Рэки Кавахара - Accel World 11: Непробиваемый волк

Что бёрст линкер Миррор Маскер, создавший способность «Идеальное Зеркало» —«родитель» Ардор Мейден, одного из четырёх Элементов Нега Небьюласа.

Поверить в это непросто. Ведь если это правда, то почему ему не рассказали об этом ни Черноснежка, ни Фуко, ни Утай? Но, с другой стороны, вчера после вопроса о создателе техники Черноснежка выглядела так, словно не хочет отвечать на вопрос. Возможно, случилось нечто, что заставило её умолчать об этом, и это нечто наверняка глубоко связано либо с историей Легиона... либо лично с Утай...

— Пожалуй, надо будет сегодня у Синомии об этом спросить, — произнёс Харуюки вслух, решившись.

Он знал, что если бы эта тема была запретной, то Нико не стала бы ему ничего рассказывать. Скорее всего, она сообщила ему это именно потому, что хотела подтолкнуть к этому разговору.

Харуюки посмотрел на индикатор времени. Без пяти минут восемь. Хотя ему вовсе не надо спешить, он решил спуститься с моста побыстрее, но тут он увидел движущийся с севера по Седьмой Кольцевой электроавтобус и замер на месте.

В нем вполне могла ехать Кусакабе Рин, воплощение Аш Роллера в реальном мире. Как она сама говорила, она узнала, кем в реальности являлся Сильвер Кроу, именно потому, что выглядывала в окно своего автобуса после битв Аш-Кроу. Конечно, можно сказать, что он глупейшим образом раскрыл ей свою личность, но, с другой стороны, теперь ему незачем от неё прятаться.

Харуюки продолжал стоять в центре моста и смотреть на постепенно приближающийся автобус. В своих мыслях он надеялся, что их сегодняшняя дуэль смогла хоть немного остудить пыл брата Рин. Он собирался подождать, пока автобус проедет мимо... но вдруг тот моргнул поворотником и остановился немного севернее перекрёстка.

Остановка под мостом Коэндзи не имела практически никакого смысла — она была далеко как от станции, так и от школ, и чаще всего автобусы просто проезжали мимо. Харуюки удивлённо смотрел, как автобус вновь начал отходить с остановки. Вышла из него одна школьница, и её форму Харуюки узнал.

— А… Р-Р-Ри… — на автомате обронил Харуюки.

Девочка подняла голову, помахала ему правой рукой и заторопилась в его сторону. Харуюки тоже направился к эскалатору.

Как только он добежал по эскалатору до тротуара, девушка начала бежать ещё быстрее. Почти сразу же она споткнулась и задёргала в воздухе руками, но смогла удержаться и вскоре стояла уже перед Харуюки.

Хотя они и стояли в метре друг от друга, завязать разговор у них получилось не сразу. Харуюки думал, стоит ли сказать что-нибудь по поводу дуэли, или лучше извиниться за то, что он не пригласил её на вчерашний ужин, а, может, просто пожелать ей доброго утра.

— А-а, мой бр-ат опять наговорил тебе много… грубостей, — еле слышно произнесла девушка и немедленно склонила голову.

— Э, да ладно, это мне нужно извиниться за вчерашнее! — немедленно ответил Харуюки и тоже поклонился, слегка задев её голову своей.

Он немедленно запаниковал, понимая, что вместо извинений получилось нападение, выпрямился и попытался развернуться.

Но Кусакабе Рин тут же ухватила его за сумку, заставив вновь повернуться к ней, и улыбнулась, несмотря на как обычно заплаканные глаза.

По её словам, она вышла на остановке, потому что хотела извиниться за поведение Аш Роллера в ходе дуэли. Естественно, ехать ей нужно было в Сибую, и Харуюки предложил вернуться на остановку, чтобы она не пропустила следующий автобус.

— У тебя ещё есть вре… мя?

— Да, конечно, до первого урока ещё долго, — ответил Харуюки, смотря одним глазом расписание транспорта.

Следующий автобус должен подъехать через четыре минуты. Времени на разговор у них немного, но ещё раз извиниться он вполне успевал.

Он повернулся к Рин, всё ещё державшей его за сумку, и вновь поклонился, в этот раз гораздо осторожнее.

— Кусакабе, приношу глубочайшие извинения за вчерашнее. Я хотел пригласить тебя… но это означало бы встречу лицом к лицу с офицерами Проминенса в реальной жизни.

— Нет-нет, я всё понимаю, мне уже объяснила учи… тель. И именно поэ-тому я не понимаю, почему мой брат… — тихо проговорила Рин, и слёзы в её глазах начали заметно увеличиваться в размерах.

На ней по-прежнему надет серый металлический нейролинкер с длинной, похожей на молнию трещиной во весь корпус.

Когда-то он принадлежал её старшему брату, мотогонщику Ринте, и она могла вступать в дуэли, только пока носила его. Но после того как она снимала его и надевала свой собственный, воспоминания о дуэли начинали быстро выветриваться, и через полдня она помнила их так же смутно, как и сны.

Но поскольку серый нейролинкер пока что на ней, это означает, что она отчётливо помнит всё, что сказал и сделал Аш в ходе дуэли.

— А, а-ха-ха, у тебя такой замечательный брат. Такие безумные бои тоже по-своему интересны. А уж концовка получилась такой впечатляющей, что зрители были в восторге.

— Пра… вда?

Оттого, как она смотрела на него исподлобья своими серыми глазами, у Харуюки невольно учащалось сердцебиение, и поднималась температура. Ведь всего пять дней назад Кусакабе Рин, прижавшись к нему так близко, что дальше уже невозможно, предельно ясно сказала, что любит его.

«Ну… это случилось потому, что я был на пороге смерти, ведь меня могли уничтожить вместе с Бронёй. Это было, так сказать, чрезвычайное положение, и произнесённые во время него слова к обычной жизни неприменимы», — успокоил себя Харуюки не слишком внятным объяснением и кивнул.

— П-правда. Я всегда с нетерпением жду дуэлей с твоим братом. Выигрываем мы друг у друга поровну, перед каждым боем тщательно продумываем тактики, да и знаем мы друг друга хорошо.

— Яс… но…

Рин глубоко склонила голову, и Харуюки заметил, как её губы сдвинулись, произнося «я так рада», от чего его сердце вновь чуть не выпрыгнуло из груди.

Проблема состояла в том, что чем более сильные эмоции испытывала Рин, тем выше шанс, что они начнут влиять и на её брата в Ускоренном Мире. Такими темпами в следующей дуэли он опять со словами «чёртова ворона, руки прочь от моей сестры!» впадёт в неистовство. Конечно же, это будет полным бредом, как и то, что сегодня он разозлился на то, что Харуюки куда-то там не позвал Рин…

И тут Харуюки в голову неожиданно пришла мысль.

— А… кстати, Кусакабе…

— …Да? — спросила она, подняв голову.

Харуюки же спросил до невозможного жалким голосом:

— В следующее воскресенье в моей школе будет культурный фестиваль… сможешь прийти, если будет время? Приглашений у меня много.

Лицо Рин моментально просияло, но голос остался всё таким же тихим.

— А… можно? Я очень, о-чень, очень хочу пойти.

— К-конечно, пожалуйста.