Николай Шелонский - В мире будущего

Мистер Лекомб закрыл глаза, в ожидании страшного мгновения…

Вот он чувствует, что лишь какой-нибудь фут отделяет его от страшной пасти. Еще секунда и…

Но в то же мгновение прогремел выстрел, за ним другой…

Мистер Лекомб почувствовал, как на него навалилась и придавила его какая-то тяжелая масса. Он потерял сознание…

Очнувшись, он увидел заботливо склонившегося над ним англичанина, смачивавшего его голову водой и старавшегося привести его в чувство.

- Надеюсь, вы не ранены? - произнес англичанин, лишь только мистер Лекомб открыл глаза.

- Нет, - едва мог выговорить в ответ геолог, все еще не приходя окончательно в себя, - кажется, что нет. И я не съеден?

- О нет! - засмеялся сэр Муррей.

- А где же это чудовище?

- Вот!

Сэр Муррей указал на распростертый труп плезиозавра.

- Это плезиозавр?

- Совершенно верно. В высшей степени интересная встреча.

- Ну, не скажу! - простонал Лекомб.

- Да, конечно, смотря с точки зрения случившейся с вами неприятности…

- Неприятности, - прервал его француз, - быть съеденным заживо вы называете не более как только неприятностью?

- О, до такого печального конца я бы не допустил…

- Однако чудовище схватило меня…

- Оно, по-видимому, заинтересовалось вами. Проснувшись, я увидел, как оно перевернуло вас, - вы скатились на несколько шагов вниз и, вероятно, проснулись. Пока я успел схватить ружье, плезиозавр снова был около вас. Стрелять было крайне рискованно в полутьме, царящей здесь. Конечно, в крайности я бы решился. Но животное ограничилось тем, что снова столкнуло вас вниз с откоса. В третий раз дотронуться до вас я ему уже не дал… Смотрите!

Англичанин указал на труп плезиозавра: продолговатый череп животного был разможжен разрывными пулями.

Теперь ученые с любопытством рассматривали ископаемое. Даже Лекомб считал, что он вознагражден вполне за испытанную опасность.

За немногими детальными исключениями труп ископаемого вполне схож был с тем описанием, которое дал знаменитый Кювье по нескольким отпечаткам, сохранившимся в пластах.

Встреча с плезиозавром принесла еще ту пользу, что теперь оба ученых были надолго обеспечены запасом провизии.

Громадная туша, разрезанная на продолговатые полосы, была вынесена наверх на раскаленную почву; через три часа под действием умеренного сравнительно жара мясо провялилось и высохло.

Ученые торжествовали: нужды не было, что теперь каждому из них предстояло нести по пуду лишнего веса. Мистер Лекомб даже досадовал, что приходится бросать громадный запас провизии. Но делать было нечего. Оставшееся громадное количество мяса было тщательно припрятано на тот случай, если бы назад пришлось идти тою же дорогой, и путешественники отправились в дальнейший путь.

Местами они выходили из оврага, чтобы узнать, не представится ли возможности перейти хотя часть по открытой местности и приблизиться к гигантскому пожару или хотя бы к гряде скал, опоясывавших его полукруглою лентой.

Но всякий раз попытка бывала напрасна. Наконец самый овраг, которым они шли, круто повернул в сторону и тянулся теперь не по направлению к цели их путешествия, а почти параллельно с рядом огненных столбов и даже немного отклонялся в сторону.

Таким образом, ученые пересекли подземную долину по растянутой кривой и шли теперь по обратному пути, параллельно с той дорогой, по которой следовали раньше.

На седьмые сутки пути вдали вырисовались мрачно вздымавшиеся стены, ограничивавшие долину: путешественники пересекли подземную пещеру.

Теперь они были значительно ниже, чем в середине своего пути: перед ними снова во всем величии вырисовалась на верхнем плане грандиозная панорама долины, залитой огнем.

Овраг стал круче спускаться книзу, растительность по его дну и склонам значительно уменьшалась; почва становилась каменистее, тверже.

Все показывало, что наносные пласты скоро сменятся каменным массивом.

Действительно, овраг вскоре перешел в продолговатое ущелье, прорезывавшее в стене, ограничивающей пещеру, зиявшее мраком отверстие, в котором скрывался ручей.

Оставалось или следовать вдоль стены пещеры, или вступить во вновь открытый подземный проход.

В распоряжении ученых оставалось еще трое суток, которые и решено было употребить на осмотр прохода, а затем уже возвратиться назад, чтобы поспеть в назначенный для свидания срок к гробнице Дараайена.

Лампы были зажжены, и оба геолога вступили в галерею.

Лишь только прошли они несколько шагов, как яркий свет лампы упал на какой-то предмет, быстро улетавший от них вдоль ручья. В обманчивом свете электрических ламп очертания предмета казались непомерно большими, что ввело было сначала в заблуждение геологов.

Но сэр Муррей скоро определил, с кем пришлось иметь дело на этот раз.

- Птица! - крикнул он, вскидывая ружье.

Выстрел грянул, и животное неподвижно распростерлось на земле. Быстро подбежав к убитой добыче, ученые увидели, что хотя животное и походило на птицу, но не вполне: передние конечности, мало развитые, лишь слабо напоминали крылья; яйцеобразное туловище, утвержденное на длинных ногах, было обтянуто морщинистой кожей, кое-где покрытой волосами; вокруг удлиненной шеи, у основания, было ожерелье из жестких перьев - таких же, как и на передних конечностях.

Форма головы и продолговатый суживающийся к концу клюв доказывали, что животное, несомненно, находится в близком родстве с птицами. Но зато внутренняя полость рта была усажена двумя рядами зубов.

Оба ученых тотчас определили, что перед ними находился ископаемый птицегад (агсchаеорtriх).

К сожалению, добыча эта не принесла никаких практических результатов: ее пришлось бросить, так как для заготовления мяса впрок пришлось бы возвращаться далеко назад и, кроме того, путешественники и так были обременены запасами.

Сэр Муррей так долго рассматривал любопытное ископаемое, что мистер Лекомб должен был несколько раз напоминать ему, что пора идти далее.

Нехотя оторвавшись от трупа птицегада, английский ученый, казалось, все-таки не был вполне удовлетворен.

- Обратили вы внимание на глаза убитого животного? - спросил он своего товарища.

- Особенного внимания не обратил. Но в чем дело?

- Несомненно, что эти ископаемые животные, населяя в отдаленные эпохи Землю, обладали вполне развитым органом зрения. Несомненно также, что всякий орган, не упражняемый в течение весьма многих поколений, атрофируется и исчезает. Теперь убитые нами представители ископаемых, заброшенные во внутренность Земли, жили в течение долгих тысячелетий при таких условиях, когда орган зрения не мог упражняться, - иными словами, у убитых экземпляров, по-моему, вовсе не должно бы было существовать глаз; - самое большее, что они могли иметь, - какие-либо признаки, по которым можно было бы определить, что они когда-то обладали этим органом. Между тем, как и вы, вероятно, заметили, как у убитого нами плезиозавра, так и у этого птицегада орган зрения представляется вполне развитым. Во всяком случае, я склонен думать, что они были слепы.