Спартак Ахметов - Алмаз «Шах». Повести и рассказы

Сайф ал-Мулюк был весел, не чурался застолья, играл на палубе тяжелым кожаным мячом или подолгу фехтовал.

Однажды к нему подошел седобородый капитан.

- Посмотри, - встревоженно сказал он.

Царевич глянул в указанном направлении и увидел черную тучу, исполосованную вспышками молний. Сказал безмятежно:

- Шторм, - спокойно сказал он. - Мало ли их было…

- Это не шторм, - покачал головой капитан. - Это див.

- Тогда приказывай, я верю твоей многоопытности.

По слову старого морехода на кораблях спустили паруса. Сайф ал-Мулюк вместе с командой укрылся в трюме, который плотно задраили. Время шло в тревожном ожидании. Юноша ухватился за переборку, чувствуя, как она подрагивает от ударов волн о борт. Бессилие перед стихийной мощью дива охватило его. Внезапно раздался страшный грохот, корабль круто накренился. Покатились бочки, давя людей. Вода хлынула в трюм. Ее шум поглотил крики о помощи и проклятья…

Устад-Галим нажал кнопку возврата и быстро огляделся. На остальных мониторах царевич, не слушая предостережений капитана, привязался к мачте. Юноша без страха смотрел на грозную тучу. Бывалые воины учили: не избегай врага, но ищи его. Победа заключена в острие клинка. И царевич обнажил саблю. Увидев, что туча проходит стороной, он облегченно вздохнул. И тут страшный удар обрушился на корабль. Молнии вонзились во вздыбленные волны, все заволокла водяная пыль. Мачта переломилась, как сухой сучок…

Сайф ал-Мулюк очнулся от шипящего прикосновения воды. Поднял голову и увидел себя привязанным к обломку мачты. Рука сжимала бесполезную саблю. Кораблей не было. Спокойное солнце освещало невысокие волны, которые погребли стольких воинов и мореходов. Царевич в отчаянии закрыл глаза. «О див, погубитель живого, - подумал он. - Я не успокоюсь, пока твоя кровь не прольется дождем».

Несколько дней качали волны юношу. Голод и жажда мучили его, соленая вода разъедала кожу. Наконец он заметил скалистую вершину. Ветер был попутный. Царевич сделал из плаща парус и вскоре достиг земли.

Берег поражал обилием деревьев с вкусными плодами, зарослями ягодных кустарников. В лесу летали яркоцветные птнцы. Журчали ручьи. За несколько дней Сайф ал-Мулюк оправился от долгого поста. Он обследовал побережье и убедился, что находится на острове. Тогда он принялся собирать выброшенные на берег обломки, пустые бочонки, из которых надеялся соорудить плот. Но прежде надо было узнать, нет ли вблизи более обширной земли.

Облачным утром царевич отправился к вершине, прихватив бочонок воды. Он шел, прорубая дорогу в кустарнике, провожал взглядом птиц, напуганных треском. К полудню достиг подножия скал, изрезанных трещинами. На вершину царевич взобрался легко. И туг перед ним открылась устрашающая картина.

В расщелине сидел голый птенец размером с крупного страуса, такой же голенастый и долгошеий. Он жалобно кричал, глядя на подползающую безобразную змею.

Вспомнив рассказ о кровожадной аждахе, юноша уронил бочонок. Быстро опомнился, выхватил саблю. Но было поздно. Аждаха проглотила птенца и надвигалась на него. Обезумев от гнева, царевич обрушил удары на рогатую голову, на длинное бородавчатое тело. Клинок рассекал аждаху, но отрубленные части превращались в маленьких змей. Они набрасывались на царевича, кусали, опутывали руки и ноги. Юноша упал на колени, потом на бок. А змеи все прибывали и прибывали…

Никто не видел, как погибал Сайф ал-Мулюк. Устад-Галим сидел спиной к монитору, Изабелла сочувственно слушал Чаку. Сотрудник Центра, убаюканный однообразием событий на пси-экранах, бездумно смотрел в сторону. Ему было скучно.

- Я полез в трюм не потому, что испугался дива. - Фиолетовые губы Чаки шевелились едва заметно. - Я не трус.

- Ну, ну, - примирительно оказал Камалов. - Трусом тебя никто не считает. Ведь это ты чуть ли не голым выскочил из шлюза на лунной станции? - Чака кивнул. - Зачем?

- Микрометеорит попал в товарища у самого, входа. Не было времени натягивать защитный костюм.

- А говоришь - трус!.. Кстати, как твои уши?

- Вылечилц.

- Прекрасно. - Устад удовлетворенно кивнул. - Наша система воспитания исключает трусов. Однако скажи мне вот что. - Камалов прищурился на Чаку. - На Луне ты понимал, что можешь погибнуть?

- Естественно….

- Колебался хотя бы долю секунды?

- Ну… - Чака подумал. - Сначала в голове мелькнуло: а если погибнем оба? Потом: как же буду жить дальше?

- Вот видишь! А наша профессия требует органической храбрости. - Устад-Галим говорил жестко, глядя Чаке в глаза. - Беззаветности, а не подавледия инстинкта самосохранения. В общем, возвращайся на лунную станцию.

- Но я хочу…

- Все хотят быть устадами, но не все становятся ими. У каждого свой талант…

- Я выдержал предыдущие испытания, - жалобно начал Чака. - Черт бы побрал этого дива!

- Не обижай. - Камалов усмехнулся в бородку. - Полигон с царевичем придумал я. Не совсем, конечно, я… И вообще не вижу поводов для трагедии! Не калека же ты, как Ли!

- Ли сразу ушел, - задумчиво сказал Изабелла. - Даже не заглянул в мониторную… Почему вы назвали его калекой?

- Потому что многое на этой грешной земле ему безразлично. Многое… Если не все! Потому что он дожил до тридцати лет, не узнав горестей и радостей любви. Даже жена ему безразлична.

- Как?! - Изабелла поперхнулся от изумления. - Разве такое может быть?

Его взгляд остановился на мониторе Ральфа, над которым полыхал зловещий красный сигнал. В тот же миг Изабелла рванулся вперед и нажал кнопку возврата.

Сотрудник Центра продолжал пребывать в меланхолии.

- Та-а-ак, - зловеще протянул Камалов. - Вы, кажется, хотели бросить работу в Центре? Сделайте это сегодня.

Сотрудник глядел непонимающе.

- Вы допустили пси-гибель соискателя. Завтра трагедия может произойти не на экране… Прощайте!

Бывший сотрудник Центра неловко потоптался, махнул рукой и быстро вышел. Камалов проводил его недобрым взглядом.

- Калека! - бросил он. - Человек равнодушный, невлюбленный - калека. Сам по себе он безвреден, но в качестве устада может принести непоправимый ущерб.

Чака вздохнул и нерешительно спросил:

- Мне уйти?

Устад-Галим кивнул. Перевел взгляд на Изабеллу.

- Хочется посмотреть, как пройдут полигон остальные, - попросил несостоявшийся соискатель. - Можно?

- Да, это тебе пригодится.

- У меня…. есть шансы?

- У тебя прекрасные шансы стать государственным деятелем. Или администратором-экономистом. Но я хочу, чтобы ты работал в Центре. Нужен сотрудник, безжалостно выполняющий инструкции.

У Изабеллы радостно блеснули глаза.

- Прекрасно, - сказал Камалов, - А вот и Ральф…

Соискатель ворвался в мониторную, как мамонт. На бледном лице расплывались кирпичного цвета пятна. Волосы торчали пучками, глаза метали голубые молнии.