Ашот Шайбон - Победители тьмы

Лишь под утро удалось ей заснуть.

А в каюте Николая Львовича Аспинедова совещание все продолжалось. Решено было, не отступая перед угрозами фон Фредерикса, детально обследовать район вокруг тихоокеанской скалы, известной под именем «Умирающий лебедь» и острова Татэ; были также выработаны необходимые меры на случай встречи с посланцем «белых теней», который должен был явиться за получением информации о способе добывания астероидинового вещества.

Были заслушаны также полученные достоверные сведения о том, что ни Петерсон, ни Стивенс не стали жертвой океанического пожара.

- А если Петерсон со Стивенсоном живы, - можно, следовательно, ждать и появления «посла» их хозяев. Необходимо учесть и то, что они всеми силами будут стремиться к тому, чтобы свести своего представителя с Абэком Давидовичем, хотя бы для того, чтобы таким способом заманить «Октябрид» в западню. Вот это и будет их основной целью. Ведь они не так уж глупы, чтобы после ареста Жабова и высылки Петерсона и Стивенса ограничиться лишь вербовкой Абэка Давидовича! - уточнил свою мысль Дерягин.

Климент Саввович получил инструкции относительно маршрута и глубины погружения на время разведочного плавания в районе скалы «Умирающий лебедь». На карту было нанесено несколько возможных направлений.

Постепенно уточнялся также и район предполагаемых владений организации «белых теней».

В конце совещания, которое продолжалось несколько часов, Николай Аспинедов обобщил итоги совещания:

- Да, судя по всему, нам не миновать знакомства с подводным пещерным царством! Итак, в известном нам районе Тихого океана имеется подводный горный массив с исполинским дуплом-пещерой, которая тянется на десятки километров. Выходы ее, подобно горлышкам сообщающихся сосудов, естественными же тоннелями выходят наружу. Одно из этих тоннельных горлышек имеет выход у подножия «Умирающего лебедя», другое - на поверхности островка по имени Татэ. В этой пустоте под океаническим дном могли бы поместиться несколько небольших городков. Нам с Ильей Григорьевичем и братьям Аденцам много лет тому назад пришлось уже однажды заглянуть туда. В ту пору там обосновалась оторванная от мира, от жизни и от общества небольшая каста ученых-робинзонов. Мы посетили этот островок по их специальному приглашению. Нам предложили тогда примкнуть к этой касте ученых-отшельников. Однако они же сами вскоре убедились, что нам с ними не по пути и что мы не намерены отказаться от общественной жизни и стать, подобно им, служителями «науки для науки». Понятно, что после всего этого они не могли открыть нам всех тайн подводных пещер, где они обосновались, видимо, на всю жизнь. Но прошли десятилетия, и все изменилось. На своем дне океан скрывает ныне один из самых ужасных тайников земного шара. Убежище когда-то аполитичных ученых-отшельников в наши дни превратилось в неприступную твердыню подлинных подонков человеческого общества, воинствующих поджигателей новой мировой войны. И неопровержимые факты говорят за то, что остров Татэ и все прилегающие к нему острова превращены теперь в лагеря насилия, а подводное царство - в мощную военную базу.

Уже под утро Климент Саввович Чурко и Утесов вышли из каюты. Вслед за ними, попрощавшись, ушел и Резцов.

После их ухода в каюте еще долгое время царило молчание.

- Мне кажется, что «белые тени» готовят нам западню в окрестностях «Умирающего лебедя», - послышался в тишине спокойный голос Абэка, - именно там, где, по всем данным, потерпел крушение и наш астероидиноплан.

- Возможно… - задумчиво подтвердил Аспинедов.

- Не исключено, что там-то и произойдет наше столкновение с ними… - сказал Дерягин, и вдруг насторожился:

Чавкан тихо рычал и принюхивался к щели у порога каюты. Аспинедов и Аденц продолжали беседовать, не замечая ничего подозрительного.

- А вам не кажется, что они начали наблюдение за нами уже со входа нашего в воды Тихого океана?

- В этом нет ничего удивительного. Полагаю, что они будут следовать за нами на протяжении всего пути, начиная с выхода из порта. И это так же возможно, как и то, что в этот поздний час кто-то топчется там, за дверьми этой каюты…

Заявление Дерягина встревожило его собеседников, тем более, что Чавкан вдруг залаял.

Наступило молчание. Действительно, в коридоре, за дверью кто-то бесшумно двигался. Шаги удалялись к соседней каюте, отведенной Елене.

- Это не Елена. Чавкан не зарычал бы на нее. Но что же это значит? - нахмурился Аспинедов, вставая с места.

Верный пес тотчас же вскочил, чтоб следовать за своим хозяином.

- Садись!.. Не смей! - приказал Аспинедов. Чавкан послушно сел, но не переставал тихо рычать.

Аспинедов подошел к запертой двери, ведущей в спальню, и нажал электрическую кнопку. Дверца бесшумно опустилась в щель на полу.

Каюта Елены выглядела нарядно и уютно. На столе благоухал огромный букет свежих цветов. Затененная лампочка освещала каюту мягким, рассеянным светом. На постели мирно спала Елена.

Аспинедов и Дерягин осторожно вошли в каюту.

Дерягин указал рукой на дверь, ведущую в коридор: она не была заперта на ключ.

Подойдя к двери, Дерягин быстрым движением открыл ее.

В коридоре, в двух шагах от двери, стоял какой-то обросший щетиной незнакомец. На руках у него лежала в обмороке женщина. Это была переводчица-итальянка Беата Черулини.

Незнакомец не сводил с Дерягина своих широко раскрытых, испуганных глаз.

Вот что рассказала очнувшаяся в больнице Беата Черулини:

«Не знаю, сколько времени пролежала я на полу моей сталолитовой западни. Спасения не было. Единственным выходом было движение. Попыталась подняться на ноги. В замкнутом коридоре было прохладно. Чувствовалось движение свежего воздуха. Но откуда он поступал, я установить не могла. Приступ отчаяния у меня уже прошел, и я решительно зашагала вглубь лабиринта - искать или смерти, или спасения. Мне казалось, что я все-таки какой-нибудь выход найду. Я начала переходить из ячейки в ячейку, сворачивая то направо, то налево.

Иногда сталолитовые клеточки сменялись прямыми коридорами. И вдруг я сделала страшное открытие, что давно уже кручусь в заколдованном кругу, то и дело возвращаюсь к ячейкам, в которых я уже была часа два тому назад. Эти зеркальные проходные коробочки были так схожи между собой, что невозможно было ориентироваться. И тогда от нечего делать я решила сосчитать ячейки, через которые проходила, но на двухсотой или трехсотой сбилась со счета…

Страх неминуемой смерти снова охватил меня. Я опять разрыдалась и начала звать на помощь. Я металась взад и вперед, кружилась, билась о холодные стены. Все было напрасно. Наконец, я забралась куда-то, и тут обстановка изменилась.