Николай Шелонский - В мире будущего

Выпив несколько глотков, он почувствовал себя значительно лучше.

Волнение его несколько улеглось. Теперь он мог рассуждать более спокойно.

Первая его догадка о том, что он попал к неведомым, таинственным жителям сокровенных земных недр, самому ему показалась плодом разгоряченного, болезненно настроенного воображения.

Вглядевшись ближе в окружавшую его обстановку, он начал припоминать, что где-то, когда-то он видел нечто подобное; но что именно - он долго не мог припомнить. Наконец воображение нарисовало ему такую же картину. Несомненно, ему были знакомы эти стены с рядами правильных углублений, потолок с высеченными дугообразными сводами, своеобразные фигуры людей и животных, высеченные на камне… Но где он видел все это?

Не приходил ли он по временам в себя и бессознательно сохранил в памяти виденное во время мимолетных проблесков сознания?

Но нет, теперь ему все более и более казалось, что он в действительности видел все его окружающее или нечто весьма похожее.

Неожиданно он вспомнил: будучи в Риме несколько лет тому назад, он посетил катакомбы. Сходство было поразительное, за исключением высеченных изображений. Но и эти изображения он видел в Египте, на саркофагах фараонов.

Без сомнения, он лежал в усыпальнице, был окружен тысячелетним прахом давно отошедших в вечность людей.

Неужели же некогда внутренность Земли была обитаема?

А если так, что же невозможного в том, что она обитаема и теперь?

Может быть, сейчас войдет в комнату одно из этих загадочных существ, один из обитателей другого мира? Яблонский начал волноваться. С некоторой тревогой смотрел он на терявшийся во мраке выход из катакомбы.

Невозмутимая, мертвая тишина, царившая кругом, начинала становиться нестерпимой.

Теперь он рад бы был, чтоб взошел даже кто-нибудь из таинственных туземных жителей и разъяснил ему его недоумения.

По его соображению, прошло уже более часа, как он пришел в сознание.

Пора было бы кому-нибудь явиться.

Но может быть, он один и никто не придет к нему? Тогда кто же ухаживал за ним? Кто приготовил ему постель, перенес его сюда, обвязал его раненую голову, приготовил воду?

Неужели одна Вера? Но разве у нее хватило бы сил перенести его? Он хорошо помнил, что потерял сознание тотчас по выходе из грота, где-то совершенно в другом месте.

Измученный напрасным ожиданием, утомленный одна за другой теснившимися мыслями, он заснул наконец глубоким, живительным сном.

Проснувшись, он чувствовал себя несравненно бодрее и сразу вспомнил все, что видел во время своего бодрствования.

Знакомая уже ему обстановка не изменилась: тот же мягкий, умеренный свет наполнял комнату, взгляд его упал на те же испещренные стены…

Сколько времени он проспал?

Не менее семи или восьми часов, а может быть, и много более: сон начинающих выздоравливать после тяжелой болезни всегда бывает крепок и продолжителен.

Неужели никто не входил к нему в течение такого сравнительно долгого промежутка времени?

В комнате, кажется, по-прежнему никого не было.

Но нет. Повернувшись, он заметил у противоположной стены, на другом ложе, таком же, как его, фигуру человека.

Он не мог рассмотреть ее хорошенько благодаря слабому освещению.

На его зов человек быстро встал и бросился к его изголовью.

- Вера! - задыхаясь от радости, воскликнул Яблонский.

- Я, голубчик, я! Боже, как я рада!

Когда миновал первый восторг свидания и девушка, успокоив Яблонского, села около него, он в нетерпении закидал ее вопросами обо всем случившемся.

- Скажите прежде всего, где мы? - спросил он.

- То есть как это где?

- Что это за комната? Видели ли вы кого-нибудь из здешних обитателей?

Девушка с тревогой посмотрела на Яблонского: ей, по-видимому, показалось, что он снова начинает бредить.

- Про каких обитателей вы говорите? - переспросила она.

- Да ведь кто-нибудь да устроил же это помещение?

- Конечно. Но я никого не видел…

По привычке та снова стала было говорить про себя в мужском роде.

- Не надо так, - остановил ее Яблонский, - мне неприятно слышать, когда вы опять вспоминаете про этот маскарад. Теперь в этом нет никакой необходимости. Если нам удастся возвратиться к нашим товарищам, вы явитесь перед ними, как моя невеста. Согласны вы?

Самойлова вместо ответа пожала ему руку.

- Ну, теперь расскажите мне все по порядку.

- Вы помните все, что случилось после взрыва, до той минуты, как вы упали без чувств в этом коридоре?

Она указала рукой на выход из катакомбы.

- Да, помню. Придя в себя после взрыва и видя вас без движения, я страшно перепугался… Кроме того, я был ранен… Мне пришлось расширять отверстие для того, чтобы вынести вас.

- Я все это сама помню…

- Вы?

- Да. Я не могла сделать ни одного движения, не могла открыть глаз, но с того момента, как вы дотронулись до меня, я все сознавала…

- С вами было каталептическое состояние.

- Может быть, даже вероятно. Когда я была в состоянии пошевелиться и открыла глаза, я увидела, что вы упали. На голове у вас оказалась глубокая рана. С вами начиналось лихорадочное состояние. Оставить вас там, где вы упали, я боялась: там сильная тяга воздуха, притом же холодного. Вы замечаете, как здесь прохладно?

- Да, и это меня очень удивляет.

- Вероятно, этот проход сообщается непосредственно с поверхностью Земли. Но я буду рассказывать дальше. Вы не утомлены?

- Нет, нисколько. Говорите.

- Тогда я, перевязав вашу рану, отправилась на поиски. В нескольких саженях я нашла три совершенно одинаковые с этой комнаты. Я сразу, конечно, заметила, что эти комнаты не что иное, как гробницы, тем более что в каждом из этих прорубленных в стене отверстий лежит по мумии…

- Это меня поражает. Вы, конечно, предположили, что здесь должны быть и живые существа?

- Да, под первым впечатлением. Но потом, припомнив все, что вы говорили нам у гробницы Дараайена, я была уверена, что не встречу никого.

- Почему?

- Я была убеждена, что покоящийся в этих помещениях прах принадлежит его спутникам. Я и теперь уверена в этом, тем более что вот уже в течение двадцати суток здесь не появилось ни одного живого существа.

- Как? - перебил ее Яблонский, - неужели я был без сознания столько времени?

- Да. Сегодня двадцатый день, хотя я могла ошибиться, сбившись в счете, но не более, как на несколько часов. Когда я натолкнулась на эти комнаты, я решила во что бы то ни стало поместить вас в одной из них. В одном из пустых углублений в стенах этой комнаты я нашла целое богатство: там находилось несколько громадных сосудов, наполненных зерном и каким-то порошком вроде муки, но гораздо питательнее ее и вкуснее. Вот вы убедитесь в этом, попробовав сваренной из нее похлебки…