Евгений Ленский - Рай-на-задворках (Дорога)

Справа и слева ряды дверей, за ними столы, диваны, какие-то предметы. Цивилизация погибла и все это уже никому не понадобится. Разве что для показа школьным экскурсиям? «Вот это, дети, остатки цивилизации на планете „Рай-назадворках“. В таких домах они жили, так ели, так спали. А вот это портрет типичного жителя планеты. Ой, простите, это же я держу портрет члена экипажа космолета „Алена“, Сержа Арно. Вечно чтонибудь напутаю!»

Я бы, например, не поселил в такое здание правительство. Величие в нем только снаружи. Внутри же бесконечный коридор с одинаковыми дверьми наводит тоску. И только одна дверь резко отличается от остальных. Она выше, шире и лучше сохранилась…

Дверь не заперта, за ней анфилада комнат. Все как и за другими дверьми? Нет, пожалуй, если там просто запустение, то здесь скорее разгром. И каждое следующее помещение разгромлено свирепее предыдущего. Мебель перевернута, стекла разбиты. Самая последняя комната, вероятно, кабинет — огромный письменный стол, пара кресел и столик в углу. На столе ничего, кроме переговорного устройства какая-то модификация видеофона, распространенного на Земле сто лет назад. Судя по величине стола, в этом кабинете сидел руководитель высокого ранга. Он садился, тыкал пальцем в кнопку устройства…

А, черт!.. С чего бы переговорному устройству быть под напряжением? Очевидно, остатки автономной системы энергоснабжения.

В этой комнате явно что-то искали. Все стены буквально изборождены рваными следами ударов. Искали и, по-видимому, не нашли. В ударах видна система: больше всего их на правой от меня стене, под потолком и посередине… Похоже, они не случайно туда метили, там что-то есть, какой-то прямоугольный контур. Жалко, нечего придвинуть к стене, посмотреть на это поближе. Кресло просто неподъемное или же прикреплено к полу. Вот отсюда, пожалуй, видно лучше всего. Квадрат пола, на котором я стою, даже под слоем пыли отличается от других по цвету. А как здесь тихо! Любой щелчок… Щелчок? В стене приоткрывается отверстие и что-то высовывается: объектив? дуло? Я головоломным прыжком оказываюсь за столом, уже в полете соображая, что на планете нет оружия. Или не было до сегодняшнего дня? Все же это объектив. Через секунду он скрывается. Интересно, куда передано изображение моего растерянного лица? Часть стены толчками подается назад, внутрь, и медленно, со скрипом отходит вбок. Что-то заедает, она дергается и замирает.

За стеной комната, со столом, переговорным устройством, низеньким широким диваном, парой кресел и… я не сразу заметил за экраном череп и кости рук. Здравствуйте, хозяин! Мне больно смотреть на эти властно лежащие на столе кости. Я перевожу взгляд выше. Над столом, довольно высоко, — портрет. Наверное, это хозяин кабинета, он снят за письменным столом в соседней комнате. Глаза серьезные, посадка свободная, в одной руке плод распространенного здесь дерева, другая лежит свободно. Но самое главное, что этот человек — я. Теперь понятно, почему дверь меня пропустила, а тех, кто колотил по стенам нет.

Я спокоен, я спокоен! Я один в давно покинутом здании. Мне ничто не угрожает. Я спокоен. Спокоен?.. А вы держали когда-нибудь в руках собственный череп?

Только теперь я замечаю положенную среди стола блестящую полоску со знаками, что-то вроде металлической, очень тонкой фольги. Насколько я понимаю, она лежит текстом к двери и, значит, предназначена вошедшему. Что же ты хотел сказать мне, предок?

Видит Ур, он этого не хотел. Когда кон Аман сказал: «Видит Ур, я этого не хотел», — Морт осудил его. Сейчас некому осудить последнего Учителя на Дороге. Да и сама Дорога подошла к повороту, за которым пустота, ничто. Да свершится твоя воля, Ур! Великий Болл создал учение, дополняемое и развиваемое веками. Ему же выпала миссия, равная миссии Болла. Болл учение начал. Морт его завершит. Великий Аман увел преданных в подземелья, но слишком многие остались. Идущим не удалось смягчить гнев Ура. Может, еще не поздно разбудить неофитов и даже этих… ложнобессмертных. Но где твой знак, Ур?

Морт окинул взглядом сомкнутые ряды. Последние, верные из верных, сохраненные им до конца. А зачем? Даже появись знамение, он уже не в состоянии пробудить всех. Идущим некогда было делать белые кубики. В глубине души Учитель надеялся, что у ложнобессмертных такие кубики есть. Разве мог он предположить, что и они не подготовились? Воля, воля Ура! Свались сейчас с неба тысяча кубиков, оставшиеся в строю не успеют разбудить всех. Двое суток — и сон становится необратимым. Прошло около полутора!..

Неужели великий грассианин кон Морт погубил целую планету? Как же глубоко Рук проник в души грассиан! Когда колонны неофитов блокировали дома Перехода, их забрасывали камнями, вырывали посохи, оскорбляли! Заблудшие хулили Учение, кто-то сломал драгоценный символ — посох Болла! И тогда неофиты достали кубики.

Разве не он, Учитель, внушал им, что на все воля Ура? Вот и исполнилось по слову его, пошли колонны, погружая в сон всех, кто встречался, уничтожая все, что напоминало о происшедшем с момента Разделения. Книги, документы, портреты ненавистного Ропура, статуи. Только одну, напротив храма, на месте бывшего главного входа, оставили в назидание. Но кому? Коны-ученые из Идущих присоединили к статуе механизм. В полдень она должна поворачиваться, бессильно и злобно глядя на торжествующую громаду храма. Почему же такова твоя воля, Ур? Разве будет торжествовать пустой храм над статуей? Разве не одинаково бессильны и злобный взгляд Фиера и гордый взлет шпиля?

В подземельях хватало «Несущих жизнь», чтобы возродить Грассу, но на все была воля Ура. Когда неофиты стянулись к центрам, оттуда последовал ответный удар. Разве знал кон Морт, что излучение кубиков не пробивает защиты? Почему его не предупредили? Где это ничтожество кон Мал? Воплощение смрадного дыхания Змея, где он ползает по светлому лику Грассы? Неужели и он не знал, что излучение впитывается в почву? Кон Морт вывел наружу своих вернейших, а через несколько часов гибельный сон просочился внутрь подземелий и там сейчас такая же тишина, как и здесь. И это твоя воля, Ур?.. Ни одной «Несущей жизнь» нет в рядах вышедших с ним неофитов. Некому более возродить жизнь на Грассе. Есть только несколько белых кубиков, они смогут пробудить немногих… Но зачем? Может быть, расчищается путь новым грассианам, может быть, это и есть Дар? Дай знамение, Ур!

Но неужели те, в центрах, останутся безнаказанными, они, расколовшие и погубившие Дорогу! Как понять твое молчание, Ур? Для чего ты оставил меня бодрствовать?

Первым годом Возвращения назвал я этот год. Может быть, теперь, завершив путь, грассиане снова обретут Дар? А иначе в чем воля твоя? Возрождение придет не из проклятых центров. Он, кон Морт, окружит их кольцом верных и будет ждать. Ученые выйдут, обязательно выйдут — и везде настигнут их стрелы Ура и его, кона Морта, воля. Твоя великая воля!