Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы [litres]

– Так или иначе, – сказал я, – мы не можем на всю ночь оставить вашего приятеля в седле. Попробуем-ка стащить его вдвоем…

– А потом? – спросил Тук.

– Что потом?

– Ну снимем мы его сегодня – а завтра?

– Чертовски сложная проблема! А завтра, если он не избавится от своей новой привычки, мы опять посадим его в седло и как следует привяжем, чтоб не свалился!

– Вы хотите сказать, что повезете его дальше? Когда он находится там, куда страстно стремился большую часть своей жизни?

– А по-вашему, – заорал я, – мы должны из-за этого рыдающего идиота обосноваться здесь навсегда?!

– Должен напомнить вам, капитан, – с ядовитой отчетливостью сказал Тук, – что этот рыдающий идиот указал нам дорогу. Если б не он, то…

– Джентльмены! – поднявшись на ноги, перебила его Сара. – Умерьте свой пыл!.. Не знаю, капитан, понимаете ли вы это, но, возможно, мы уйдем отсюда не так-то скоро…

– Да? И что же нас задержит?

Она кивнула на дверь:

– Наш новый друг – дерево. Оно держит нас на мушке. Можете убедиться сами. Вся эта дрянь по-прежнему падает на скат. Без промахов причем. Попытка выйти наружу может стоить вам жизни. Даже маленькие юркие грызуны, собирающие семена, – и те несут потери…

Я увидел, что это действительно так. За дверью не утихала дикая пляска дробинок. Казалось, прыгает и дергается сама почва, на которой там и тут неподвижно лежали крошечные тельца.

– Дерево устанет, – сказал я. – Оно выдохнется. У него кончатся боеприпасы.

Сара покачала головой:

– Не думаю, капитан. Какова, по-вашему, высота этого дерева? Четыре мили? Пять? А крона его начинается уже в нескольких сотнях футов от земли. Представьте себе также и поперечник этой кроны, достигающий, возможно, мили. Сколько же стручков способен произвести такой исполин?..

Она была права в своих выкладках. При желании дерево могло держать нас взаперти как угодно долго…

– Доббин! Может, поведаешь, в чем тут дело? Почему этот чертов куст так разошелся?

– Я ничего вам не скажу, благородный сэр. Достаточно того, что я иду с вами и несу ваше имущество. На большее не рассчитывайте. Никакой информацией мы вам не поможем. Вы обращались с нами скверно и не должны ждать от нас ни малейшей сердечности…

Из темноты выкатился Хух, помахивая парой щупалец, увенчанных глазами. Последние возбужденно блестели.

– Майк, – прогудел он. – Странные мысли навеваются. О древних таинствах… О бесконечном времени и неизведанном… Здесь присутствует нечто – и оно, это нечто, нуждается в каком-то существе…

– И ты туда же, – вздохнул я и снова посмотрел на Смита.

Тот сидел все так же, как изваяние, с замороженной гримасой счастья. Его уже не было с нами. Он находился в другом конце Вселенной…

– Место вообще-то спокойное, – продолжил Хух. – Но покой этот очень странного, пугающего свойства… Впрочем, это лишь мое ощущение. У меня, знаете ли, иные представления о местах, предназначенных для отдыха. Так или иначе, считаю своим долгом информировать вас на всякий случай…

– Ну что? – спросила Сара. – Снимаете вы Джорджа – или пускай себе сидит?

– Ему-то, конечно, все равно, – ответил я, – но лучше снимем.

Поднатужившись, мы с Туком стащили Джорджа с седла, отволокли к стене и прислонили рядом с дверью. Он был совершенно отключен – не сопротивлялся и не выказывал никакого интереса к происходящему.

Подойдя к одной из лошадок, я снял с нее сумку и, порывшись, извлек оттуда фонарик.

– Пошли, Хух. Поищем дров. Возможно, здесь завалялось что-нибудь из старой мебели…

И мы ступили в темноту, которая, как я скоро убедился, не была беспросветной, а только казалась такой оттуда, где все было залито солнцем. Какой-то ирреальный полумрак окружал нас – полумрак, похожий на дым или густой туман.

Разглядеть что-либо было почти невозможно. Неясные очертания предметов ничего не сообщали. Высоко над головой время от времени вспыхивал свет, проникавший сюда в щель или окно. Чуть в стороне от нас по-прежнему сновали заготовители семян. Я осветил их, и в ответ мне злобно сверкнуло множество маленьких красных глазок. Передернувшись, я направил луч вперед.

Что-то легонько стукнулось о мою руку. Я посмотрел вниз и увидел Хуха, с вытянутым ко мне щупальцем. Еще одно щупальце куда-то указывало.

Посмотрев в предложенную сторону, я обнаружил там нечто похожее на кучу хлама.

– Может быть, дрова? – предположил Хух, и мы решили проверить.

Куча оказалась куда более внушительной и отдаленной от нас, чем можно было подумать. Но мы все же добрались до нее и, осветив, стали рассматривать.

Там лежали просто замечательные дрова! Коротко поломанные доски – мебельные, о которых я и мечтал! Но было и кое-что еще. Были куски металла, ржавые и вполне сверкающие, – куски, которые когда-то, до того как их скомкали, скрутили и разломали, представляли собой инструменты. Кто-то проделал большую разрушительную работу… Кроме досок и исковерканного металла в куче лежали странной формы деревянные кусочки, обвязанные волоконцами.

– Много ярости израсходовано на неодушевленные предметы, – оценил увиденное Хух. – Загадочно и вряд ли постижимо.

Протянув ему фонарик, который тут же обвился щупальцем, я присел и начал вытаскивать доски, наиболее пригодные для костра. Все они оказались сухими и увесистыми, и было их огромное множество. Случайно подобрав одну из обвязанных деревяшек, я хотел было отбросить ее, но потом передумал: нить могла пригодиться в качестве фитиля.

Охапка получилась нешуточная, и я, медленно поднявшись на ноги, накрыл ее, чтобы не развалилась, свободной рукой.

– Пойдешь с фонариком, Хух… У меня только две руки.

Ответа не последовало, и когда я посмотрел вниз, то обнаружил своего приятеля в полной неподвижности. Он замер в стойке, как охотничья собака, и два щупальца его были направлены прямо вверх, в потолок – если таковой здесь имелся…

Задрав голову, я не увидел ничего, но почувствовал над собой пустоту, тянущуюся от моих ботинок до кончиков самых высоких шпилей. Эта пустота стремительно наполнялась шорохом, все более напоминающим хлопанье крыльев.

Шум неумолимо нарастал. Казалось, что где-то там, наверху, миллионы существ, невидимая их тьма, летят из ниоткуда в никуда и каждое новое мгновение над нами хлопают уже другие крылья…

Я напряг зрение, чтобы увидеть хоть что-то, но так и не увидел. Они летели слишком высоко, или были невидимками, или вообще не существовали… Но звук-то был! Обычный – не здесь и не сейчас, и необъяснимый сейчас и здесь – он ведь был!..

И вдруг все прекратилось. Мы стояли среди абсолютной, звенящей тишины.

– Здесь ничего не было, – прогудел Хух, опустив щупальца. – Было – где-то.