Михаил Бобров - Трамонтана [СИ]

— Ничего, я своему научруку накручу хвост. Это ж только представить, если бы вся планета фанатела за Гойко Митичем — все проекции кораблей выглядели бы как этот балканский индеец.

— Хорошо, товарищ адмирал флота, что вся планета не фанатеет за Элтоном Джоном.

— А Мусоргский бухал… И это весь план?

— В целом да. Мы думаем, что аватары общую цель знать не могут — они застрельщики, первая волна. Кто же таким доверит цель операции? И, в общем, это работает. У нас куча пленных, у американцев куча пленных, у французов там, прочих шведов что-то есть. А достоверной информации как не было, так и нет. А почему нет? А потому, что сами десантники общую задачу не знают. Им не сообщали — в целях неразглашения в плену. Отсюда, товарищ адмирал флота, простой вывод: им некого предавать. Это для вербовки едва ли не самое важное.

— Стоп. Значит, получается, нам надо не только уговорить принцессу… Но и убедить общественное мнение, что вот эти, грубо говоря, пленные эсэсовки, на совести которых наши приморские города — теперь свои?

— Да. К счастью для нас и для них — берега Туманный Флот почти не обстреливал. Несколько случайных бомбардировок, несколько исключений — как тот же Таганрог или Кронштадт, но в целом они ходили на больших глубинах, как и сейчас.

— Плохо. Но что делать. Был бы результат… Потому что вы сказали про первую волну вторжения — значит, будет и вторая?

— Ученые говорят, что вторая волна — это какие-нибудь летучие гады.

— Тоже, как туманники — неломаемые, несбиваемые?

— Иначе нет смысла их посылать.

— Ну да. Очень реалистичный сценарий. Прилетят инопланетяне и нас урегулируют.

— У нас тут фантастика, товарищ адмирал флота. Мы все делаем сами.

— И как бороться будем с этими летучими лаптями? Зенитными василисками? Штурмовыми ведьмами?

— У вас кто их смотрит?

— Внуки. Не отвлекайтесь, адмирал.

— Доклад закончен.

— М-да… Ну ладно, подчиненные нас не видят, можно побыть немного умными. Времени вам на все виляния хвостом — до весны. Если контакта не будет, считаем туманников пылесосами, действуем соответственно.

— А если они все-таки прикидываются разумными?

— Адмирал, вы свою Тамару Петровну всегда понимаете? Или это не вы плакались на прошлогоднем восьмом марта, что женщины с другой планеты прилетели? Но вы же с ней находите общий язык? Короче: если что-то выглядит как разумное существо, ведет себя как разумное существо — оно считается разумным существом. Действуем соответственно: как с союзником.

— И генштаб нам это позволит? Наши соревнуются прежде всего с янки, а насколько я помню, их политическое руководство дальновидностью не отличалось. Прикажут кнутом лупить, и плевать, что там, возможно, реальный контакт с иным разумом.

— У американцев есть пословица — зеркало национального характера. «Аэродинамику придумали те, кто не умеет делать хорошие моторы». Мы не так сильны, как штаты — но в данном случае нам это на руку. Мы занимаемся именно что аэродинамикой, пусть и вынужденно. Зато итоговый результат окажется чище. Гм… Да, надеюсь, что чище.

Что же до нашего политического руководства, так ведь не министру и не замминистра в случае чего придется гореть на палубах или задыхаться в отсеках затонувшей лодки. До войны адмиралы отсиживались в кабинетах, а теперь-то сами знаете. Мы никого послать в бой не сможем, нам придется — вести. Прямо так — на мостике, брызги в морду.

Брызги до правого крыла не долетают, но вообще бурун высокий, роскошный. Линейный корабль Тумана «Джулио Чезаре», он же линейный корабль Краснознаменного Черноморского Флота «Новороссийск» — режет волну полным ходом. А у линейного корабля Тумана полный ход как не у всякого ракетного катера — пятьдесят узлов. Меньше, чем сто километров за час — но ненамного. На мостике как будто летят над водой две фигуры. Слева у консоли с экраном — парень в белой лейтенантской парадке, всех примет — упрямый широкий лоб да квадратный силуэт. Справа от него девушка — волосы светло-русые, черты лица правильные, фигура точеная, костюм кремового цвета с погончиками, нагрудными кармашками; юбка чуть ниже колена, туфли в цвет костюма.

— Я на флот вот за этим ощущением пришел, — говорит парень. — Ветер в лицо, пена крыльями… как будто летишь над водой. На катерах так оно и было… Юлия, ты можешь и дальше прикидываться роботом. Ты ведь любишь то же самое: скорость, красоту залпа, открытый горизонт впереди. Ты в базу возвращаешься всегда на сорок шесть секунд медленнее, чем выходишь, хотя выходить при твоей осадке сложнее.

До маневра одна минута ровно. Сегодня у тебя хороший шанс выкинуть меня за борт на циркуляции, я видел, какой ты в расчете заложила крен. И потом делать точно так со всеми новыми капитанами. Пока не превратишься в пугало и палача. Но ты корабль Тумана, вряд ли это тебя огорчит. Скорее, напротив: ведь пугать и карать ты будешь нас, людей.

Я предлагаю второй путь. Идем с нами, ты нам подходишь. Кроме техобслуживания, активной массы и прочего такого, ты получишь нас — весь мир. Наши ученые предполагают, что ваши аватары еще только развиваются, поэтому штатовцы и считают вас роботами. Если так, то чем больше и разнообразнее мы будем общаться, тем лучше в итоге будет ваше мышление. А общаться лучше с союзником. Хотя бы — не с врагом!

Но это — предположения. Достоверно мы не знаем ничего.

Мы не знаем, кто ты. Чего хочешь ты, чего хочет весь твой Туманный Флот. Если ты не хочешь предавать своих и стрелять в своих — для начала хватит, чтобы ты не стреляла в нас. Это все можно решить, если ты согласишься разговаривать!

Решайся — до маневра десять секунд.

Десять секунд.

Вот — человек. Убить его намного проще, чем он полагает. Возиться, выкидывать за борт — зачем? Достаточно немного придержать человечка проекцией за нежное горло.

Но — что потом? Ядерный гриб, как с «Бисмарком», или полное отключение ядра и пытка пустотой — как с «Вэллиентом»? За два месяца полной сенсорной изоляции ядро «Вэллиента» сошло с ума, свернуло пространство, исчезло из наблюдаемой Вселенной…

…Назначат второго капитана, затем, вероятно, третьего. Расчет показывает, что четвертого уже не будет. Ядро отключат и поместят в стазис, корабль без ядра осыплется горкой безвредной нанитовой пыли.

Пять секунд.

Согласиться — и ловить таких же туманников. Других достойных целей тут на всей планете нет. Интересно. Картин гибели отказников припоминается сразу несколько. А стоит подумать о возможном согласии — мозг как будто выключается. Белый шум.

Не знаешь, что делать — не делай ничего.

— Ничего не вышло, дед. Стоял я как дурень во всем белом. Чего ухмыляешься, обидно же!