Макс Мах - Небесный капитан

– Это верблюд, как думаешь? – Лиза присела рядом с раздавленным черепом, узким и каким-то хищным, и попыталась представить, как выглядело это животное при жизни.

– Возможно, верблюд, – присел рядом с ней Рощин. – Во всяком случае, похож… Посмотри туда!

Он указал пальцем куда-то в сторону. Лиза перевела взгляд и даже не удивилась, обнаружив там человеческие кости.

– Люди, лошади и верблюды… – сказала она, вставая.

– На них напали хищники, – Рощин тоже встал и сделал несколько шагов по дороге. – Посмотри! Похоже, их рвали на куски и разбрасывали по сторонам… Вряд ли это был тигр или кто-нибудь в этом роде.

– Да, – согласилась с ним Лиза. – Это могли быть драконы… или кто-нибудь еще…

Она смотрела на большой деревянный сундук, который, несмотря даже на железные полосы, которыми он был окован, кто-то буквально вскрыл, как консервную банку, по диагонали.

«И кто бы это мог быть? Не медведь, не лев… Никому из них такое не под силу, да и когтей таких нет. Значит, все-таки дракон?»

Она подошла к сундуку. За годы, прошедшие со дня трагедии, – трупы людей и туши павших животных успели избавиться от плоти, – ветер нанес довольно много песка и мелких комочков земли. Кое-где росла – и не первый год – трава, но обрывки ярких шелков все еще сохранили свой цвет. Судя по всему, в сундуке перевозили рулоны тончайших ярко окрашенных тканей, которые разорвали те же когти, что разбили и сам сундук.

«Да уж…»

– Смотри-ка, – сказал Рощин и поддел ногой что-то глухо звякнувшее среди травы и мелких камушков. – Кольчуга…

– А вон и меч… – Лиза разглядела длинный, чуть тронутый ржавчиной клинок, валявшийся неподалеку в густо разросшихся кустах.

Она подошла ближе, нагнулась и извлекла из путаницы колючих ветвей длинный обоюдоострый меч. Узкий клинок с желобком посередине, сложный эфес, живо напомнивший Лизе шпаги галантного века, и рукоять, украшенная драгоценными камнями. Лиза потерла один из них пальцем, и из-под слоя грязи сверкнул зеленым огнем отлично обработанный изумруд.

– Да тут, в рукояти, целое состояние! – удивленно воскликнула она и, положив меч на плечо, пошла зигзагом, пытаясь охватить как можно большую территорию. Под ноги ей то и дело попадались кости животных вперемешку с человеческими, металлические – железо, сталь, бронза и серебро – детали упряжи, одежды и снаряжения, оружие – в основном мечи и кинжалы, – обломки и обрывки груза, который вез караван. Разбитые в щепы сундуки, частично или полностью сгнившие корзины, вспоротые и разорванные мешки, тюки и переметные сумы.

«Господи, боже мой! Да что же здесь произошло такое?!»

Среди разбросанных, растащенных зверями или смытых дождем костей валялось множество предметов, для части из которых у Лизы не нашлось даже слова, чтобы их назвать. И немудрено. Назначение этих вещей было ей неизвестно и непонятно. Даже предположений о том, что это такое, не было. Но иногда попадались и вполне узнаваемые вещи. Кинжал с коротким листообразным лезвием, бронзовое зеркало, глиняная плошка, рог для питья и множество золотых и серебряных монет. Лиза подобрала несколько, но письменности этой – если, конечно, это была письменность, а не вычурный узор – не узнала, а рисунков на монетах не было.

«Арабы тоже вроде бы ничего на монетах не изображают, – вспомнила Лиза, рассматривая чужие деньги. – А еще китайцы и индусы… и далее везде!»

Получалось, что из всех известных Лизе цивилизаций, додумавшихся чеканить монету, изображения использовали только европейцы.

«А это, и вообще, по-моему, не деньги…»

Кучка золотых кругляшков с искусной гравировкой всего лишь на одной стороне и с двумя дырочками, расположенными одна напротив другой, но ближе к краю круга, могла оказаться рассыпавшимся монисто, а не просыпавшимся кошельком. Но могла и не оказаться.

– Целое богатство, не правда ли?

Вадим подошел, а она и не заметила.

– Богатство, – согласилась Лиза, просыпая золотые кругляшки на землю. – Прямо-таки пещера Али-Бабы под открытым небом. Мне, Вадим, по жизни везет с сокровищами. Даже не знаю, я их нахожу или они меня. Но каждый раз не вовремя, если ты понимаешь, о чем речь.

– Боишься, что какой-нибудь раз окажется последним?

– Да нет, наверное, – повернулась Лиза к Рощину. – Я же истребитель, Вадим, мне так на роду написано, но, знаешь, устала я что-то быть мужиком. Перегорела…

– Ну и ладно! – кивнул ей полковник. – Выйду в отставку, увезу тебя к себе. Будешь мужниной женой. Чем плохо? У меня под Кожвой прямо на берегу Печеры рубленые хоромы в два этажа из вековых сосен. Еще мой дед ставил. Настоящий терем, даже башня есть! Баня такая, что все, кто бывал, завидуют! А вокруг красота неописуемая. Река, тайга… А в тайге, Лиза, зверь. Медведи, волки и рыси, не говоря уже о кунице и росомахе. Лоси, кабаны, попадаются и косули. А в Печере щуки, сиг, семга, нельма… Охота и рыбалка, чем плохо? Взлетно-посадочная площадка за домом, ангар можно построить… Ну, а надоест жить уральскими бирюками, поедем хоть в Париж, хоть в Рим или Вену. Весь мир открыт!

– Звучит заманчиво! – усмехнулась Лиза, почувствовав неожиданный прилив сил. – А скажи, Вадим, это ты меня так замуж зовёшь или как?

– А пойдешь? – Вопрос по существу, чего уж там!

– Ты попробуй сначала, – улыбнулась Лиза, забыв даже про боль в боку, – пригласи!

– Лиза, выходи за меня замуж! – без тени улыбки предложил Рощин.

– Ладно, Рощин! – почти серьезно ответила она. – Если выберемся отсюда живыми, разрешаю сделать мне формальное предложение с розами и шампанским… Ну и с кольцом, разумеется.

– А такое подойдет? – И Рощин протянул ей на ладони кольцо удивительной красоты.

– Ох! – выдохнула Лиза, охваченная чувством восхищения. – Матерь божья! Красота-то какая! Можно?

– Владей, – улыбнулся полковник.

Само кольцо было сплетено из тончайших золотых нитей трех разных цветов: желтовато-красного, зеленого и белого. Розетка из красного золота и в ней обработанный в форме кабошона – гладкой сплющенной полусферы – великолепный звездчатый рубин насыщенного темно-красного цвета каратов на шесть или семь.

– Ну, что, принимаешь предложение? – улыбнулся довольный ее восхищением Рощин.

Каждая женщина хочет замуж. Ну, почти каждая. Даже некоторые лесбиянки. И Лиза тоже внезапно захотела, чтобы все так и случилось. Чтобы Рощин не отступил и, несмотря ни на что, настоял. Настоял, женился и увез. В тайгу, в Париж, да куда угодно, лишь бы увез. И чтобы не дал ей все испортить. Она знала за собой этот недостаток, вернее, за той, кем теперь стала. Что поделаешь, нынешняя Лиза была той еще стервой. Могла все изгадить и, разумеется, так и сделает, потому что «любит и умеет это дело». Взбрыкнет, взбесится, наговорит глупостей или еще хуже – глупостей наделает. Поэтому вся надежда на Вадима.