Михаил Бобров - Снег над океаном [СИ]

— И теперь город будет уничтожен! Потому что никто на планете не искал способа закрепить, заякорить этот искусственный интеллект. Ребенку с детства рассказывают, чем сиська мамы отличается от розетки. В разрезе лизательных свойств. А этой твари хоть кто-то хоть что-то рассказывал? У нее даже инстинктов нет!

Десятник поглядел на красивых девочек в белых прямых юбках, в кителях с золотым шитьем, в солнечном радостном загаре:

— Так что напрасно там надрываются переговорщики.

Переговорщики между тем уже включили аватару в общую сеть — словно бы схватили за руки, чтобы прыгать с обрыва получилось только всем вместе. Это произошло за несколько микросекунд до приказа на подрыв грузового двора и нефтяных терминалов порта, о чем люди вообще никогда не узнали. В эфире повисло неустойчивое равновесие.

Задвинув еще горку дерна, переплетенного кустарником, Хорус понял, что ему не нравится в словах десятника:

— Если мы будем воспитывать роботов как детей, так мы роботов и не сможем послать в реактор. Нам же их будет жалко!

Десятник угрюмо заржал:

— Епта, в любой эпохе можно найти кучу примеров, как солдат посылают на невыполнимое задание. Типа, размен. Сегодня вот из кошелька достали нас, и мы сдохнем. Но я хочу знать…

На газовой станции полыхнуло. Мужчины без команды кинулись из кабины, и не успели совсем чуть-чуть. Время потекло патокой; Хорус и десятник с восторгом и ужасом различили тонкую черно-стеклянную стену, сбривающую «чистый» квартал до земли — фронт ударной волны.

Десятник еще успел договорить:

— На что нас все-таки разменяли!

Корабли Тумана подняли мутно-серый купол, прикрыв добрую половину города — но на весь Роанапур их попросту не хватило. Полсотни метров неукрепленной насыпи внесли свою долю прежде, чем разлететься над бухтой песком и грязью. Громадный бульдозер положило на бок, похоронив под ним Хоруса с десятником.

Балалайку взрыв застал в очередном прыжке с крыши на крышу; кленовым листом она полетела в море. Очнувшись, увидела привычную физиономию негра из «Лагуны». Датч держал женщину на руках, а Реви вытирала ей кровь из ушей.

— И снова конь мой вороной меня выносит из огня… — прошептала Балалайка, вырубившись опять, уже на несколько дней.

В следующий раз Балалайка очнулась на чистой постели. Сидящая у изголовья Реви крутила в руках любимые пистолеты, прицеливаясь, переводя прицел, щелкая холостым спуском. Услышав щелчки, Балалайка обрадовалась: барабанные перепонки целы. Ну, или восстановлены.

— Что… В городе?

— Осталось три улицы и четыре калеки, — хмыкнула Реви. — Сдуло немногих, затоптали в панике намного больше. Но больше всего потом просто убежало подальше от берега. Как по мне, зря. Кто живет с моря, должен оглядываться на шквалы. Церковь завалилась: она стояла чуть на отшибе, купол до нее не достал. Пока не раскопали… Боюсь, Эда с матерью-настоятельницей там.

— Пока не увидела тела…

— Ну да, Эда сука еще та. Могла вывернуться. Вполне могла. И мать-настоятельница, как говорят у тебя в «Отеле» — «той самой матери».

— Что… С «Отелем»?

Реви нахмурилась еще больше:

— Взрывники все пропали, не нашли ни тел, ни свидетелей. Вошли в порт, разминировать что-то. И не вышли. Еще два-три человека в давке. Остальные тут. В коридоре двое сторожат. Я им скажу, что ты очухалась, так они дверь вынесут.

— А… Как вы меня нашли?

— Тебя чудом не размазало об жопу Будды. Ты бултыхалась у входа в гавань, у самой статуи.

— Полтора километра? И я еще жива? И даже позвоночник цел?

Реви покачала короткими темными волосами:

— Бог хранит дураков и пьяных.

— Вот умеешь ты утешить, sestra. Ладно. Что я буду должна за очередное спасение?

Пиратка фыркнула:

— У тебя… Как это говорит Рок? Абонемент, во!

— Да тут слова такого не знают. Да и к чему? Есть же понятия: «завсегдатай», «постоянный клиент», «частый гость». — Капитан первого ранга, командир атомного ракетного крейсера «Адмирал Лазарев», привычно устроился на колоде за столом из неровных досок. И колода, и стол были выглажены рукавами и штанами посетителей, так что блестели не хуже лакированных. Мальчишка из бара, ничего даже не спрашивая, выставлял на стол тарелки с шипящими кусками мяса, бутылочки с остро пахнущим соусом, выкладывал зеленые пальмовые листья, а поверх — золотистые лепешки с поджаристыми краями.

— Изучили здешние ваш вкус?

— Так видно же. Доктор, долг платежом страшен. Совет ваш нужен.

В прошлый раз капитан обращался просто на «ты». А сейчас официально. Терапевт напрягся, ожидая рассказа о болезни близкого человека, и прокручивая в уме список необходимых анализов и обследований, который обычно диктовал просителю в подобных случаях. Моряк не спеша обедал, и доктор тоже принялся есть, решив, что собеседник собирается с духом. Видно, сложный случай.

Но вот еда закончилась.

— Не будете болтать? Даже друзьям?

— Могли бы и не спрашивать.

— Предупредить обязан, — моряк надел собственную фуражку на растопыренные пальцы правой руки, посмотрел на нее, как будто впервые увидел. С моря пахнуло влагой; шевельнулись над загорелым лицом отросшие седые волосы капитана.

— Мне предлагают место на Танегасиме, — сказал моряк. — Знаете, что это?

— Остров-космопорт, возле Японии.

— Именно. Совместная программа. Мы, японцы, американцы, немцы. И Туман, естественно. Как писали в старых романах, «пружиной всему».

— Ну да, у американцев мыс Канаверал восстановлен, у нас Кап-яр, Восточный, да и на Байконуре целых три старта вроде бы дезактивировали уже. По крайней мере, говорили в новостях еще весной. Так что собственные программы у каждого есть и так, — сообразил доктор. — На Танегасиме, значит, общая.

Капитан коротко кивнул.

— Но вы же невыездной, — уточнил врач. — Секретоноситель. Или нет?

— Так я никуда и не выеду. Я от наших там буду. Просто не с военным флотом.

— А флот вас отпустит?

— Как ни странно звучит, с радостью, — каперанг почесал затылок. — Продвигать меня уже некуда. Крейсеров, кроме «Лазарева», больше нет, и получить эскадру мне не светит. Нет у нас эскадр. И пока что строить не планируется. Разве что лет через надцать, на основании технологий Тумана. Только против кого? Папуасов теперь и так задавить можно. У серьезного противника имеются такие же корабли Тумана, как и у нас. А после Роанапура в лояльности русалок не сомневаются даже последние придурки. Не мы одни можем говорить девочкам ласковые слова… Так зачем теперь сыпать деньги в боевой флот, если приличный Туманник может разнести его в клочья? Как это и произошло с нашим флотом в последней войне. «Лазарев» единственный уцелел. Ну, кроме совсем уж мелочи.