Сёдзи Гато - День за днем – конец. том 2

«Нельзя облизываться, когда добыча уже перед тобой».

Того, кто это сказал, сейчас не было с ней. Но одно воспоминание о нем горячей волной смыло все сомнения, и Канаме почувствовала, что у нее еще остались силы.

Напружиненный палец твердо нажал спусковой крючок.

Сухой звук выстрела ворвался в мерный рокот дождя. Выброшенные пороховым зарядом шипы-электроды вонзились в куртку врага на плече. Высоковольтный заряд молнией промчался по тонким проводкам, и тело убийцы сотрясли яростные конвульсии. От мокрой ткани завились слабые струйки пара.

Сотрясаемый электрическим током мужчина рухнул на колени — но не упал. Он выдержал удар.

Канаме выстрелила снова.

На этот раз электроды вонзились в спину. Новый разряд, новый электрический танец с искрами и шипением. Человек издал мучительный стон, выронил пистолет и рухнул лицом на мокрый бетон.

Больше он не двигался.

Получилось.

Долго сдерживаемое дыхание прорвалось сквозь стиснутые губы жалобным стоном, и, несмотря на ледяной дождь, ее прошиб пот.

Канаме бросила разряженный и бесполезный тазер и спрыгнула с резервуара. Она осторожно приблизилась к лежащему ничком врагу и подобрала его пистолет и свой многострадальный халат. Выручившая ее вещица была вся в дырах и не годилась даже на роль половой тряпки, но она с облегчением снова закуталась в нее.

Убийца не подавал никаких признаков жизни.

«Ничего удивительного», холодно подумала она. Дважды получив полный заряд тазера, любой человек из плоти и крови, будь он хоть трижды профессиональным убийцей, должен потерять сознание.

Она победила. Своими собственными силами. Безо всякой помощи.

Но Канаме не чувствовала ликования или радости. Только оцепенение и холод. Только ледяные капли, стекающие по щекам и плечам.

В этот момент прозвучал новый голос:

— Поразительно, но, кажется, ты победила.

Оглянувшись, она увидела в проходе между будок кондиционеров, словно на театральной рампе, подсвеченной сзади призрачным неоновым светом, три фигуры.

Посередине стоял миниатюрный молодой человек в плаще, непринужденно прикрываясь от бесконечного дождя черным зонтом.

Нет, постойте, он вовсе не был маленьким. Такое впечатление возникло лишь на первый взгляд, из-за того, что стоящие по обе стороны от него мужчины были громадными, возвышаясь над ним на две головы. Великаны были одеты в одинаковые темно-зеленые пальто с капюшонами, надвинутыми так низко, что полностью скрывали лица. Тот, что справа, без видимого напряжения держал на плече труп застреленного несколько минут назад шпиона из Митрила.

— Знаешь, — мелодичным голосом произнес юноша, — в мире есть всего два типа женщин. Одним дождь к лицу, другим же — нет. Безусловно, ты из первых. Если бы видела себя сейчас, ты бы удивилась, полагаю.

— Издеваешься?.. — холодно произнесла Канаме, небрежно опустив пистолет. Порыв ветра колыхнул полы ее рваного халата, хлестнул по щеке прядью насквозь промокших волос.

— Прости, если я неясно выразился. Можешь рассматривать это как высочайший комплимент.

— Понятно. Э-э, а ты?.. — спросила она, и юноша шагнул к ней.

Он был выше, чем думала Канаме. Наверное, такого же роста, как Соске. Почему-то, едва он приблизился, ей почудилось, что воздух вокруг слабо засветился. Под длинным черным плащом на нем были черные брюки с безукоризненными стрелками, черный же шелковый жилет и ослепительно белая крахмальная рубашка. Он излучал неописуемый ровный шарм, аристократическое обаяние высшей пробы.

— Такой же, как и ты, — проговорил он, складывая зонтик. Канаме смогла взглянуть ему в лицо.

Он не был японцем. Гладкая белая кожа, чистые синевато-серые глаза. По плечам струился поток серебристых волос необычайного оттенка. В другой ситуации Канаме, возможно, потеряла бы голову от одного взгляда этих благородных аметистовых глаз.

В его внешности чувствовалась неопределенная мягкость, нежность и женственность. И таинственность. Был ли он врагом или союзником, опасным или нет — по нему невозможно было ничего прочесть, определить с первого взгляда.

— Я пришел, чтобы спасти тебя… так мне стоило бы сказать. Но, правда в том, что моя помощь не требовалась. Ты прекрасно справляешься сама. Помог бы я, или нет, результат оказался бы тем же самым. Даже не приступив еще к делу, за которым я сюда прибыл, и каковы бы ни были мои намерения, я просто обязан выразить мое восхищение. Предчувствие меня не обмануло.

— Предчувствие?..

— Судьба, которая нас свела. А, может быть, некая парадоксальная карма. Наверное, будет правильно сказать, что я столкнулся со сложной дилеммой.

— Все эти загадки меня утомили. Говори напрямик.

— Я не слишком доверяю непосредственным и конкретным дефинициям, поскольку язык — лишь неуклюжий и неточный транслятор. Но главная проблема — твое очарование, — молодой человек улыбнулся, в его глазах появилось мечтательное выражение, как будто он наслаждался изысканной мелодией.

Канаме вдруг почувствовала в нем нечто знакомое, как будто встречала его прежде. Быть может, в Нью-Йорке?.. Нет, не может быть. Никто из знакомых американцев не мог похвастаться такими роскошными светло-пепельными волосами. Такой чудесный, изысканный, переливающийся серебром оттенок…

Внезапно ее осенило.

— Только не говори мне... ты… и Тесса?..

Не отвечая, юноша шагнул мимо Канаме и остановился над телом убийцы, мокнущим под холодными струями ливня.

— Вставай, Фей Хунг. Ты уже очнулся, не так ли?

Тот встряхнулся, словно собака, поднял голову и пробормотал:

— Мистер Сильвер? Вы следили за мной…

— Я успел лишь к занавесу. Девушка тебе не по зубам. Рекомендую сдаться.

— Отказываюсь.

— Могу замолвить за тебя словечко, когда вас станут судить за несанкционированные действия. Но в обмен я хочу, чтобы ты убедил старшего брата прекратить диверсии в Гонконге.

— Думаете, я повинуюсь? Или мой брат станет слушать меня?

— Месть — воистину бесплодная вещь.

— Месть тут ни при чем. Я выполняю приказ… нет, желание. Желание того, кому мы обязаны всем. И пока я дышу, я буду стараться забрать ее жизнь.

— Понимаю и уважаю твой выбор, — проговорил сребровласый юноша ледяным голосом. — Тогда — прощай, Фей Хунг.

— Это ты умрешь, Леонард Тестаросса! — выкрикнул убийца, с грацией леопарда взметнувшись в воздух. В его руках хищным блеском сверкнули отточенные лезвия. Две пары метательных ножей серебряными рыбками свистнули в лицо молодому человеку.

Хотя тот стоял, выпрямившись, и не сделал ни единого движения, его черный плащ взметнулся в воздух, хлестнув полой, подобно резкому удару кнутом. Короткие взблески — и все лезвия оказались отбиты в стороны, жалобно зазвенев по бетону.