Асаба Нацу - Лакей Богов 1

— Ты знаешь, я тут почитал легенду о том, как Таваратота Хидесато сражался с огромной сколопендрой...

Хасихиме тихо ахнула, услышав это имя.

— Я правильно понял, что он повстречался с девушкой, что попросила его истребить чудовище, когда она обратилась змеёй, а он случайно наступил на неё?

Этот элемент истории сразу привлёк его внимание. Больно он похож на возникшую ситуацию. Однако если Хасихиме прониклась храбростью Таваратоты Хидесато и поручила ему расправиться со сколопендрой, к Юки она пропиталась лишь ненавистью. Да такой, что попросила наказать весь его клуб.

— Ты точно разозлилась на Юки потому, что он наступил на тебя?

Когда Ёсихико задал этот вопрос, Хасихиме мучительно вздохнула, не смотря на него. Её глаза слегка взмокли.

— Я так давно не слышала это имя... — тихо обронила она, а затем неожиданно начала рассказывать: — На то время моя красота считалась несравненной даже по меркам морских богов, и многие небесные и земные божества просили моей руки...

Ёсихико показалось, что она говорила о тех временах с какой-то гордостью, но он промолчал и продолжил внимательно слушать.

— Это тогда на меня положила глаз огромная уродливая сколопендра с горы Миками. Он приползал к мосту Карахаси каждую ночь и уговаривал стать его женой. Конечно, я ни за что не согласилось бы стать супругой создания, пожравшего всю рыбу в озере Бива и делавшего вид, что ему никто не указ... — Хасихиме покачала головой, вспоминая минувшие дни.

— Если ты так ненавидела его, то почему не прогнала сама?

Ёсихико уселся на стул у стола и подпёр щеку локтём. Он думал, что уж Королеве Драконов должно хватить на такое сил.

Однако в ответ Хасихиме бросила на него краткий взгляд и разочарованно вздохнула.

— Ничего ты не понимаешь в девичьих сердцах.

— Девичьих сердцах?

— Кому же понравится девушка, которая злится на всех мужчин, приглашающих её замуж, и даёт им от ворот поворот? Каждой женщине хочется, чтобы её защищал сильный мужчина.

Ёсихико не нашёл, что ответить на её укоризненный взгляд, и скосил глаза в сторону. Неужели мысли богини могут быть настолько человеческими? Скользнувший в сторону взор случайно наткнулся на до сих пор не убранную открытку, и сердце Ёсихико ёкнуло.

— И всё же я не хотела просить о помощи богов, что пытались завести со мной отношения. Ведь попроси я одного из них, и мне однозначно пришлось бы стать его женой...

— И тогда ты положила глаз на человека? — спросил Когане, и Хасихиме медленно кивнула.

— Сколопендры ненавидят человеческую слюну. Я подумала, что это мой шанс. Найти храброго воина среди людей. Попросить о помощи, пообещать в награду драгоценный камень...

Тогда Хасихиме обратилась большой змеёй и легла на мост Сэта-Карахаси. Многие люди пугались её вида и обходили мост стороной, но нашёлся храбрец, который смело прошёл по мосту, по пути наступив на змею. Его звали Фудзивара Хидесато.

— Дорогой Хидесато оказался доброй и достойной личностью. Тем же вечером я пригласила его к себе. Он ухаживал за мной, кормил тёплой едой, и даже посочувствовал, когда я рассказала ему о своём положении. Когда я созналась, что он наступил именно на меня, он много раз почтительно извинялся и справлялся о моем самочувствии.

Впервые в своей жизни Хасихиме общалась с человеком.

Она видела множество людей, проплывавших по реке Сэта, но до того дня она воспринимала их лишь как ветерок, который дует круглый год, лишь изменяя свою температуру. Конечно, в те времена её почитали и прославляли куда больше, чем сейчас, но в тот день она впервые говорила с человеком с глазу на глаз.

Когда Хасихиме похвалила Хидесато за храбрость, тот смущённо улыбнулся.

И почему-то от его улыбки у Хасихиме заныло сердце.

Но тогда она сделала вид, что не заметила то чувство.

— Хидесато с радостью согласился выслушать мою просьбу и сразился со сколопендрой так блистательно, что иной мог принять бы его за бога. Я ни с чем не могу сравнить ни мужество его, ни изящество. И могучие руки его, которыми он натягивал тетиву, и горящие целеустремлённостью глаза, и даже капли пота, стекающие по лицу — всё в нём для меня стало чем-то особенным...

Хасихиме даже сейчас помнила ту битву в мельчайших подробностях.

Вплоть до выражения лица Хидесато, с которым он целился во врага. Вплоть до цвета его одежды. Вплоть до того, как именно он загибал пальцы, державшие стрелу.

Пусть в тот день Хидесато сражался не на жизнь, а на смерть, Хасихиме всё равно почти что хотелось, чтобы та битва продлилась вечно.

— ...После того, как он сразил сколопендру, я, как и обещала, наградила его божественным драгоценным камнем, и Хидесато вновь вернулся в мир людей, чтобы посвятить свою жизнь войнам... не раз и не два я думала о том, чтобы посетить его, но Королева Драконов не может так просто наведаться к человеку в гости... а после всех сомнений я однажды услышала, что дорогой Хидесато, как и положено человеку, обзавёлся женой и детьми... — тихо проговорила Хасихиме и опустила взгляд. — Когда на меня наступил Юки, я невольно вспомнила о тех временах. Вспомнила, что когда я была молодой, прекрасной, полной сил богиней, то не смогла сказать такие важные слова. Вспомнила о тех чувствах, что заточила в глубине своей души, полагая, что богине нельзя мечтать о таком, а на людей следует смотреть, как на капли дождя.

С этими словами Хасихиме приставила к лицу ладони.

— С того самого дня, как на меня наступил Юки, я места себе не нахожу и мучаюсь от сожаления, бесконечно спрашивая себя, почему в тот раз ничего не сказала. Ах, если бы я смогла, то сейчас не сходила бы с ума от всех этих мыслей!..

Пусть даже они бог и человек, но стену эту можно было преодолеть.

Ей даже не нужна была длинная речь. Всего одна фраза:

«Я влюблена в вас»...

— Если бы Юки не наступил на меня, моя голова не разрывалась бы от таких мыслей. Если бы он не наступал на меня... если бы взгляд его не напоминал мне о дорогом Хидесато, выводя меня из себя!.. Если этот человек, что наступил на меня, больше никогда не подойдёт к моей реке, я вновь смогу успокоиться!..

Когда Хасихиме закончила исповедь, Ёсихико медленно и протяжно вздохнул.

— Так вот в чём дело...

Очень многое, наконец, встало на свои места. Её рассказ объяснял и ненависть, которую Хасихиме питала к Юки, и её зависть по отношению к влюблённым.

Ёсихико ещё раз бросил взгляд на открытку. До сих пор они с его девушкой так и не сказали друг другу, что между ними всё кончено, и поэтому Ёсихико, как и Хасихиме, страдал от того, что не мог сказать нужные слова. И виновата в этом его собственная узколобость, из-за которой он молча отдалился от девушки. До сих пор он успокаивал себя тем, что у них просто не было возможности поговорить друг с другом, но, возможно, это просто оправдание, которое Ёсихико придумал, чтобы избежать хлопот.