Сергей Васильев - Туда, где ждут тебя... [СИ]

— Чего не строишь? — в конце концов, девушка не выдержала и вышла.

— Не то место. Даже не знаю… Да и вообще — вода поднимается. Видишь?

Яся присмотрелась. Действительно. Прибрежные растения, напоминающие ёршики для мытья посуды, медленно скрывались под водой.

— Подумаешь! Ну, уйдет часть фундамента под воду — что ж такого? Он же у тебя герметичный!

— Не в этом дело, Яся. Мне нужно знать конечный подъем. Вход не должен заливаться.

— Это ж ждать! А нельзя определить максимальный уровень воды по другим признакам? Вода же оставляет следы. Например, на домике. Если присмотреться к стенам…

— …То мы узнаем, на сколько поднималась вода в прошлом году. Не факт, что выше она не поднимется.

— Ну, тебя! Это ж можно бесконечно ждать. Пошли в дом. Мокро.

— Иди, Яся, я еще здесь побуду. Не то настроение.

Ярослава демонстративно вернулась в домик и громко хлопнула дверью. Обиделась. Ну, и ладно. Сколько можно обращать внимание на ее выходки? Отдохнет — успокоится. А пока важно определить скорость подъема воды. Без вводных данных строить невозможно. Но дело не только в этом. Сергей немного боялся остаться с Ясей наедине. К чему это может привести? К каким последствиям? Хотя, кто его знает? Может, и не так страшно? Они поговорят, всё обсудят, примут решение и будут его соблюдать. Да, надо поговорить. Это наипервейшее дело.

Сергей вошел в тамбур, запер наружную дверь и включил просушку.

Скверное место. В следующий раз, чтобы выйти, придется гидрофобный костюм надевать с аквалангом. И не определишь без приборов — где атмосфера, а где гидрологическое образование, которое Сигизмунд обозвал «надболотной рекой». И почему надболотной? Неужели под слоем воды начинается не грунт, а что-то иное? Тогда где минеральное дно у этого болота? Как глубоко? Как в таких условиях вообще строить можно? Из воды? И дождь не прекращается. Только в домике и отдохнуть можно.

Сергей не стал дожидаться, пока погаснет лампочка, сигнализирующая о повышенной влажности, а как был, в волглой одежде и облаке пара, ввалился в комнату. Кое-как стащил комбинезон, закинул его в сушильный шкаф у входа и направился к кровати, стоящей в углу. Только сейчас Сергей обнаружил, что кровать одна, хотя и достаточно широкая для двоих. Опять проблемы. Конечно, можно спать и на полу, но это же не так комфортно. Может, меняться? Полночи — он на кровати, полночи — Яся? С этим разберемся — спать рановато еще. А вот подкрепиться бы… Запахи такие вкусные…

Сергей сглотнул слюну и уселся на кровать. Ярослава повернулась к нему, радостно улыбнулась, как дорогому гостю, и выпалила:

— Есть будешь?!

— Что заказала?

— Муку, яйца, капусту, соду, соль… Дальше перечислять?

— Не понял.

— Я сама сготовила. Ясно? Пирожки с капустой.

— Сама?! Серьезно?! Ну, ты даешь! Ты умеешь? То есть, руками сделала? Потрясающе! — Сергей сделал паузу и осторожно спросил. — А зачем? Можно было сразу заказать, готовое.

— Какой глупый! Это ж удовольствие. Да и вкуснее получается. Когда для мужчины готовишь.

Яся посмотрела в глаза Сергею, и он почувствовал себя неловко.

— Как же ты готовила? — Сергей не стал затягивать паузу, — Ты заказала специальную посуду?

— Я сковородку нашла! И плита тут есть! Прикольный домик, правда? Наверно, раннего года выпуска.

— Тогда почему Сигизмунд сказал, что ему всего пять лет?

— На консервации был, неужели не ясно?

— У них явный дефицит жилья. Впрочем, и местности, где можно жилье строить — тоже. Они этот домик пять лет назад купили и доставили. Возможно, покупали со скидкой, как модификацию, вышедшею из употребления. А линию доставки потом смонтировали.

— Ну и что? Какая нам разница? Новый дом — старый, по дешевке куплен — за полную стоимость. Главное — жить тут можно.

— Разобраться хочу. Чем-то противозаконным попахивает. А я в эти дела — не лезу.

— Уже влез. Нам тут еще шесть дней до приезда наблюдателя торчать. В бандитском притоне…

— Это называется — воровская малина … Да не может быть. С чего бы преступникам тут собираться? Какие дела обсуждать?

— Мало ли. На то они и преступники, чтобы собираться в отдаленных и скрытных местах и решать свои темные делишки.

— Со спутника все перемещения отслеживаются, будто не знаешь.

— Дождь. Даже инфракрасная оптика не поможет.

В этом Яся была права. Права и в том, что никакой разницы для них уже не было — для каких целей поставили этот домик. Они здесь. И выбраться из него без внешней помощи невозможно.

Вода плескалась почти у порога. Более того. Дождь лил такой, что Сергей не вышел бы без дыхательной маски, рискуя захлебнуться. Оставалось сидеть внутри и чувствовать присутствие женщины каждым нервом. Яся бродила по комнате, напевая под нос какую-то навязчивую мелодию, переставляла посуду на полке. Вытащила две тарелки, поставила на стол. Тут же на подставку переставила кастрюлю с плиты, открыла крышку, пыхнув паром.

— Картошка?

— Она самая.

— Тоже сама варила?

— Сама-сама. Всё сама. Сейчас еще мясо по-бургундски доготовится, и можно приступать к трапезе.

— Яся. Ты меня поражаешь.

— Да. Именно. Я старалась.

— Только не говори, что ничего не попросишь взамен.

— Не попрошу. Ты и так поймешь.

Ярослава сняла очередную кастрюлю с плиты, развязала матерчатый фартук и небрежно кинула его на спинку стула. Потом расстегнула комбинезон и принялась неспешно его стаскивать, обнажая плечи и грудь. Девушка чуть задержалась, расстегивая пояс, и Сергей хрипло выговорил, глядя на стройное тело:

— Яся. Я всё понимаю. Но — нет.

— Что — нет? Почему — нет?

— Я не свободен, Яся.

— Она ушла от тебя! Ты забыл?

— Я помню. Но это не повод…

— Ты еще надеешься? На что?!

— Мало ли, как обернется. Не хочу предавать ее память.

— Ты ей не нужен!

— Это что-то меняет? Она нужна мне. Надо исходить из этого.

— Глупо. Пользуйся ситуацией. Бери то, что рядом с тобой.

Яся села рядом с Сергеем, коснувшись его коленом. Он, не торопясь, отодвинулся. Ярослава проигнорировала это движение и настойчиво придвинулась к Сергею, беря его за руки и кладя их себе на талию. Сергей подержал их там и неспешно убрал. Но Яся уже сама крепко вцепилась Сергею в плечи и тянула на себя, бурно дыша.

Сергей сделал последнюю попытку удержать Ясю:

— Ты же знаешь — я не люблю тебя…

— Кого это волнует?

Девушка потянулась к лицу мужчины, и он не смог отклониться, уперевшись спиной в угол домика. Поцелуй настиг упрямые губы. И еще один, еще, ломая сопротивление, добиваясь ответа. Сергей закрыл глаза, давя злую мысль, что разум хочет одного, а тело совсем-совсем другого. Того, когда не думаешь ни о чем, погружаясь в бездну сладостных ощущений, где нет разума, где остаются одни инстинкты. Руки сами помнят, что нужно делать, и уже не важно — кто находится в твоих объятиях.