Рэки Кавахара - Accel World 10: Элементы

Его, конечно, мало волновало мнение окружающих, но Таку — парень видный. Харюки очень не хотелось, чтобы по школе о его друге ходили непонятные слухи.

Раздумывая об этом, Харуюки быстро шёл за своим другом. Пот на его спине уже высох. Пусть у него и осталось лишь восемь очков, но раз Такуму сказал, что решение есть, то как-нибудь они выкрутятся. Успокоив себя, Харуюки прошёл через автоматическую дверь и глубоко вдохнул холодный ноябрьский воздух.

Выйдя в город, они сели на автобус и проехали на нём по улице Оумэ до района Сугинами. Дом Харуюки находился на севере Коэндзи. Ко времени их прибытия на улице уже изрядно потемнело.

Всё это время Харуюки провёл без своего нейролинкера, из-за чего Такуму пришлось заплатить за него в автобусе. По этой же причине текущее время Харуюки тоже не знал. Да, он мог просто отсоединить нейролинкер от глобальной сети, и тогда на дуэль бы его не вызвали, но назойливые мысли «а вдруг?» всё никак не отвязывались.

Такуму жил в корпусе А, и обычно у дома их пути расходились, но сегодня он прошёл с Харуюки к корпусу Б, и они вмести сели на лифт. Затем они дошли до безлюдной квартиры, и Харуюки, не имея возможности открыть дверь нейролинкером, воспользовался аварийной идентификацией по отпечаткам пальцев и рисунку сетчатки.

— Благодарю, — произнёс Такуму и проследовал за Харуюки в квартиру. Затем он улыбнулся, словно осознавая, как давно не бывал в гостях у семьи Арита. — Сколько времени прошло… полтора года, если не ошибаюсь.

— Э-э… неужели так долго?

Застыв перед полкой с тапочками, Харуюки начал рыться в памяти. Последний раз Такуму заходил к нему… если проще, то «перестал заходить» он вскоре после того, как начал встречаться с Тиюри, а случилось это весной, когда они учились в шестом классе начальной школы. Сейчас на дворе стояла осень, а они перешли в первый класс средней школы. Получается, что прошло и правда полтора года.

— Но у меня всё ещё есть эти тапки, — словно шутя, сказал Харуюки и поставил перед Такуму тапочки, которые явно ему уже не подходили по размеру.

Бледно-жёлтые, на носке которых вышит симпатичный зелёный слоник. Для себя Харуюки тоже достал те тапочки, которые обычно не надевал, с синим медвежонком. На той же полке лежала и ещё одна пара тапочек, которой не пользовались полтора года — с розовым зайчиком. Её он берёг для Тиюри.

Эти тапочки они купили на Рождество в четвёртом классе и подарили друг другу. Этот набор — зелёный слоник, синий медвежонок и розовый зайчик — хранился дома не только у Харуюки, но и у Тиюри, и Такуму.

То, что комплект Курасимы пребывает в добром здравии, они выяснили две недели назад, когда собрались у неё дома извиниться за случай с «трояном». Такуму улыбнулся в ответ и, пытаясь влезть в тапочки, прокомментировал:

— …Моя мать выбросила эти тапочки, когда я учился в шестом классе. Это последний раз, когда я плакал на её глазах…

— Ясно. Получается, на это Рождество нужно будет купить ещё один набор? — спросил Харуюки с серьёзным видом, но Такуму в ответ усмехнулся.

— Ха-ха… нет, они, пожалуй, мне всё-таки маловаты. Наверное, лучше обойтись набором кружек.

— О-о, Маюдзуми, это так на тебя похоже.

Он дружески постучал его по спине и, картинно покачиваясь, прошёл к двери своей комнаты.

Комната Харуюки выходила окнами на юг и занимала примерно десять квадратных метров. Когда-то, ещё до развода его родителей, тут находилась комната его отца, от которого ему достались книжные полки, занимавшие всю восточную стену. Отец его любил коллекционировать книги прошлого века, но их, конечно же, забрал с собой.

Вместо книг деревянные полки полностью оккупировала коллекция самого Харуюки, состоявшая из старых игровых консолей, бывших в ходу до изобретения фулл дайва, а также коробок с играми для них, в которых хранились старые оптические диски и карты памяти. На большинстве стояли метки «18+», использовавшиеся в то время для обозначения возрастных ограничений. Такую метку получали игры с большим количеством крови, обнажёнки или и того, и другого. Конечно же, он ни за что бы не показал эту комнату ни Тиюри, ни Черноснежке. Но если Тиюри всё же несколько раз заходила к нему домой, то уж Черноснежка-то точно никогда к нему не зайдёт.

Такуму подошёл к полке и с ностальгическим видом провёл пальцем по корешкам обложек.

— Вспоминается, как мы засиживались за этими играми, когда на улице лил дождь, державший нас дома. Вот наши любимые гонки… а-а, а вот и тот самый файтинг. Забавное дело, Хару, ты побеждал почти во всех играх, но в этой Ти просто зверствовала. Мы её даже вдвоём не могли завалить…

— А-а, точно, было дело… кто знает, вдруг она могла бы стать могучим бёрст линкером?..

Они переглянулись и тут же улыбнулись друг другу. Оба прекрасно понимали, что этому не бывать.

Разумеется, в те счастливые времена, где-то три-четыре года назад, в игры играли уже через нейролинкеры, проецируя изображение прямо в глаза или вовсе в режиме фулл дайва. Однако с годами возрастные ограничения на аниме, комиксы и так далее становились всё строже, и они могли играть лишь в многочисленные образовательные игры или же совершенно безобидные квесты. Даже если бы они каким-то образом раздобыли более взрослые игры, ограничения на нейролинкерах просто не позволили бы их запустить.

Поэтому Харуюки приходилось хитрить. Он пользовался учётной записью, которую отец не стер с домашнего сервера, и деньгами, которые давала ему на обеды его мать, чтобы покупать старые игры. Если он брал гонки — то со взрывами и авариями, боевики — с кулаками, пинками, оружием и так далее, RPG — с непременным насилием над животными во имя денег и ценных вещей. Пусть в них приходилось играть на двумерном экране, пусть от контроллера у него болели пальцы, но они всё равно были в разы увлекательнее того, во что предлагалось играть детям.

Конечно, сейчас, в средней школе, он уже мог играть в более серьёзные игры с рейтингом «12+» на своём нейролинкере. В них разрешалось хотя бы стрелять и рубить. Полмесяца назад он так и коротал дни в школе, играя в FPS и гоночные симуляторы. Но иконок этих игр уже не было на его виртуальном рабочем столе. Потому что он уже знал. Знал, что есть ещё одна реальность, в которой разворачивается самый лучший файтинг, когда-либо созданный руками человека. Ощутив накал страстей и невероятную проработку схваток того мира, вернуться к обычным играм он уже не мог. Да и не хотел…

Мысли снова привели его к его текущей критической ситуации. Он сел на краешек кровати и глубоко вздохнул.

Заметив это, Такуму оторвался от разглядывания полок, бросил сумку и сел рядом.

Харуюки, мельком глянув на уверенное лицо друга, осторожно спросил: