Ашот Шайбон - Победители тьмы

- Дорогой Нестор, но Туту в конце концов вернется же в наш зоологический сад! И потом, не забывайте, что наша обезьянка вернется сюда, покрытая славой за оказанную науке услугу…

- Какую услугу?

- Ну, да. Ведь это с ее помощью нам удалось доказать вторгшимся в Октябрь «белым теням»-диверсантам, что нам уже известен их дикий и варварский способ маскировки.

- То есть?

- Очень просто. Достаточно оказалось продемонстрировать им нашу Туту, превращенную в маленькую «белую тень», чтоб они сложили оружие и дали следственным органам исчерпывающие показания о том, как именно и откуда они добывают природный «космический кристалл»!

- Браво, Тутушка! - расхохотался Атба. - Честное слово, молодчина!

- Диверсант, задержанный в Голубом дворце на глазах у меня, оказался главой группы так называемых «ученых специалистов», которые являются жрецами священной секты «взрывателей земного шара»…

- Это еще что за абракадабра?!

- Это высокопарное название присвоила себе неофашистская организация. Таковы теперь последние потуги издыхающей фашистской идеологии. И на вооружении у нее диверсии, угрозы, террор. Одним словом, все, как полагается!

Беседу двух друзей прервал сотрудник экспедиции, сообщивший о прибытии новых экспонатов.

- Ох, наконец-то! - обрадовалась Елена.

- Я же всегда говорил вам, а вы все беспокоились, что…

Слова Нестора Атба прервала вошедшая Вера Николаевна Солнцева.

- Простите, мне очень спешно нужен Абэк Давидович… Его здесь нет?

- Нет, его здесь нет, - ответила Елена. - Но что с тобой, Вера? Почему ты так взволнована?

- Мне он нужен, очень нужен, Елена… Прости меня, я спешу… - и Солнцева, не ответив на вопрос Елены, быстро удалилась.

- С вашей подругой случилось что-то очень серьезное, - заметил Атба.

- Да, но она ничего нам не сказала. Что ж, пойдемте, Нестор, не будем терять времени.

Выйдя из ботанического сада, Солнцева долго еще расспрашивала всех встречных, пока, наконец, напала на след Абэка Аденца.

Стоя на площадке центрального лифта Абэк беседовал с Валерием Утесовым, собираясь вместе с ним спуститься в машинное отделение, когда Солнцева, запыхавшись, быстро подошла и окликнула его.

Абэк повернулся к ней.

- Я знаю, вы очень заняты, но… - Солнцева не договорила.

Ее взволнованность и удивила, и встревожила Абэка.

- В чем дело, Вера Павловна? Что-нибудь случилось?

- Вы мне очень нужны, Абэк Давидович… Очень… - проговорила Солнцева и опустила голову.

- Охотно выслушаю вас, Вера Павловна! - произнес Абэк с возможной приветливостью и подошел к ней.

- Я бы хотела наедине, Абэк Давидович…

- Пожалуйста.

Они свернули в соседний проход, ведущий в парадный зал «Октябрида», вошли и остановились недалеко от входа в зал.

На потолке сияли полнолуния молочных ламп, распространяющих яркий дневной свет. Лепные сталолитовые стены были украшены бюстами выдающихся деятелей искусства и литературы. Тяжелый шелковый занавес отделял сцену от зала. Слева и справа на просцениуме стояли статуи Ленина и Сталина.

Ряды неподвижно укрепленных кресел спускались от раскинувшегося полукругом амфитеатра вниз по наклонному полу, оставляя между собой и под стенами широкие проходы, покрытые красивыми ковровыми дорожками.

В зале не было ни души, кроме Абэка и Солнцевой.

- Чудесный получился зал! - заметил Абэк. - Я еще не видел его в завершенном виде.

- Да, чудесный, - рассеянно подтвердила Солнцева, и Абэк понял, что в этот момент ее мысли витают где-то далеко, и что ей не до красоты этого зала.

Наступило молчание, Солнцева оставила руку Абэка.

- Я слушаю вас, Вера Павловна, - сказал Абэк, но она продолжала молчать. Видно было, что она не знает, с чего начать.

- Давайте присядем, Вера Павловна! - предложил Абэк, и Солнцева молча опустилась на ближайшее кресло. Абэк присел рядам с нею.

- Абэк Давидович, вы разрешите мне обратиться к вам, как к самому близкому человеку? - таким вопросом начала Вера Павловна.

- Вы мне делаете большую честь, Вера Павловна, - ласково отозвался Абэк.

Он вспомнил, что много лет назад именно этой женщине отдал свое сердце Сергей Зорькин - капитан АЛД-1, который со всем экипажем астероидиноплана так и не вернулся после памятного второго кругосветного путешествия.

- Абэк Давидович, вы знали о том, что я подавала заявление о приеме меня в партию?

- Знал.

- Да?

- Почему вас это удивляет? Резцов говорил мне об этом, и я тогда же выразил ему свою искреннюю радость…

- Абэк Давидович, авария с заграничными лопастями до сих пор сильно беспокоит меня, и я…

- Ничуть не удивляюсь. Разве вы не имеете такого же права тревожиться, как и каждый из нас.

- Нет, не так, как каждый!.. - нервно прервала его Солнцева.

- Почему? Я вас не понимаю!

- Я говорю, что за эту аварию должно было спроситься с меня… Да, да, - с меня! И, конечно, я больше не вправе думать о партии!

- Вера Павловна, я прошу вас - говорите яснее!

- Хорошо. Этот Эрвин Кан - мой зять, муж моей старшей сестры! Ее теперь нет в живых: она погибла на фронте. Была военврачом. А Эрвина я очень долго считала честным и хорошим человеком. Совершенно случайно узнала о его втором браке. Он скрывал, что женился вторично. Скрывал и от меня, и от моей матери… А и отношении меня он был навязчиво внимателен. Вмешивался в мои дела, требовал, чтоб я следовала его советам. Но меня всегда что-то коробило, не нравилось в его поведении. Однако глаза мои по-настоящему открылись только тогда, когда он, будучи уже женат на Эвелине, осмелился иносказательно объясниться в любви и мне…

- Как, Эрвин Кан - вам?! - поразился Абэк.

- Да, Абэк Давидович, - Эрвин Кан, тот самый негодяй, который вошел в сделку с фирмой «Фредерикс америкэн индустри» и получил огромную взятку за приемку тех, явно дефектных, лопастей!

- Но, простите, Вера Павловна… Вам-то лично было известно что-нибудь о политических взглядах и убеждениях этого Эрвина Кана?

- Нет. Со мной он всегда избегал разговоров на эту тему. И тем не менее, в конце концов, я все-таки раскусила его.

- Как же это вам удалось?

- Видите ли… Он очень часто уговаривал меня выйти замуж за… вас… и затем перебраться за границу, именно - в Америку.

- То есть как это «перебраться»?

- Я это понимала так, что я буду сопровождать моего будущего мужа в его заграничную командировку… Эрвин Кан имел в виду вас, Абэк Давидович.

- Погодите, я что-то ничего не понимаю. Ведь вы же любили Сергея, Вера Павловна! Разве не так?

- Так, Абэк Давидович. Да. Но Кан ненавидел Сергея и все время убеждал меня в том, что глупо выходить за летчика…

- И вы…

- И я… я стала относиться холоднее к Сергею Зорькину…

- Но почему же? Неужели вы поддались уговорам вашего бывшего зятя, которого, по вашим словам, вы уже «раскусили»?