Рэки Кавахара - Accel World 11: Непробиваемый волк

— А… н-нет. Я думал над тем, чтобы одолжить пустую комнату и посадить туда Хоу, но он только переехал и может испугаться толпы, поэтому в итоге я решил, что в этом году лучше не рисковать.

— Здраво мыслишь, председатель.

Утвердительно кивнув, Рейна подошла на несколько шагов и села на ту же скамейку. Искоса взглянув на Харуюки, она хитро улыбнулась и…

— А в зеркало ты зачем глядел? На свидание собираешься?

— Н… н-н-нет-нет!

Харуюки замахал руками и уже всерьёз размышлял над тем, стоит ли ему произнести заготовленное оправдание. Но не успел он это сделать, как Рейна кивнула, словно говоря: «Я никому не расскажу», а затем неожиданно добавила:

— Но у нас в магазине продаются акриловые зеркала, не советую ими пользоваться.

— Э… а, акриловые? Что там акриловое?

— Что-что… зеркало, конечно. Достань-ка.

Харуюки нехотя вынул зеркало из кармана и открыл его. Рейна вытянула длинный ноготь и постучала по его поверхности, приговаривая:

— Вот. Из-за этого акрила оно неровное, и цветопередача у него хромает.

Вслед за этим она полезла в её собственную сумку, оставленную возле ног, и вытащила из неё своё зеркальце, один вид которого немедленно сообщал, что это недешёвый товар. Ловко открыв его, она протянула зеркало Харуюки.

— А это из высококлассного стекла. Почувствуй разницу.

Харуюки взял дорогое зеркальце в правую руку и начал смотреться то в него, то в школьное зеркало в левой руке.

Несколько минут назад он постоянно закрывал зеркало, потому что боялся увидеть самого себя. Но теперь любопытство победило страх, и он начал сравнивать.

— О… ого, они совсем не похожи… — удивлённо обронил он, увидев разницу в качестве.

По сравнению с ощущением дешёвого пластика в левом изображении, правое выглядело так реалистично и чисто, что он не мог поверить своим глазам.

Чем дольше он вглядывался в зеркала, тем сильнее было то самое чувство, что он вот-вот откроет для себя нечто важное. Он начал понимать, что чем больше зеркало становится именно «зеркалом»…

Но тут мысль прервалась. Он поднял голову, и Рейна добавила:

— Я же говорю, разница огромна. Ладно, искажения, но цвета акрил перевирает так, что накраситься нормально не выходит. Поэтому салоны красоты вынуждены тратить по пятьдесят тысяч на одно зеркало.

— Я… ясно, — ответил Харуюки, а сам подумал, как много в этом мире вещей, которые ему совершенно не нужны.

Но стоило ему вернуть хорошее зеркало Рейне, как та вновь спросила его:

— Ну так что, председатель, с кем у тебя свидание?

— Я-я же говорил, нет никакого свидания!

— А, неужели с суперпредседателем?

«Суперпредседателем» Рейна, как нетрудно было догадаться, называла начальника Харуюки, истинную хозяйку Хоу, серого кардинала комитета по уходу.

— Хм-м, она ведь в четвёртом классе, не слишком маленькая?

— Я в-в-в-в…

— А, вот и она.

Тут же подняв взгляд, Харуюки увидел, как со стороны школьных ворот к ним шла маленькая фигура. Она была одета в белое школьное платье, несла на спине коричневый ранец, а в руке держала сумку. Это и есть суперпредседатель комитета по уходу за животными Умесато, Синомия Утай.

— Эй, суперпредседатель! Ты знала, что председатель…

— Н, не-е-е-ет! — завопил Харуюки.

Одновременно с этом криком, Хоу, почувствовавший приближение Утай, захлопал крыльями.

После гвоздя ежедневной программы — кормёжки — Харуюки сдал файл ежедневника на сервер, и Рейна со словами «ну что, удачно провести время» отправилась домой.

«UI> Удачно? О чём это она?» — задумчиво напечатала Утай.

— Может, о загрузке файла? Локальная сеть сейчас сильно перегружена, — с трудом пытался вырваться из своего положения Харуюки, вытирая пот со лба.

Утай неуверенно, но всё же кивнула и принялась упаковывать термоконтейнер обратно в сумку.

Харуюки посмотрел на её маленькую спину, и в голове ожили слова:

«…звали «Миррор Маскер»… это «родитель» Ардор Мейден...»

Харуюки собирался спросить Утай по поводу сказанных Нико слов после окончания комитетской работы. Но теперь, когда у него появился шанс, он почему-то не мог ничего сказать.

Если подумать, то Харуюки до сих пор не знал ничего о родителях бёрст линкеров ядра Нега Небьюласа — Черноснежки, Фуко и Утай. Черноснежка когда-то сказала, что расскажет об этом, когда придёт время, но это время никогда не наступало. Что же до родителей Фуко и Утай, то у него не было желания ни спрашивать их о «родителях», ни знать о них.

Причина в том, что если бы они всё ещё поддерживали с ними хорошие и близкие отношения, то давно бы сами представили его к знакомству. Но если они не просто не делали этого, но и не называли имён, значит, есть причины, по которым они не могли… или не хотели упоминать их.

Именно поэтому Харуюки смотрел на спину Утай и никак не мог решиться.

И Утай, словно почувствовав это, вдруг замерла, обернулась и посмотрела на Харуюки своими карими, казавшимся чуть-чуть багровыми, глазами.

Чувствуя, как тонет в её глазах, Харуюки, сам того не осознавая, произнёс:

— А-а… Синомия, твой…

Но продолжить не смог. Утай продолжала тихо смотреть на него…

А затем её маленькие ручки поднялись и принялись плавно набирать на виртуальной клавиатуре:

«UI> Арита-сан, ты ведь уже слышал про моего родителя?»

Несколько секунд Харуюки даже не дышал, а затем, решившись, кивнул.

— Да. Красная Королева вчера рассказала мне. Что твой родитель… создатель Идеального Зеркала.

Утай ответила на эти слова не сразу, словно ожидая продолжения. Прождав пять секунд, она, наконец, слегка улыбнулась.

«UI> Я должна быть благодарна Нико за это. И не только… прошу, не вини Саттин и Фу за то, что они тебе ничего не сказали. Саттин хотела, чтобы я сделала это сама. А Нико таким образом меня к этому подтолкнула.»

Харуюки не сразу понял, что именно она пыталась сказать, и несколько раз перечитал её сообщение. Наконец, он осознал, что тема её родителя находилась для Утай за неприступной стеной в глубине души. Естественно, Черноснежка и Фуко знали об этом, но догадывалась и Нико и, после мучительных переживаний, всё же решилась сказать Харуюки правду, чтобы помочь Утай сделать первый шаг.

Харуюки ждал, продолжая молчать.

Прошло ещё несколько секунд, и как всегда плавно танцующие в воздухе пальцы Утай отправили ему очередное сообщение. Но того, что в нём будет написано, Харуюки совершенно не ожидал.

«UI> Мой родитель, Миррор Маскер — мой старший брат. Но в Ускоренном Мире его больше нет.»

Небольшая пауза.

«UI> И в реальном — тоже.»

Когда Утай закончила собирать свой багаж, они вместе с Харуюки уселись на скамейку.

Облачное небо постепенно окрашивалось в оранжевый цвет. Доносились голоса тренирующихся на поле баскетболистов. В школе вообще оставалось много людей, готовившихся к фестивалю, но их разговоры до них не долетали.