Мария Дубинина - Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

Мысли о друзьях помогли успокоиться.

– Широко откройте глаза и не закрывайте, пока не прозвучит сигнал.

Герман дернулся, когда отовсюду полился слепящий белый свет.

– Благодарю. Можете закрывать.

Герман вытер слезы, но вместо свободы его ждал еще ряд непонятных процедур. Он клал руку на прозрачный шар, ни с того ни с сего появившийся в воздухе перед ним, – это снятие отпечатков. Мерзкий шум в голове – измерение волновой активности головного мозга. Под конец, когда дверь все-таки распахнулась и Герман выполз наружу, казалось, в нем не осталось ни капли сил.

– Курсант Герман, подходите сюда, – услышал он голос Вальтера Гротта и поспешил на зов единственного знакомого тут человека.

– Учитель Гротт!

– Я вижу, как непривычно вы рады моему обществу, – съязвил тот и протянул руку. Позади него высились огромные металлические шкафы с запертыми ячейками. – И я весьма польщен.

– Это и есть инициация? – задал Герман бестолковый вопрос, но промолчать не смог.

– По-моему, всем объявляли о ней. Или вы были слишком увлечены вашим другом? Или все-таки вашей соседкой? Руку.

Герман выполнил требование, и прохладные пальцы Гротта обвились вокруг запястья.

– Напутственную речь зачитывать не стану, так что, – он резко вытащил из-за спины вторую руку и защелкнул на запястье Германа широкий металлический браслет, – поздравляю, курсант второго потока Герман. Теперь вы инициированный маг. И спрашивать с вас будут соответственно. Как временно исполняющий обязанности декана, я активирую ваш идентификационный браслет. Внимание, будет больно.

Тело вдруг скрутила вспышка горячей пульсирующей боли. Голова наполнилась тяжестью, загудела каждая нервная клетка. И спустя безумно длинный миг все закончилось.

– Подключение завершено, – оповестил все тот же безжизненный и бестелесный голос. – Спасибо за содействие восстановлению магического фона объединенного сообщества миров Ойкумены.

Германа сопроводили в последнюю дверь, но перед этим Гротт сунул ему в руку серебряное колечко. Его блокатор.

– Вне очереди, – неожиданно улыбнулся учитель и вернулся к своим делам.

Герман благодарно кивнул, вышел и мгновенно оказался в крепких объятиях верного Берта. Тот смотрел щенячьими глазами, возбужденный и радостный. Рене сосредоточенно разглядывал свой браслет и хмурился.

– Девочек ждать не будем? – спросил Берт.

– Нет, до завтра мы свободны, так что у них могут быть свои дела.

На самом деле Герману хотелось остаться со Стефанией наедине и еще раз попробовать до нее достучаться. Странно, что в такой важный момент своей жизни он думает о ней. Герман покачал головой и пошел вслед за друзьями обратно в училище.

Рене с ногами сидел на столе, вооружившись отверткой, и сосредоточенно сопел. Под задранным рукавом рубашки гладко поблескивал идентификационный браслет, и именно его рыжий старательно, но, к счастью, безрезультатно колупал отверткой. Именно этот скрежещущий звук так встревожил Германа в коридоре, когда он возвращался в комнату из библиотеки. Было утро следующего после инициации дня.

Берт отирался рядом, с нездоровым оживлением наблюдая за процедурой и периодически порываясь помочь. Девушки расположились в отдалении: Стефания сидела на подоконнике, а Ситри прямо на полу, привалившись к кровати. В руках она держала учебник по межмировой истории, что Герман отметил машинально, чисто из любви к предмету.

Когда сложилась полная картина творящегося безобразия, он все-таки не сдержался и заорал:

– Ты… ты что творишь?!

Рене поднял голову, сдул с носа выпавшую из-под ремешка очков прядку и удивленно спросил:

– А что? Не видно, что ли?

И еще раз со скрежетом провел острием по браслету. Германа передернуло от возмущения:

– Немедленно перестать! Ты сдурел совсем? Это же идентификационный браслет, на него записаны все твои магические параметры и регистрационные данные! Это твой магический… – он замолк, подбирая подходящий и понятный товарищу синоним. Вспомнился только один, подслушанный уже здесь, в училище, – паспорт! Сломаешь его, и все.

Слова у Германа все-таки кончились, хотя в душе все просто кипело от негодования. Он так стремился поступить, для него, сына крестьянки, безотцовщины из феодального мирка, учеба в Визании была пропуском в настоящую жизнь. Когда на инициации учитель Гротт защелкнул на его запястье браслет и произвел настройку по симбиозу с внутренними энергетическими каналами, Герману показалось, что внутри все перевернулось и пошло вспять. Он не стал видеть магические потоки, не приобрел запредельные магические силы, но почувствовал себя частью Сердца. Отныне его данные были внесены в систему организации магических потоков, он мог называть себя магом с полным на то правом.

А Рене будто не ощущал всего этого.

– Да не сломаю, не бойся, – отмахнулся рыжий. – Не уверен, что его вообще можно сломать, это же не просто механизм или бытовой артефакт. Другой уровень.

– Тогда зачем ты это делаешь?

Вместо Рене влез Альберт. Доверительно улыбаясь, он встал между ними:

– Он сказал, что хочет изучить его устройство. А если получится, создать что-то новое на его основе.

Стефания тихо фыркнула, и Герман мгновенно переключился на девушек.

– Ситри! – воззвал он к ней, как к самой вменяемой. – Почему ты не остановила этого кретина?

Она отвлеклась от учебника и рассеянно посмотрела на него:

– Зачем?

– Ты почему у нее спрашиваешь? – мгновенно взвилась Стефания. Даже щеки запылали. – Твой приятель, ты с ним и нянчись. Набрал себе целый детский сад. В следующем году обязательно подам прошение о переводе на первый поток.

– Да кто тебя возьмет? – в тон ей фыркнул Рене. – Даже через постель не прокатит, потому что никто директора не видел еще.

Стефания покраснела еще сильнее.

– Hálfviti! – выругалась она. – Чтоб тебя Белая Волчица сожра… – Она резко замолчала, получив от подруги болезненный шлепок по ноге. – Идиот.

Берт забегал глазами с одного лица на другое, не зная, что делать.

– Ребят, вы чего? Фанни, не ругайся, особенно на своем языке, Рене же ничего не понял. Герман, где ты был во время завтрака? Почему без меня? И почему ты так смотришь? Герма-а-ан!

Герман вздрогнул, опуская взгляд. К щекам прилила кровь, стоило только осознать мысль, от которой его отвлек Берт. Стефании удивительно шел румянец, с ее белоснежной кожей и темными косами…

Рене неделикатно кашлянул.

– Ах, да. – Герман нахмурился, возвращаясь к началу. – Никакие эксперименты не оправдывают порчу личного идентификационного браслета. Мы с ними связаны.

Но и Рене больше не улыбался. Опустив рукав, он слез со стола.