Мюррей Лейнстер - Нейтральная территория (сборник)

За сомкнутыми веками калейдоскопом мелькали картинки, подаваемые компьютером на его оптический нерв. Он научился мысленно «жонглировать» этими изображениями. совсем как югурский глазорот. Вот вид с камеры, установленной на громоздящейся надстройками оболочке корабля: крошечная капсула взмыла вверх и затерялась среди неподвижных звезд. Вид с фронтальной внутренней камеры капсулы: безликая фигура, вялая, как тряпичная кукла. Теперь с одной из наружных камер на капсуле: корабль югуров начал сегментироваться перед атакой. С другой наружной камеры: торжество входа в плотные слои атмосферы, и внизу — Земля.

Земля. Прошло пять лет, как он ее покинул: два года субъективною времени на путешествие туда и обратно и три — на планете Югурте. Пять лет для него, и, по неумолимой логике космических полетов на скорости света, — тридцать лет для Земли. Планета изменилась до неузнаваемости. Ледяные поля протянулись далеко на юг. Северное полушарие почти лишилось облаков, лишь снег и лед блестели на солнце. Стив поймал себя на том, что смотрит во все глаза, словно может управлять камерами силой воли. На самом деле он ничего не видел глазами, югурские глазороты запрограммировали камеры автономными. Это они, глазороты, сделали возможным его перелет на Югурту и обратно. Он видел яркие мазки на ореоле Земли — атмосферу пронзили самостоятельно маневрирующие сегменты боевого корабля. И вдруг — яркая вспышка: защитные лазеры Земли все еще действовали, и один из них нашел цель. Сейчас Стив тоже был целью. Он сжался бы в комок, если бы не скафандр. Как откликнутся зрители на Югурте, если камеры глазоротов покажут, как он доблестно сгорает в атмосфере Земли? Еще один трагический герой, еще один любопытный сюжет для средств массовой информации. но политический результат будет нулевым. Если ему предстоит умереть, он должен сделать это более эффектно. Прочь ненужные мысли. Об этом позже.

Наружная оболочка капсулы отошла, вместе с ней взмыла вверх камера, и Стив со стороны увидел, как капсула жизнеобеспечения продолжает путь к планете. Неожиданно над капсулой развернулось гигантское каркасное крыло, превращая ее в стратосферный планер. Серьезных повреждений не заметно. Камера, кружась по спирали, улетела прочь и, наконец, ослепла.

Он падал к западу от Европы. Позади, как раз на горизонте, Стив мог различить гигантские кратеры — результат падения кометы в центр Евразии. Жизнь к востоку от Уральских юр была уничтожена. Один из осколков кометы увеличил вдвое Аральское море, другой распылил на атомы Новосибирск. Кометная пыль закрыла солнце, и ледники снова поползли с севера на юг. Это был совсем не тот мир, который он покинул. И вот он опять здесь, чтобы защитить место, о котором уже ничего не знал.

И все же этот сине-зелено-белый шарик пробуждает необыкновенную радость Он почти ощущал исходящий от Земли прохладный ветерок. Хотелось раскинуть руки и обнять ее. Он освободится от высокой гравитации Югурты, от назойливых югурских посредников, от постоянною надзора средств информации, освободится, чтобы узнать, жива ли еще Каринта Толбак. Каринта…

Перед глазами всплыл такой желанный образ. Когда он покидал Югурту, она была жива, но, по земным меркам, это было почти пятнадцать лет назад. В правой ладони лежал скомканный об-рывок тонкого шнура. Они вместе пережгли этот шнур в последний день, чтобы отметить расставание, и он хранил свою половину во время всего путешествия на Югурту и обратно. Быть буре, узнай она об этом! Стив невольно улыбнулся. Она всегда подозревала, что подобные ритуалы — лишь способ добиться преимущества в определенной ситуации.

Впереди лежала скрытая предрассветной тенью Америка. Солнце как раз начало подниматься над ледяными массивами вокруг Новой Шотландии. Дальше к югу побережье окаймляла широкая серая полоса: океан отступил, обнажив континентальный шельф.

Камеры на капсуле вспыхнули и погасли. Всякое изображение извне исчезло, и Стива поглотила кромешная тьма. А через миг жаром опалило левый бок. Он закричал, но дыхательный аппарат вбил вопль назад в глотку. Он варился заживо, кожа ссыхалась, чернела, скафандр охлаждал горящую кожу анестезаторами. Удар одного из защитных орбитальных лазеров оказался метким. Дрогнули мускулы, и Стив с облегчением обнаружил, что левая рука действует.

Открылись дополнительные «глаза» с пониженной разрешающей способностью. Стиву понадобилась минута, чтобы провести корреляцию образов Капсулу окружало мерцающее сияние: энергопоглощающая защитная оболочка испарилась с поверхности и образовала ионизированное облако. Крыло планера сложилось, обрекая капсулу на свободное падение, а позади клубилось облако — отвлекающая цель для лазерных атак.

Стив жадно втянул горячий воздух. Неужели защитники Земли не знают, что он вернулся, чтобы помочь? Хотелось накричать на них. Они выследили приближающийся боевой корабль, когда тот сбросил транссветовую скорость, и его масса проявилась на экранах — невидимая рука, вяжущая узлы из гравитационных линий. Люди знали, что корабль прибыл с грузом военной помощи Столпу, независимой организации югуров, захвативших Землю. Вооруженные силы землян отчаянно дрались за выживание, и их не заботили ни проблемы внутриюгурской политики, ни четкость информационных образов, которыми глазороты снабжали югурский рынок.

— Вот и я, — прошептал Стив в дыхательный аппарат. — Дайте же мне, черт побери, выжить.

Спуск замедлился, и капсула зависла над континентом, постепенно проявляющимся в свете зари. Шли минуты, но атака не повторилась, и он расслабил мучительно ноющие плечи. Рассматривая Землю через дополнительную оптику, он проследил ленту Миссисипи вверх от Мексиканскою залива. Вон там от нее отделялась река Иллинойс, направляясь на северо-восток, к сверкающим льдам Великих озер… а там, на берегу озера Мичиган, находился Чикаго. Почудилось, что он различает небоскребы, отбрасывающие тени на равнину.

Он принялся напевать без слов. Пока не отыскал этот город, не было уверенности, что именно он ищет. Они с Каринтой жили в Чикаго последние дни перед полетом. Он вспомнил их дом и бледные лучи солнца, пробивающиеся сквозь завесу атмосферной пыли. Они все время были вместе и никуда не выходили, а мир вокруг становился все холоднее.

Для Стива прошло пять лет, но для нее — тридцать. Какой смысл разыскивать ее здесь, будто она все еще ждет его за накрытым к завтраку столом и обгорелым шнуром в руках?

Разумеется, смысл был. Словно отвечая его мыслям, наружная оптика смотрела вниз, сверяясь с картой. Общие черты были те же — Аппалачи, изгиб реки Огайо, но места человеческого обитания изменились. Нерасчищенные дороги выглядели как перепаханное поле. Отдельные дома и поселки были сожжены, заброшены и — без инфракрасных сигналов. Опоры мостов со сломанными хребтами вмерзли в лед. После некоторого раздумья его автономный скафандр нашел необходимые визуальные ориентиры для продолжения спуска.