Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

Глубинники пытались догнать и задержать корабли. Попробуй укуси борт на скорости сорок узлов: только пасть разинешь, встречный ветер сдует. А уж под водометы попасть, или принять на шкуру парогазовую оболочку Туманника — раз козе смерть! И элитная особь не выдержит, что там о «собачках» толковать! Зато потерявший ход конвой шансов не имеет: средняя Стая состоит из десяти-пятнадцати тысяч глубинных, сильная Стая — из двадцати… Восьмая пока что видела на радаре сотен пять, идущих ровно, параллельным курсом — и уже испытывала страх. Страх тем больший, что эта группа не кидалась на конвой поодиночке — а дисциплинированно дожидалась, нетрудно догадаться, чего. Либо приказа химе — либо задержки конвоя, безразлично, по какой причине.

Но пока что конвой крутился, как нитка за иголкой. Тяжелые снаряды «Нагато» не позволяли глубарям накопить приличные силы стрелков: чтобы видеть цель, им приходилось отказываться от водяной брони. А по высунувшимся наводчикам стреляло все, что могло стрелять. Небольшие группки глубарей пытались догнать и цапнуть за что-нибудь хвостовые вымпелы — но там ожидали дозорные девятки с трезубцами, копьями, металлорезками.

В смертельных шахматах проходило утро. Черные выдвигали мощную группу на хорошую позицию для рывка — белые меняли курс, упорно не сбавляя ход. Восходящее солнце оторвалось от воды; океан приобрел естественный бирюзовый цвет — лишь чуть-чуть подпорченный маслянистым отблеском взвеси. Светофильтры шлема послушно притемнились, спасая от низких лучей прямо в лицо. По небесной синеве побежали белые барашки, предвестники надвигающегося от Берингова Пролива шторма. Стая молчаливой угрозой накапливалась то правее генерального курса, то левее — в крупные скопления летели снаряды линкора «Нагато» и легкого крейсера «Носира»; прибавляли жару фланговые дозоры. Противник все не шел и не шел в решительный бой, хотя Восьмая видела на радаре уже несколько групп по пятьсот-шестьсот голов, ныряющих при обстреле, а потом возникающих вновь, когда Туманники переносили огонь на следующий такой же отряд.

Но вот игрок за черных сбросил фигуры с доски: добрый десяток базилозавров выметнулся из воды перед хвостовым дозором. Легкий крейсер «Агано» протаранил первого и разрядил в остальных носовые башни — разнес пару или тройку, прочие все же вцепились в борта! Эсминцы «Асакадзэ» и «Харукадзэ» врезали по ним из своих стотридцаток — и тут еще глубинники десятками, десятками, десятками полезли на оба эсминца!

— По конвою! Схема пять! Ход полный! «Феникс»! Подвахты к спуску!

Конвой послушно лег в огромную циркуляцию вокруг места схватки, отрезая ее от основных сил стаи. Глубинников, пытающихся поднырнуть под кольцо, встречали четыре субмарины Тумана: рокот глубинных бомб и суб-зарядов заполнил гидрофоны, и компьютер их выключил, отчаявшись выделить информацию из шума.

— Валькирии — товсь!

Повелительница стаи наверняка имела планы на стандартные случаи. Снизят скорость — общая атака, тихоходную цель хорошо берут и «собачки». Вышлют помощь хвостовому дозору — сначала отрезать и разобрать сам дозор, потом напасть на ослабленный конвой. В любом случае, конвой всегда покидает опасную зону как можно скорее, и потому главные силы стаи всплывают сейчас впереди по генеральному курсу конвоя, чтобы тот сам на них набежал…

Развернувшись, конвой обесценил весь замысел в зародыше, сломал главный расчет. И что делать сейчас? Бросить всех на штурм? Но конвой по-прежнему держит ход: и догонишь, так укусить не допрыгнешь. Ударный кулак — сотни базилозавров, кракенов, тяжелых тварей — уже всплывает вне игры. Их надо перенацеливать — но куда?

Командиры стаи высунулись посмотреть на доску и обдумать следующий ход.

— Вижу химе! С маджонгом и гейшами! — крикнула Тенрю, лихорадочно гоня курсор по тактической карте. — Марка тридцать!

— По конвою! Всем стволам накрыть марку тридцать! Валькирии! Свечку туда же!

Игрок белыми шарахнул противника этой самой доской по голове: обрушилось все, что имела эскадра Туманного Флота. Валькирии скинули ныряющий спец-заряд, и по воде прокатился рев, заглушивший звуки боя, как гром заглушает дождь; гром, заставивший мелко дрожать коньки.

— Этого недостаточно, — сказала Тенрю уже своим подчиненным. — Кто со мной на химе? Полоски получим. Всем по золотой, кто нанесет удар — красная.

— А тебе?

— А мне черная. И шанс уйти в инструкторы. И выжить. Честно, без дезертирства.

— Ну ты и сука!

— Сука бы просто приказала. Глубинные нам не враги, сами знаете. Их толкает в бой только воля химе. Убьем химе — от конвоя сразу отвяжутся. Начнется драка за власть, глубарям станет не до нас. А не добьем — к вечеру восстановится. Тогда на обратном пути вся мясорубка заново! И вообще, есть Устав! Химе атаковать любыми силами и средствами, при любых шансах на успех, чего бы это ни стоило. Если химе на десять секунд отвлечется, в сторону посмотрит, это же весь бой переломить можно!

— Тенрю — Нагато.

— Есть Тенрю.

— Что за демократия на поле боя? Им что, твою агитацию в Школе не довели?

— Перворазницы. Поэтому и спрашиваю.

— Да ты как настоящая Тенрю… За свой детский сад готова глотку перегрызть и чужим, и нашим. Пока вы там телитесь, Харукадзэ потопили нахрен. Хорошо хоть, ядро снять успели.

— И все же — перворазницы. Не надо давить. Флагман.

— Десять секунд на решение. Потом решу я.

— Нагато — Тенрю!

— Есть Нагато.

— И брони нам никакой не дашь?

— Вас там отрежут при любом исходе. Девчонок подберут Валькирии, а крейсер с парой эсминцев чем вытаскивать? Цеппелинами, которых на всю планету полторы штуки?

— Логично, хоть и погано… Отряд! Вы все слышали. Я иду по-любому. Кто со мной?

— Я пойду, — сказала Шестая. — Чтобы меня довезти до госпиталя, две Школы дорожку делали. Я пойду.

— Я пойду! — с ужасом услышала Восьмая собственный голос.

— Я пойду, — проворчала Седьмая. — Не о чем спорить, херню спорола.

Тенрю посмотрела на восемь зеленых огоньков.

— Как там дальше, не знаю. А сейчас — девчонки, спасибо!

И опять без перехода скомандовала:

— Схема два! Быстрее!

Восьмерка едва успела разбежаться на уставной кабельтов — как с гулким звоном флагман приняла вторую форму. Легкий крейсер «Тенрю», пять тысяч тонн, лидер отряда эсминцев — именно из этого класса кораблей всегда назначали флагманов школьных девяток. Именно для такой вот цели: вести за собой на крупную дичь.

— К полному ходу! Держите мне спину! Просто держите мне спину! Товсь! FORWARD!

«Надо расспросить, — Восьмая летела по взбаламученной воде кильватерного следа, — как прошла инициация? Каково быть кораблем-оборотнем?»