Владимир Лещенко - Идущий сквозь миры

Возле его машины нас ожидали трое здоровенных бритоголовых типов с неподвижными лицами. Меня это не удивило: я слишком хорошо успела узнать Тцара, чтобы не понимать, что он обязательно подстрахуется.

Хотя бы на тот случай, если меня захотят увезти домой силой.

Это тоже было предусмотрено мной – насколько вообще в такой ситуации можно было что-то предусмотреть.

Мы быстро доехали до космодрома, прошли через огромный зал ожидания, заполненный гудящей толпой, где ежеминутно слышались лающие объявления, которые не мог разобрать лингвестр.

Когда мы свернули к частным терминалам, я начала про себя отсчет времени. Досчитав до ста и – насколько возможно – отключившись от окружающего мира, начала повторять про себя заученные когда-то слова, пробуждающие память тела и духа. После того как мы миновали первый пост, я уже ощутила прилив тепла к рукам и легкость во всем теле, прошли второй – появилась мелкая дрожь в напряженных адреналином мышцах…

Давно уже мне не случалось использовать это знание на практике – боевой транс, оставлявший при этом ясной голову и обострявший реакцию. Потом всякий раз приходит расплата в виде долгих часов слабости и апатии.

Молча я поблагодарила своих мертвых наставников за умение, которое они мне дали.

Я изо всех сил старалась не выдать себя. Тщательно опускала глаза к земле, чтобы никто не заметил их блеска, иногда нарочито приволакивала то одну, то другую ногу, чтобы слишком легкая походка не обратила на себя внимания. Украдкой старалась глубже дышать – кровь в решающий момент должна быть насыщена кислородом.

Мы миновали пятьдесят девять ворот и остановились перед шестидесятыми, которые распахнулись перед нами.

Коридор, а за ним еще одни ворота. И вновь – стоило нам остановиться, как они разошлись в разные стороны, словно матерчатые занавеси.

За ними я увидела своих товарищей и тцаровского приятеля, на руке которого капелькой крови сверкал бриллиантовый перстень.

Такие алмазы оттенка голубиной крови во всех мирах были безумной редкостью. Здесь – чуть меньшей. Тут было одно маленькое месторождение таких камней, и располагалось оно на другой планете, и в не самом удобном месте – на «горячей» стороне Меркурия.

Именно этот камень, вместе со своим хозяином, и был ключевым элементом моего плана – дерзкого, авантюрного и сомнительного с моральной точки зрения – такого же, как и та жизнь, которую я веду с юных лет.

Дело было, конечно, не в его цене, хотя его хватило бы на десяток превосходных кораблей. Именно такие алмазы, как можно было узнать хотя бы из бесконечных голосериалов, и служили здесь управляющими ключами к гравитационным машинам, персональным сейфам в самых крупных банках, дверям фешенебельных квартир и вилл и прочим предметам роскоши.

Кроме гравированного рисунка, на нем особым способом была сделана электронная запись, содержащая коды и сведения о хозяине.

Именно поэтому его было бесполезно воровать.

Замок открывался, только если запись на камне совпадала с генетическим кодом того, на чьем пальце он находился, или кого-то еще, информация о ком была внесена в память мыслящей машины самим владельцем.

Похищенный или снятый с мертвой руки он был бесполезен.

Именно это было самым узким местом моего плана, который я не сумела сообщить своим спутникам.

Хозяина яхты надо брать живым и только живым.

Я вовсе не желаю смерти Тцару, но если что – как-нибудь переживу эту неприятность. В конце концов, это не я пыталась шантажировать его судьбой товарищей, чтобы заставить спать со мной до конца жизни. Но вот если по ходу дела кто-нибудь случайно прихлопнет этого Хатонара, то нам всем останется только застрелиться.

И вот я услышала идущий изнутри сигнал. Время пошло, и окружающий мир куда-то отдалился. Рассудок стал ясным до прозрачности, время потекло медленно-медленно, мышцы налились уже почти забытой силой – силой неженской и даже нечеловеческой, – сердце било как метроном.

А потом дымка рассеялась, и я ощутила на себе взгляд Тцара. Пора…

Итак, из бесшумно сложившихся гармошкой гофрированных ворот появилась Мидара. И не в одиночестве.

Мы все невольно напряглись: было непохоже, что она пришла сюда добровольно.

Во всяком случае, три квадратных личности у нее за спиной не производили впечатления ни телохранителей, ни служителей космопорта, решивших сопроводить уважаемую гостью. Их взгляды буквально сверлили ее спину, а правые руки были одинаковым движением прижаты к складкам коротких пончо. На их фоне наш капитан – совсем не мелкая и не слабая – выглядела хрупкой. Хотя… одежда ее вовсе не была похожа на ту, что обычно носят подневольные личности.

И только потом я обратил внимание на пятого из вошедших, в котором, почти не удивившись, узнал человека, подвозившего Мидару несколько недель назад.

Высокий, импозантный мужчина средних лет, с сединой на висках, но подтянутый и моложаво выглядевший, скромно одетый. И державшийся даже не уверенно… Нет, уверенно – нарочито уверенно – держался тот же Хатонар (кстати, при его появлении слегка стушевавшийся). Этот же выглядел, так сказать, сверхуверенно. И вместе с тем естественно. От него исходило спокойное и благородное достоинство. Не нужно было видеть выражение его лица, когда он смотрел на Мидару, чтобы понять, зачем он тут…

Да, в такого можно было влюбиться. Пожалуй, подумал я, они с Мидарой смотрятся идеальной парой.

При этой мысли я почувствовал укол ревности.

«Кой черт? – одернул я себя. – В конце концов, она свободный человек, и если ей посчастливилось найти…» И тут мысли мои приобрели совсем другое течение.

Ни за что на свете не поделился бы ими с капитаном, да и с кем-то из товарищей тоже.

«Что, если, – подумалось мне, – вся эта история с гравипланом – ловко подстроенная ловушка, чтобы без помех повязать нас? Вдруг Мидара преподнесла своему избраннику в приданое не что иное, как Застывшее Пламя, да и нас заодно с ним?»

Тем временем седой внимательно оглядел нас, пожал плечами, пробормотав себе под нос что-то вроде: «Вот вы, стало быть, какие…»

А потом перевел взгляд на Мидару. Взгляд его был требовательный и, я бы сказал даже, приказывающий.

Она решительно шагнула вперед.

Трое бойцов синхронно напряглись, а их лопатообразные кисти чуть зарылись в складки плащей.

Двое явно «держали» нас, третий пристроился прямо за спиной Мидары.

– Значит, так, друзья, я остаюсь здесь, – на одном дыхании выпалила она. – Таково мое твердое решение, и я от него не отступлюсь. Так что возвращаться вам придется без меня. Вы знаете, что я честно выполняла свой долг перед вами и упрекнуть меня не в чем. Вспомните Роттердам и Ангрон…