Томас Тимайер - Дворец Посейдона

– Как ты себя чувствуешь?

– Не так уж плохо, – пробормотал Оскар. – Просто слишком много всякого случилось за последнее время…

– Не беда! То, что ты сейчас увидишь, послужит тебе наградой за все лишения, – торжественно проговорил ученый. В его глазах появился загадочный блеск. – Подойди к окну. Говорю тебе: это самая невероятная вещь, которую когда-либо приходилось видеть человеческим глазам!..

Шарлотта растерянно смотрела на ночной подводный пейзаж, озаренный светом, исходившим от трех зданий, купола которых напоминали византийские храмы. Сплошная сетка распорок и арок покрывала фасад здания, деля его на сотни ячеек, каждая из которых светилась и сверкала.

– Боги мои, – потрясенно произнесла Элиза. – Что же это такое?

– Хрустальный дворец… – пробормотала Шарлотта.

– Что-что?

– Разве ты не помнишь? Сооружение из стекла и стали, которое возвели в Лондоне к открытию первой Всемирной выставки в 1851 году. И это множество башен и балкончиков… Словно в восточной сказке. Как ты думаешь, там внутри есть кто-нибудь?

– Возможно, – ответила Элиза. – Но я и представить не могу, кто бы это мог быть. Хотя, – вздохнула она, – мы довольно скоро это узнаем. Надеюсь, хозяева этого дворца не имеют ничего против непрошеных гостей.

– Я думаю о наших друзьях, – Шарлотта снова взглянула на сияющие купола. – Как ты думаешь, может, и им удалось добраться сюда?

Элиза на миг опустила веки, а затем проговорила:

– Трудно сказать. Но я чувствую, что они живы. Надо надеяться.

Шарлотта кивнула. С годами она научилась полагаться на таинственную способность Элизы видеть или чувствовать незримое. Однажды Гумбольдт сказал, что гаитянская жрица владеет настоящей магией, и со временем девушка сама в этом убедилась.

Стальной монстр наконец-то оставил в покое якорную цепь и тяжелыми шагами направился к ближайшему корпусу сверкающего дворца. Казалось, что его цель – стальная стена, настолько высокая, что даже робот гигант казался на ее фоне карликом.

– Что он делает? – прошептала Шарлотта.

– Кажется, приводит в действие какой-то механизм, запирающий вход, – сказал Клеман, стоявший рядом с Шарлоттой.

Внезапно в стене появилась тонкая освещенная щель, которая с каждой секундой становилась все шире. Золотистый свет лег на морское дно.

– Мне кажется, – проговорила Элиза, – он попытается втащить нас туда.

И действительно: как только огромные ворота в стальной стене открылись достаточно широко, робот вернулся к «Калипсо», снова взялся за якорную цепь и переместил корпус погибшего корабля внутрь просторного зала.

Это громадное, уходящее вдаль помещение, было заполнено водой. Пол зала состоял из металлических пластин, соединенных друг с другом практически без зазоров. В центре пола располагались рельсы, на которых было установлено транспортное средство, похожее на сани. Их «полозья», скользившие по рельсам, были загнуты вверх, а сама конструкция явно предназначалась для транспортировки очень крупных и массивных предметов. Точными движениями робот переместил многотонный корпус корабля на платформу «саней» и закрепил его там якорной цепью.

– Что все это значит? – спросила Шарлотта, которая никак не могла понять, что происходит. – Что собирается делать этот великан?

– Я надеюсь, что после этого вода из этого зала будет выкачана, – сказал Клеман. – Осталось немного подождать, и мы узнаем, кто на самом деле нас сюда затащил.

Механик не ошибся. Уровень воды в помещении начал понижаться. Первыми на суше оказались лампы, находившие под потолочным сводом и светившие ярко, как искусственные солнца. В рубке становилось все светлее, и Шарлотте пришлось зажмуриться. Девушка столько времени провела в полумраке, что теперь ее глаза должны были заново привыкать к свету.

Когда она снова выглянула в иллюминатор, вода в зале практически исчезла. Перед ней простиралась обширная металлическая поверхность, поблескивавшая от влаги. Кроме нескольких луж, от многих тысяч кубических метров морской воды ничего не осталось.

– Мне кажется, что зал наполнен воздухом, – сказала Элиза. – Как вы думаете, это не слишком опасно, если мы попробуем выйти наружу?

– Не стоит спешить, – ответил Клеман. – Кажется, нас и без того выпустят отсюда. К нам гости!

Из дальнего конца зала к «Калипсо» приближалась группа странных существ. Они явно не были людьми, но и точно сказать, что они собой представляли, было непросто. Только когда они оказались в нескольких метрах от борта корабля, Шарлотта поняла, что это – автоматы, или дроны, – механические создания, лишь отдаленно напоминавшие людей или животных и запрограммированные на выполнение одной или нескольких задач. У некоторых не было глаз или рта, иные вовсе не имели того, что можно было бы назвать лицом. Передвигались они на двух или четырех конечностях, но были и такие, которые вовсе их не имели – они катились на колесах или ползли, а роль конечностей у них играли различные инструменты. Особенно поразили ее многорукие механизмы, вращавшиеся вокруг собственной оси. Общим для всех дронов были только красные огни, горевшие у них на груди, словно раскаленные угольки.

Часть из них направилась к борту «Калипсо» и без промедления вгрызлась в металл с помощью всевозможных режущих инструментов. Визжа и грохоча, циркулярные пилы резали и кроили обшивку судна, словно это была не толстая сталь, а простая ткань. Полетели снопы искр, «Калипсо» завибрировала.

Шарлотта и ее спутники, зажимая уши, столпились в задней части рубки.

В считанные минуты автоматы вырезали из корпуса корабля огромную прямоугольную пластину, частью которой была и оболочка рубки сонара, и поток воздуха, пахнущего солью и водорослями, хлынул внутрь корабля. Дроны откатились назад, а затем продолжили свою работу на другом участке.

В то же мгновение странная фигура шагнула через пролом в борту. Из всех чудес, с которыми узники рубки сонара столкнулись здесь, внизу, это показалось им самым невообразимым.

Перед ними предстал человек – рослый мужчина в черной кожаной накидке, таких же перчатках до локтя и сапогах из моржовой кожи. Глаза его скрывали очки с затемненными стеклами. Кожа лица была не просто бледной – она имела какой-то мучнистый оттенок; растительность на голове отсутствовала, а из одного уха торчал свернутый спиралью провод. Двигаясь механически, почти как дроны, он прошагал в центр рубки и пристально уставился сквозь темные стекла на спасшихся моряков и двух женщин.

Этот человек сразу же не понравился Шарлотте. Что-то с ним было не так, она это мгновенно почувствовала. А когда он заговорил, его голос зазвучал, как пар, вырывающийся из клапана паровой машины.