть и поставить на место за считанные минуты. Полная гарантия того, что конкуренты Консультации не нашьют нам уши.

Ламп в кабинете не было (электросеть слишком удобна для любителей подслушивающей аппаратуры), так что освещался он «керосинкой», реликтом девятнадцатого века, гордостью шефа. Редкие посетители не только заполняли листки посещений, но и собственноручно обрывали их, оставляя на светочувствительной бумаге отпечатки пальцев. Ни один документ не выбрасывался, все летело в электрокорзину, где сгорало в огне, а пепел перемалывался. Скрытые камеры, по желанию шефа, фиксировали каждый жест, каждое слово. Это приносило плоды - за пятнадцать лет существования нашей фирмы, прячущейся под скромной вывеской - «Консультация», мы ни разу не пострадали от неожиданных и неприятных утечек важной внутренней информации.

Не обращая на нас внимания, Джек обшарил весь кабинет:

- Ничего подозрительного. Мне остаться или уйти?

- Останься,- разрешил шеф и повернулся ко мне.

Коротко изложив историю с наймом, я получил тонкую папку. Под ее коричневым переплетом лежали служебные записки, посвященные деловой карьере Д. С. П. Сейджа, и фотографии разных лет. Ни одной женщины! - это меня поразило. Если верить запискам, Д. С. П. Сейдж интересовался только делами санитарной инспекции комбината «СГ», которую возглавлял в течение шестнадцати лет. Семьи у Д. С. П. Сейджа не было, увлечения не отличались разнообразием, дружеский круг не превышал необходимого нормальному человеку минимума. Отпуск предпочитал проводить в кругу сослуживцев. В извращениях не был замечен, сдержан и не болтлив.

- Не густо,- протянул я.

Шеф усмехнулся:

- Тебе этого хватит. Д. С. П. Сейдж стоит около миллиона. Он не жаден. Высокопорядочен, в старом, старомодном, пожалуй, даже смысле. У него нет врагов. Так говорят. Но враги есть у каждого человека. Именно это ты и должен будешь нам доказать.

Я кивнул.

- Мы не перегружаем тебя аппаратурой. Возьмешь Пару кинокамер, они занимают ничтожно малое место. Собственно, тебе и не надо их «брать», они уже вшиты б твою одежду. Мощности камер и пленок хватит и для вечерних и для ночных съемок. Снимай все -драки, грязь, частные квартиры, заводские цеха. Снимай всех-курьеров, боссов, безработных, солдат, санитаров, полицию. Любая информация, способная вызвать протест общественности, будет нам на руку. Так, Джек?

Берримен коротко хохотнул, это у него всегда здорово получалось. Этот его смех я впервые услышал несколько лет назад - Берримен выступал по телевидению. Разумеется, он сидел спиной к экрану, ибо представлял в то время известную фирму контршпионажа «Норман Джэспен ассошиэйтес». Шеф ценил сильных и умных агентов - вот почему Джек перекочевал в Консультацию. Если он вдруг и не принесет пользы, рассуждал шеф, то уж и не будет мешать… Но Джек принес пользу, за короткое время став агентом номер один. Именно он добрался до секретов мировой сети касс Предварительной продажи авиабилетов, именно он по-мог мне утопить фармацевтов Бэрдокка, именно он выкрал эксперта электронной фирмы «Счет».

- Ты хорошо помнишь Итаку? - отсмеявшись, спросил Джек.

- Мне было десять лет, когда отец покинул побережье, но кое-что в памяти осталось.

- Но рыбу ты, небось, и сейчас любишь?

- Когда-то мне приходилось ее любить…

- Этого не надо стесняться. Все мы вышли из провинции. Но если ты сохранил детские вкусы, опасайся их. Икра, крабы, устрицы, морская капуста, рыба - не прикасайся ко всему этому в Итаке.

Джек не объяснил - почему. В Консультации не принято объяснять всё. К тому же шеф жестом остановил Берримена:

- Эл, прослушай две пленки. Когда и где они записаны- не имеет значения, но вопросы по существу ты вправе задать.

Он включил магнитофон.

«Говорите все, Сейдж,- сказал незнакомый голос.- Все, что вас беспокоит. Наша беседа никем не будет услышана».

«Понимаю,- ответил знакомый мне хриплый голос Д. С. П. Сейджа.- К сожалению, не могу вас порадовать. Мы теряем рабочих».

«А новый набор?»

«Я ограничиваю наборы. Я делаю это сознательно. Каждый новый человек - потенциальная опасность для «СГ».

«А что говорит доктор Фул?»

«Ничего утешительного. Он много пьет. Его поведение тревожит санитарную инспекцию. Через руки доктора Фула проходят все анализы, даже те, что заставили нас выставить на выходах дополнительные посты. Похоже, круг замыкается, и я еще не решил, где его следует рвать».

«Вы сказали рвать, Сейдж?»

«И как можно скорее! Когда слухи о моргачах выйдут за пределы карантинных зон, разразится величайший скандал. Кто, как не я, санитарный инспектор «СГ», ответит за случившееся в Итаке?»

«Ну, Сейдж, не стоит отчаиваться… Вы же знаете, этот новый заказ даст нам такие проценты, что мы сможем заткнуть глотку даже самим моргачам.

Продолжайте следить за анализами, пугайте тех, кто это заслужил, кормите тех, кто любит поесть вволю, и все образуется».

«Если бы так. Мне приходится, как ковер на ветру, вытряхивать каждого. Что думает мой секретарь? О чем вчера говорила любовница Габера? Зачем понадобился шоферу экспресса новый магнитофон? Отчего дворник мехмастерских стал напиваться до потери сознания? Почему в баре «Креветка» всегда пьют молча? У меня столько ушей и глаз, что с ними уже не справляется моя собственная голова. А ведь вы понимаете, не в наших интересах заводить на «СГ» еще одну умную голову».