Томас Тимайер - Дворец Посейдона

Он с мрачной серьезностью уставился на приятелей. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке.

– Ага! Попались!

Друзья с облегчением расхохотались. Как часто бывает среди обитателей городского дна, все они были чрезвычайно суеверны.

Оскар вскинул руку, чтобы заказать следующую порцию напитков. Сегодня Гумбольдт выдал ему пару марок на развлечения, и он был намерен в полной мере насладиться вечером с друзьями.

Внезапно углом глаза он заметил, что толпа расступилась, и к их столу направляется небольшая группка людей, возглавляемая Черным Паромщиком. На его губах играла ядовитая улыбка. Когда же паромщик приблизился, из-за его спины возник человек, видеть которого Оскару совершенно не хотелось. Ни сегодня, ни вообще.

Следовало, конечно, ожидать, что рано или поздно он появится в «Хольцфеллере», но Оскар не рассчитывал, что это произойдет так быстро.

Мужчина был низкорослым – не больше метра шестидесяти, а осанкой напоминал самца гориллы. Рукава пиджака его синего костюма были коротковаты, брюки обтрепаны внизу, а ботинки стоптаны. Черные волосы на приплюснутом черепе были коротко острижены, а расплющенная переносица свидетельствовала о карьере профессионального боксера, оставшейся в прошлом. Из-под массивных надбровий светились холодные серые глаза.

– Берингер!

– Отлично, что ты меня еще не забыл!

Ростовщик гнусно усмехнулся, затем схватил Мышонка за ворот и вышвырнул его из-за стола.

– Сгинь! – рявкнул он. – И остальные тоже убирайтесь. Я не желаю вас здесь видеть. Мне нужно кое-что обсудить с моим другом Оскаром.

– Нам тоже! – прошипела в ответ, как разъяренная кошка, Лена, с вызовом глядя на пришельца. Берингер, не раздумывая ни секунды, пнул ее стул, выбив его из-под девушки. А в следующую секунду Лена уже вскочила на ноги, готовая вцепиться в обидчика. В руках противников сверкнули лезвия выкидных ножей, но Берингер примирительно вскинул руки.

– Спокойно, спокойно, ребятки, – воскликнул он. – Все, что мне нужно – перекинуться парой слов с нашим общим другом. Если мы сейчас начнем портить друг другу шкуры, никому от этого проку не будет. Короче, уматывайте и дайте взрослым побеседовать.

– Все в порядке, Лена, – успокоил Оскар девушку. – Мне тоже нужно с ним переговорить. В конце концов, я ему должен деньги.

– Истинная правда, – подхватил ростовщик, опускаясь на отвоеванный стул.

Друзья Оскара неохотно отступили – с бойцами Берингера шутить не приходилось. На прощание Лена бросила на Оскара печальный взгляд.

Берингер тем временем алчно уставился на стол.

– Что тут у нас? Пиво, сидр и хлеб? Приемлемо!

Он схватил пустой бокал и слил в него все остатки напитков. Потом размешал отвратительное на вид пойло пальцем и сделал пробный глоток.

– М-м-м, совсем недурно! Жаль было бы расплескать такой изысканный напиток…

Оскар брезгливо поморщился. Берингер считался отъявленным мерзавцем даже среди своих собратьев-ростовщиков. Он был родом из Кельна и так и не сумел избавиться от акцента, присущего жителям рейнского региона – Швабии. Однако его деловой хватке позавидовал бы любой шваб. Грубый, жестокий и жадный, он, однако, норовил изъясняться на языке образованного класса. Кроме того, Берингер был гораздо умнее, чем старался казаться, и его не следовало недооценивать.

– Итак, – произнес он, опустошив бокал ровно наполовину. – О чем бишь мы собирались с тобой потолковать?

Оскар запустил руку во внутренний карман куртки, извлек оттуда кожаный кошелек и резким движением отправил его по столу в сторону кредитора.

– Пятьдесят пять марок плюс десять марок в счет процентов, как и договаривались. На этом мы в расчете.

В глазах Берингера вспыхнуло недоверие, когда он протянул руку и открыл кошелек. Удостоверившись, что названная должником сумма в наличии, он отложил кошелек в сторону и прищурился.

– Ну что? Получил удовольствие от путешествия?

– Откуда вы об этом знаете?..

– Ах, мой мальчик, – усмехнулся Берингер. – В этом городе нет ничего такого, чего бы я не знал. Или, если уж быть точным, почти ничего. Как, к примеру, обстоят дела у твоего покровителя?

– У кого?

– У твоего покровителя. Того типа, который взял тебя на службу.

– С чего вы взяли, что у меня есть покровитель?

Берингер коварно улыбнулся.

– Ты что, считаешь меня круглым идиотом? Напрасно. Мне доподлинно известно, что кто-то взял тебя под свое крылышко. Тебя видели сопровождающим некоего знатного господина, потом ты исчез на несколько месяцев, и вот теперь я обнаруживаю тебя здесь, ты устраиваешь пирушку для приятелей, и за все расплачиваешься один. Любой дурак смог бы сделать выводы.

Оскар пожал плечами.

– Этого господина зовут Карл Фридрих фон Гумбольдт. Здесь нет никакой тайны, о нем пишут все газеты.

– Ах да, этот скандальный ученый…

Берингер потянул к себе «Берлинер Моргенпост» и пробежал глазами статью. Затем ткнул пальцем в фотографию и спросил:

– Это он?

Оскар утвердительно кивнул.

– Где он живет?

– Что?

– Я хочу знать, где он живет.

Оскар молчал.

Берингер откинулся на стуле и заложил руки за голову.

– Не хочешь говорить? Ладно. Я ценю преданность. Да-да, не удивляйся, это так и есть. Особенно в таких людях, как мы с тобой, вышедших из самых низов. Теперь трудно найти человека, который умел бы вести себя с достоинством. Вопрос лишь в одном: кому быть преданным. Невесть откуда взявшемуся покровителю, который тычет всем под нос свое богатство, раскатывает в карете и покупает тебе добротную одежду, или людям, с которыми ты прожил всю прежнюю жизнь. Которые сделали из тебя человека. – Он ухмыльнулся. – Взгляни на меня. Я коммерсант, меня все знают. Я даю деньги в рост и живу на проценты. Кое из кого приходится выколачивать долги, но таково уж мое ремесло. Многие считают меня кровопийцей и последней свиньей. И знаешь, что я тебе скажу? Они правы – я вышел из грязи. Я в самом деле рылся во всяком дерьме, как свинья. – Он отхлебнул из бокала и вытер губы рукавом. – Но известно ли тебе, что свиньи – далеко не тупые твари? Все, что у меня есть, я заработал тяжелым трудом и смекалкой. В точности, как и ты. Нам никогда ничего не доставалось задаром. Мы оба, ты и я, сделаны из одного теста, как любой из посетителей этого вонючего заведения. Мы – твоя семья. – На его губах заиграла холодная усмешка. – Короче: если ты сообщишь необходимые мне сведения и поможешь в одном дельце, ты и твои друзья больше не будете у меня в долгу.

Оскар смерил сидящего напротив человека недоуменным взглядом.

– Да-да, ты не ослышался. Ты и твои друзья. Они тоже мне задолжали, даже малышка. Как ее зовут, кстати?