Виктор Бровков - Нечитаемые. Навязанное противостояние [СИ]

— Ева, — нежно произнес мужчина. — Ты главное начни рассказывать, а там будет видно: смогу я понять или нет.

— Мои терзания связаны с тобой и, — девушка запнулась, подбирая нужные слова. Через несколько секунд она продолжила. — С тобой и с людьми, которые похожи на меня и тебя. С людьми, которых называют «закрытыми». С определенного момента времени я стала чувствовать незнакомых мне людей. Это было похоже на внезапные видения. Сон наяву. И я не просто чувствовала. Я могла с точность до метра назвать, где они находятся в момент моего видения. Описать обстановку, в которой они находятся. Их действия. Описать их внешность. Я ни разу не видела «закрытых» вживую. Но когда ты оказался рядом, на песках Великой Арены, я почувствовала что ты один из нас.

— Почему «закрытые»? — задал вопрос мужчина. — Чем мы отличаемся от других.

— Позволь я проясню тебе пару аспектов, — поморщившись, сказала девушка. — Только то, что я расскажу, немного не укладывается в привычную картину мира. Прошу не считать меня сумасшедшей.

— В привычную картину мира не укладывается похищать детей для гладиаторских боев, — улыбнувшись, сказал Андрей.

Девушка вернула улыбку мужчине и начала своё повествование:

— Тот, кого ты знаешь как основателя и президента международной милитаристической ассоциации «Ненависть», приходится мне отцом. Никто из вас, гладиаторов, и завсегдатаев боёв никогда не видели его лица, но имя у всех на слуху. Вымышленное имя. На самом деле его зовут Адис. И он не совсем обычный человек. Он один из влиятельнейших людей на планете. Его возможности практически безграничны. Гипноз, манипуляция сознанием, предсказание будущего, способность изменять грядущие события. Это не полный список того, что он умеет. Помимо него существует еще несколько человек, обладающие схожими возможностями. Каждый из них имеет помощников или учеников, которые также наделены специфическими способностями. Именно эти люди на самом деле столетиями тайно управляют всеми процессами, происходящими в мире. Они навязывают свои идеи правителям государств, манипулируют сознанием масс. Каждый из них преследует свои цели, поэтому человечество для них — это большая шахматная доска. А люди — всего лишь фигурки, которые они двигают. А мы, «закрытые», не подвластны им. Они не могут найти нас, не могут прочитать наши мысли, не могут предугадать наши действия, не могут манипулировать нами. Мы — реальная угроза их власти.

— Довольно интересно, — задумчиво произнес Андрей. Поверить словам Евы было сложно, но мужчина был уверен, что она не стала бы его обманывать. К тому же в былые времена он прочитал не малое количество литературы, посвященной теориям мирового заговора. — Так что же терзает твою душу?

— Допустив однажды ошибку и рассказав отцу про свой дар, я уже не могла соскочить с крючка, — с печалью в голосе продолжила Ева. Её глаза заблестели. — Долгие годы я сливала информацию о том, где находятся увиденные мною «закрытые» и описывала их внешность. А он разыскивал их и уничтожал. Несколько раз я отказывалась предавать своих собратьев. Но это заканчивалось печально: меня накачивали психотропными веществами, и в бессознательном состоянии я рассказывала про всех. Абсолютно про каждого «закрытого», которого я видела. После такого бесславного опыта я решила самостоятельно выбирать десяток-другой людей из увиденных мною, и рассказывать про них отцу. Порционно. В течение года. Чтобы он не заподозрил меня в нечестной игре.

— Прости, что перебиваю, — сказал Андрей. — А ты не пыталась бежать. Твои же действия и мысли неподвластны ему.

— Пыталась, — горько усмехнулась Ева. Её голос задрожал. — Видишь этот шрам на ноге? Это мне эскулапы отца вживили следящее устройство сразу же после первой неудачной попытки бежать. Помимо этого, куда бы я ни отправлялась, за мной следят его псы. Верные псы, готовые отдать свою жизнь за хозяина. Я даже несколько раз пыталась наложить на себя руки. Но в самый последний момент что-то внутри меня ломалось, и я не могла завершить начатое. Я слаба и ничтожна. Я за несколько лет отправила на смерть сотни людей, а за свою никчемную жизнь цепляюсь из последних сил.

Девушка думала, что она разучилась плакать. Что она очерствела и не способна испытывать никаких эмоций, кроме ненависти. Она пыталась быть сильной и неприступной, скрываясь под масками безразличия и надменности. Но рядом с этим мужчиной она менялась кардинальным образом. Накопившаяся за годы обида прорвала внутренние барьеры. Слезы нескончаемым потоком хлынули из её глаз. Андрей тут же прижал Еву к своей груди. Он гладил её черные волосы и молчал. Слова сейчас были лишними.

— Я предавала всех вас, — всхлипывая, продолжила девушка свою исповедь. — Предавала, предаю и буду предавать. Как бы я не пыталась, я не в силах ничего изменить. Но я чувствую, что моя невидимая связь с «закрытыми» может оборваться. Когда-нибудь это закончиться. Предательство не прощается! Я теряю связь с вами! Медленно, но теряю. Из-за неумной паранойи своего отца я перестаю вас видеть. Ты понимаешь это?

Ева красными от слез глазами посмотрела на Андрея и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила:

— А отец не понимает! Он хочет контролировать всё и не остановится ни перед чем. А если я не смогу видеть «закрытых»? Что будет тогда? Он не смириться с этим. Я сгнию в его лаборатории при попытках вернуть мой дар или, в лучшем случае, получу пулю в лоб. И его ученики — эгоистичные, самоуверенные и преисполненные ощущением своей уникальности лицемеры — тоже не понимают этого. Они желают выслужиться перед отцом. Один из них, по имени Людвиг, встретил меня вчера после полигона. Он потребовал информацию о «закрытых». Для своих безумных и бесперспективных опытов. Он шантажирует меня. Взамен он предлагает сохранность твоей жизни.

Ева почувствовала, как напряглось тело её мужчины. Ощутила, как его руки чуть сильнее, чем необходимо, сжали её. Услышала, как он прорычал одно слово: «убью». Чтобы затушить возникающий пожар, девушка спешно произнесла:

— Мы ничего не можем сделать, Андрей! Ты ничего не понимаешь! За смерть ученика Адис отомстит самым жестоким образом. И моя протекция тебя не спасёт! А идти к отцу бессмысленно. Максимум, что получит Людвиг за свои тайные махинации — это выговор. А нас будет ожидать подлая месть. Псы отца злопамятны. Мне нужно сделать выбор. И я его уже сделала. Я хочу, чтобы ты жил.

— Ты хочешь сказать, что нам необходимо смириться? Что необходимо идти на поводу у какого-то зазнавшегося ублюдка? — спросил Андрей.

— Да, — ответила Ева. — Другого выхода я не вижу. А сейчас я, пожалуй, пойду подышать воздухом. Замкнутое пространство давит на мои и без того расшатавшиеся нервы.