Борис Штерн - Ковчег 47 Либра

Однако вернемся к разговору Александра Селина и Роланда Вольфа, тем более что он как раз повернул в эту сторону.

— Так, а если упрятать всю биологию в толстую оболочку?

— Не очень. Тяжеловато получится. Я думаю, скорее магнитное поле. Поместить все в центр сверхпроводящего соленоида. Магнитное поле Земли очень даже неплохо работает — под радиационными поясами фон на порядок ниже, чем снаружи.

— Подожди, как там со сверхпроводимостью? Если обмотки придется охлаждать, все становится бессмысленным. Не помнишь, какая равновесная температура по излучению в среднем в Галактике? Вне галактик работает равновесие с реликтовым излучением — 2,7 кельвина, — в Галактике должно быть существенно выше.

— Не помню, знаю только, что в точках Лагранжа в тени от Солнца — около сорока. Вдали от Солнечной системы должно быть меньше. Кажется, межзвездная пыль нагрета до 20 кельвинов.

— Но сверхпроводники на такую температуру уже есть! Вот на самом деле зачем люди так долго бились над высокотемпературной сверхпроводимостью! Чтобы долго находиться в открытом космосе! Все остальные применения — мелочь по сравнению с этим.

— Подожди радоваться, ведь это поле надо еще удержать чисто механически. Оно же будет распирать обмотку. Ориентируемся на поле в 10 тесла — это не шутка. Аш квадрат на 8 пи, семь порядков долой — 40 джоулей на кубический сантиметр — серьезно. Так… чтобы посчитать силу, надо выразить энергию поля через длину окружности обмотки и продифференцировать по этой длине. Так, Роланд, ты помоложе меня будешь, вот и дифференцируй! Не забудь магнитное поле через длину обмотки из условия сохранения потока выразить. Полем вне соленоида разрешаю пренебречь. А я пока еще налью.

— Эх, два пи эр квадрат, вместо эр подставляем длину окружности, эль, поделить на два пи… ох, сейчас запутаюсь в этих пи и двойках… из аш квадрат появляется эль в четвертой в знаменателе… сокращаем, остается минус вторая степень, так… Ага, вот ответ в килограммах силы: длину окружности в сантиметрах помножить на два, поделить на пи. Если радиус соленоида 10 метров, то получается 4 тонны на погонный сантиметр обмотки.

— О, вполне разумно! У меня старая альпинистская веревка держит 4 тонны, как раз 60 метров и весит, сухая — килограмма четыре максимум. Есть куда более прочные материалы, чем моя веревка. Но возьмем с запасом — 4 килограмма на погонный сантиметр. Соленоид 20 метров длиной — всего 8 тонн. При том, что барахла, которое надо везти, будет где-нибудь тонн на пятьсот. Можно и 20 метров радиус сделать и 40 метров в длину — будет 64 тонны.

Ну вот, держи. За то, чтобы все концы с концами сошлись!

— Чтоб сошлись… Хорошо! Должны сойтись, думаю, — богоугодное дело замышляем.

— Богоугодное, в смысле приближения к точке Омега?

— Скорее в смысле Постулата цели.

— Чтобы как можно больше разумных… увидели и восприняли… Согласен, это прямо в точку. Кстати, пока ты там натяжение считал, я заодно прикинул, насколько срежет поток частиц соленоид радиусом в 10 метров с полем 10 тесла. Он вырубит все, что ниже 15 ГэВ, и частично срежет поток до 50 ГэВ. Получается подавление облучения в сотни раз. Правда, надо еще дыры заткнуть вдоль центральных силовых линий, куда могут проникать частицы, летящие под малыми углами к оси. Можно радиус чуть увеличить. Надо считать, но думаю, что подавление в тысячу раз, а то и в две тысячи, вполне реально. Мороженые эмбрионы долетят живехонькими, хотя и малость облученными.

— Ну я ж говорю — богоугодный замысел должен оказаться реализуемым!

— Какой же это замысел?! Пока то, чем мы занимаемся, — фантазии, хотя и благородные.

Ты подумай, если мы выступим с подобной концепцией на совете парка, нас же засмеют. Не то, что денег не выделят, а засмеют. Ну ладно, у себя в институте мы можем собрать команду и написать вразумительную концепцию, где все концы сведены с концами. Куда мы с ней потом денемся? Это же проект совершенно невиданный по масштабу. Ну не доросла еще цивилизация до таких проектов! И дело тут не только в циклопических затратах. У этой идеи есть очень слабое место — проблема мотивации. Представь, люди будут вкалывать всю жизнь, вкладывать душу, всех себя целиком. Другие люди будут в чем-то себе отказывать. И никто не увидит результата. И ни у кого не будет твердой уверенности, что все получится. Ни дети, ни внуки не увидят результата. Только какие-то неведомые потомки через десятки поколений может быть узнают, получилось или нет.

— Погоди, но когда Микеланджело приступал к строительству Собора святого Петра, он тоже знал, что не увидит результата. И те, кто ему помогал, и те, кто платил, — они знали то же самое: ни они, ни их дети, ни внуки не увидят собора.

— Боюсь, что люди потеряли какое-то важное качество с тех пор. А именно, способность работать на века. И потом, смотри: собор все-таки строится на земле, которая перед тобой. Ты увидишь, что сделали при тебе, — котлован, фундамент, часть стен. И ты знаешь, что это здесь и будет — никуда не денется, станет частью грандиозного здания, контуры которого ты уже видишь. А в нашем случае? Вложили массу труда и таланта. Скорее всего, работали не одним поколением. Создали своего рода чудо и отправили в никуда. Во тьму будущих веков.

— Ох ты, взошла, черт бы ее побрал. Все звезды заглушила. И эти притихли.

— Они же холоднокровные в отличие от нас с тобой. К тому же мы подогрелись, а они нет. Похолодало, вот и притихли. А мы чирикаем как ни в чем не бывало. Может быть, пора по палаткам?

— Погоди, самое главное не обсудили. Насчет мотивации. Алекс, у тебя там еще осталось?

— А как же?

— Ну, наливай.

— Держи. Так что, за мотивацию?

— За нее. Я не могу говорить от имени других, скажу про себя. Ты знаешь, я по стилю работы — одинокий волк. Я всегда сам выбирал себе задачу и жутко ненавидел всяческие научные коллаборации с их правилами публикаций, с их субординацией, с их политикой. Но то, что ты называешь фантазиями, пахнет делом, ради которого можно бросить все остальное и запрячься в него на всю оставшуюся жизнь. Пусть там науки меньше, чем технологии, пусть придется работать в большой команде; считай, что одинокий волк почуял след настоящей добычи и кличет стаю. И лично меня не пугает, что дело половины жизни улетит в темное будущее. И почему-то мне кажется, что я окажусь не один такой.

— Не один. Я не умею так художественно выражаться, но, пожалуй, да, оно того стоит. Кстати, хорошо, что мы осели именно в Монгольском научном парке. В захолустье всегда больше свободы. В Канадском парке, например, за делами Совета пытается следить правительство Канады, хотя парк существует не на их деньги. Вот, дескать, хорошо бы вы поработали в этом перспективном направлении, мы можем даже дополнительно профинансировать, а этим заниматься бесперспективно, кстати, не пора ли проиндексировать арендную плату?.. И так далее. Это повышает энтропию и сильно мешает работать, сводя на нет блага цивилизации. А здесь — платится арендная плата да монгольская молодежь получает первоклассное образование в счет этой платы. И больше никому ни до чего нет дела. И все довольны. Поэтому если и есть шанс пропихнуть подобный проект на уровне совета парка, то именно здесь. Понятно, что уровень совета парка смехотворен для такого дела, но хоть какая-то затравка будет.