Виктор Бровков - Нечитаемые. Навязанное противостояние [СИ]

Главой Совета и хранителем Сферы Равновесия в итоге был избран Войцех. Против его кандидатуры голосовал лишь Адис, что стало для мужчины неприятным сюрпризом. В те годы Адис, Луцим и Ибрагим уничтожали всех представителей культа Смерти и коллективно делили между собой новую перспективную территорию, вотчину Отэктея — Американский континент. В их поддержке он не сомневался. Но оказалось, что предвкушение возможной прибыли заставляет отказываться от реальных дивидендов.

Никто из них не мог тогда представить, какие лишения и ограничения лягут на плечи каждого члена Совета. Единственный кто выиграл, это был Войцех. Он мастерски манипулировал «побочниками» и склонял все решения по спорным вопросам в свою пользу. Войцех сразу же после создания Совета разрушил планы Адиса, которые касались Американского континента. К слову, Луцим и Ибрагим тоже остались у разбитого корыта. Вместе с Отэктеем Войцех постепенно вытеснил остальных членов Совета и десятилетиями пресекал любые попытки действовать на этой территории. Вплоть до смерти Войцеха и несколько лет после никто не мог расширить свое влияние, занимаясь самореализацией своих амбиций на других континентах.

Но Войцех умер и его место во главе Совета занял Адис, которому пришлось довольствоваться унизительной приставкой временно исполняющий обязанности. Манипулировать решениями Совета так виртуозно, как это делал его предшественник, у Адиса не выходило. Совет медленно превращался в формальность, принимая в свои ряды новых бездарных представителей. Можно было бы давно разорвать любые отношения с опостылевшими коллегами, если бы не их приверженность изжившим себя традициям и не проклятая Сфера Равновесия.

Настроение ухудшалось с каждой минутой. Тяжелые воспоминания, отсутствие информации о смерти Рональда и предстоящее бессмысленное заседание являлись мощным раздражителем. Ко всему прочему, подлая боль вновь забралась в самую середину головы. Боль, мешающая мыслить. Адис тихо застонал и поморщился. Боль, не имеющая причин. Он закрыл глаза и опустил голову. Боль, живущая по своему личному графику. Ладони мужчины сдавили виски. Боль, не подвластная Адису. Он никак не мог избавиться от неё, даже используя свои способности. Что тогда говорить о современной медицине?

В дверь осторожно постучались. Адис медленно поднял воспаленные глаза и безразлично посмотрел в сторону издаваемого звука. Боль стихала, постепенно возвращая способность мыслить. Но окончательно исчезать не желала. Стук в дверь повторился. Адис сделал глоток воды из стоящего на столе стакана и громко произнес:

— Если ничего срочного не произошло, советую меня не беспокоить.

Дверная ручка плавно опустилась вниз, и дверь медленно приоткрылась, издавая противный звук несмазанных петель. Тот, кто стоял за дверью не отличался решительностью и храбростью. «Надо было давно заменить дверь» — пронеслось в голове у Адиса. Абсолютно лысая голова, лишенная ушей и верхней губы, протиснулась в образовавшуюся щель.

— Повелитель, вы позволите? — произнесло несуразное подобие человека, пытаясь не смотреть в лицо хозяина кабинета.

— Позволю, — ответил Адис, добавляя в свой голос елейные нотки, он не знал и даже не желал знать, чего хочет от него раб. Но они частенько веселили его своим безрассудством, глупостью и преданностью. А сейчас это вполне могло отвлечь его тяжелых мыслей.

Сегодняшний день не стал исключением. Безобразное подобие улыбки озарило лицо раба, и он, широко распахнув дверь, вошел в комнату. Дверь громко захлопнулась за его спиной. Адис разочаровано вздохнул и подкатил глаза. Разве можно быть настолько тупым! Воистину нет предела человеческой глупости. Услышав добрый тон, раб от счастья потерял голову и нарушил одно из важнейших правил, установленных в особняке. Он переступил порог неприкосновенной комнаты Адиса, в которую никто из слуг не имел права заходить.

Улыбка медленно сползала с лица раба. Сделав несколько шагов, он понял, что совершил серьезную непростительную ошибку. Но не успевал осознать, какую именно, а рука Адиса уже нащупала револьвер и медленно поднималась из под стола. Страх слуги наполнил комнату неприятным запахом, а Адиса силой. «Теперь придется заменить и дверь, и ковер» — пронеслось в голове у Адиса.

Три выстрела смешались с отчаянным криком, наполненным ужасом и болью. Первая пуля пожалела изуродованного слугу и безжалостно вгрызлась в дверь за его спиной. Вторая была менее любезна и, продырявив чистые наглаженные брюки, поцарапала левое бедро. А третья пуля безапелляционно врезалась в колено правой ноги. Слуга схватился за ноги и упал на ковер, заливая его кровью и слезами. Боль и страх. Испытывая удовлетворение, Адис поднялся из-за стола. Не выпуская револьвер из руки, он медленно подошел к своему слуге и присел рядом с ним. Адис с наслаждением вслушивался к вымаливающему прощение шепоту раба. Погладив лысую голову слуги, он тихо произнес:

— Что ты хотел сказать мне, ничтожество. Надеюсь, это стоит потраченных мною нервов и драгоценных секунд.

— Повелитель, с вами желает говорить ваш ученик, — всхлипывая и корчась от боли, произнес слуга. — В конференц-зале все подготовлено для вашего общения.

Адис поднялся и направился к выходу. Открыв дверь, он обнаружил за ней еще двоих своих рабов, которые при виде своего Повелителя резко отскочили к стенам и опустили глаза. Человеческая любопытность могла поспорить по популярности лишь с желанием увидеть чужое унижение. Адис подошел к ближайшему рабу и приказал ему:

— Немедленно убери своего скулящего товарища из моей комнаты.

— Слушаюсь, мой Повелитель, — радостно произнес раб и пошел в комнату.

Адис смотрел вслед рабу и чувствовал, как раздражение наполняет его, вытесняя прочие чувства. Его слуги определенно ничему не учатся. Их глупость безгранична. Уже второй раб за последние пять минут нарушает строжайший запрет. Куда это годится!

Выстрел. Еще один. Второй слуга, истошно крича, падает на пол в тот момент, когда каких-то несколько шагов отделяли его от первого незадачливого раба. Глаза Адиса наполнились яростью.

— Я устал от вас, убери их из моего кабинета, — сказал мужчина, поворачиваясь к единственному оставшемуся на ногах рабу. — И попытайся не совершить таких же ошибок, как они. Еще один патрон остался в револьвере. Знай, что я приберег его для твоей пустой головы.

Раб низко поклонился, источая страх, злорадство и недоумение. Впитав в себя столь необычный коктейль эмоций, Адис направился в конференц-зал, расположенный на другом этаже.

Зайдя в конференц-зал, Адис окинул презрительным взглядом стоявших возле двери рабов, приказал им удалиться и удобней устроился в своем кресле. Осторожность была не лишней в столь сложные времена, поэтому Адис очень редко покидал свой особняк. Из надежного убежища его могли вытянуть лишь Великая Битва, заседания Совета и форс-мажорные обстоятельства, требующие его личного вмешательства. В связи с этим все телефонные звонки он принимал в просторном конференц-зале на громкой связи. Не последнюю роль в выборе такого способа общения играло и то, что мужчина не редко разбивал в дребезги телефонные устройства, если разговор не радовал и раздражал его.