Ашот Шайбон - Победители тьмы

- Вполне! - отозвался следователь, смерив пренебрежительным взглядом незадачливого ученого.

- Что же до белых теней, - продолжал я, - то эти же законы применимы и к ним. Однако здесь не может быть и речи о прозрачности. Белые тени не прозрачны, следовательно, они не могут быть и слепыми!

- Согласен с вами, господин Аспинедов, вы доказали это вполне убедительно! - выразил свое удовлетворение Жабов, но поспешил прибавить: - Однако в данном случае нас интересует скорее результат, или, говоря яснее, открытие.

- Об этом вопросе я сперва хотел бы выслушать авторитетное мнение моих уважаемых коллег, - со скрытой иронией заявил я.

- Ну нет, позвольте уж мне определять порядок следствия! - воскликнул Жабов и тотчас же смекнул, что допустил промах: слово «следствие» было употреблено им неосторожно, и могло бы меня насторожить.

- Следствие или деловое научное обсуждение, господин Жабов? - с явной насмешкой переспросил я.

- Вы знаете, привычная служебная терминология иногда срывается с языка совершенно не к месту, даже во время таких обсуждений, которые очень далеки от следственных допросов! - попытался сгладить он свой промах.

- В конечном счете это мне безразлично! - заметил я. - Ведь я же не могу сказать ничего больше того, что мне известно.

- Ну, конечно, разумеется! - торопливо согласился Жабов. - Но предположения могут нас довести путем логических заключений до истины… Ваши уважаемые коллеги, господин Аспинедов, придерживаются мнения, что превращение в тени достигается в результате применения обесцвечивающих препаратов, найденных в процессе длительной химической обработки. Метиловый эфир, салициловая кислота, а также ряд еще неизвестных нам бесцветных жидкостей, обладающих способностью сильного преломления всех лучей, дают этот желаемый результат. С помощью внутренних промываний и внешних обмываний человек приобретает способность превращаться в тень. Вот и все.

- Простите меня, но я обязан заявить, что эти туманные объяснения кажутся мне весьма далекими от истины. Ввод подобных препаратов в организм человека с целью добиться «невидимости» или «полуневидимости» может оказаться не только очень опасным, но и прямо смертельным. Если принять на веру существование подобных препаратов, то в этом случае можно говорить лишь о применении их к рыбам или лягушкам, в отношении которых дозволены всякие эксперименты. Говорить же о промываниях и обмываниях подобными препаратами в отношении людей - просто смешно!

Мои коллеги смущенно молчали.

- Ну это, может быть, зависит еще и от точки зрения… - пожелал вызволить своих консультантов из неловкого положения Жабов.

Для меня было уже совершенно ясно, что царская разведка не сумела напасть на верный след и блуждает в потемках. Мне же хотелось только выяснить - откуда появилась в Петербурге эта новая группа белых теней, и какие новые источники «космического кристалла» выявлены ею.

Ведь после падения удивительного Долубинского «метеора», о котором мне рассказал мой ссыльный родственник, ровно через десять лет упал опять-таки в Сибири, в районе Тунгуски, новый метеор - самый крупный метеор на зем-ном шаре. Но явлений, подобных тем, которые описывал Богдан Аспинедов, там не наблюдалось. Об этом стало известно всем. Было организовано несколько научно-исследовательских экспедиций, которые, однако, вернулись либо с полдороги, либо ни с чем.

После падения этого второго исполинского метеора прошло уже семь лет. Кто знает, что могло произойти там? Быть может, вновь был обнаружен тот «солнечный» или «космический кристалл»… Я колебался, не зная - стоит ли высказать мое подлинное мнение или же лучше пока промолчать. Могло ведь случиться, что эти «белые тени» нисколько не были сходны с теми, о которых рассказывал мой опекун.

- Господин Жабов, а вы не могли бы показать мне хотя бы одну белую тень? - решился я задать вопрос.

- Белую тень? - протянул Жабов. - К сожалению, нет.

- Значит, не хотите? Понятно. Впрочем, может быть, вы поступаете совершенно правильно…

Жабов нахмурился.

- Я бы хотел выслушать ваше мнение о способах превращения в тени.

- Вы знаете, очень трудно делать отвлеченные заключения, не имея под рукой конкретных фактов. Поэтому я не думаю, чтобы мои заключения могли представлять какой-либо интерес для вас. Тем не менее, считаю себя обязанным удовлетворить по мере возможности вашу любознательность, - любезно закончил я.

- Был бы крайне обязан вам! - сухо произнес Жабов.

- Я предполагаю, господа, что в организме человека, видимо, наличествует какой-то неизвестный нам источник невидимого излучения, который при встрече с идущими из внешнего мира трансурановыми волнами вспыхивает, переходя в видимую глазу вспышку; она поглощается живым организмом, вызывая его фосфоресценцию. Тело не утрачивает пигментации, но каждая клетка тела при этом подвергается фосфорическому свечению. Эта вспышка вызывается неизвестным нам веществом, влияние которого, очевидно, молниеносно и не требует никакой предварительной обработки. Первоисточник и движущая сила этого вещества крайне ограничены в масштабах Земли. Это - неизученное космическое явление, и разобраться в нем нам пока очень трудно. Вот мое мнение.

Я говорил и дальше, с серьезным видом сочиняя какую-то наукообразную галиматью.

Жабов быстро поднялся на ноги, словно не желая больше терять ни минуты, и деловито обратился к своим смущенным и посрамленным консультантам:

- Господа, разрешите выразить вам благодарность за ваше содействие. Я вас больше не задерживаю… Вы свободны.

«Авторитеты» поднялись с мест. Я курил, раздумывая - что же будет дальше.

- Господин Аспинедов! - услышал я голос Жабова после ухода консультантов. - Мы завтра отправимся с вами в Петропавловскую крепость. Там вы познакомитесь с белой тенью, которая является вашим двойником.

- Моим двойником?

- Да, двойником, у которого ваша фамилия, ваше имя и отчество, ваша биография! - сурово глядя на меня, заявил Жабов.

События складывались весьма загадочным образом…»

Аспинедов прервал свой рассказ. Несколько раз пройдясь по кабинету, он снова уселся в свое кресло.

Елена молча ждала продолжения рассказа.

«На следующий день меня снова ввели в кабинет следователя.

- Ну как вы себя чувствуете, господин Аспинедов? Как спали? Не нуждаетесь ли в чем-либо? - встретил меня своими обычными расспросами Жабов.

- Благодарю вас, - холодно отвечал я.

- Вы знаете, после вчерашней нашей беседы я решил вести с вами дело начистоту, - заявил он, пытаясь придать отгенок искренности своим словам.

- Благодарю вас, - с тем же холодным равнодушием повторил я.