Север Гансовский - День гнева (сборник)

Вестибюль был огромен, как большой готический собор или ангар для ракеты на Марс. Стены, облицованные алюминиевыми плитами цвета старого золота, колонны рельефного окрашенного кигона, диваны и кресла с гнутыми в старинном стиле ножками. Все горизонтальные и вертикальные плоскости сместились под углом градусов в пятнадцать. Шагать приходилось, подогнув одну ногу. Словно на покатой крыше.

– Отель собирали в лежачем положении, – пояснил смотритель. – Начали поднимать, немного недотянули, когда все кончилось. Но службы работают.

Вошли в косой лифт. Мужчина нажал кнопку:

– Лучше я устрою вас на третьем этаже. У меня только там приготовлены свечи.

– Свечи?

– Что-то перепутано в механике освещения. Днем включено и светит. А когда становится темно, гаснет. – Объясняя, он не смотрел на Ниоль. – Я пытался разобраться, не вышло. Тут автономная система освещения.

– Вы что, один на весь отель?

– Уже восемь лет. Но работы не так много. Уборка автоматизирована, белье и посуда одноразового пользования. – Он вдруг глянул на Леха и девушку с неожиданным подозрением. – Вам как, в одном номере или в разных?

– В разных, – сказала Ниоль. – Только, знаете, мы совсем без денег. Все вышло как-то случайно.

– Не имеет значения. Я вам говорю, что все службы действуют, хотя никто и не живет. Доставка продуктов и прочее. Даже товары регулярно поступают в универмаг. У меня половина времени уходит на то, чтобы все это закапывать и сжигать. Вообще гостиница принадлежит другой системе, отдельно от строительства, и функционирует нормально, за тем исключением, что нет постояльцев. Собственно, вы первые настоящие гости.

В коридоре стены были украшены сложным белым лепным орнаментом, изображающим рыб и водоросли на голубом фоне.

– Сейчас заканчивает ежегодную проверку комиссия из НОСРГ. Можете поужинать вместе с ними. Но тогда консервированными продуктами. А если хотите настоящих свежих овощей и мяса, я готов приготовить. – Смотритель все-таки посмотрел на Ниоль. – Час подождете, и сделаю. Не больше часа.

Девушка вздохнула:

– Нам бы что скорее.

– Тогда с комиссией. Поставлю еще два прибора в пляжном зале и попрошу их подождать. Это здесь, на этаже.

Номер, куда мужчина впустил Леха, оказался двойным. Из окна открывался широкий вид на пустыню. У противоположной стены, разделенные туалетным столиком, стояли две кровати – Лех сообразил, что смотритель поставил их так, чтобы наклон получился как бы килевым, а не бортовым. На столике высился грубо сделанный подсвечник со свечой. Над ним встроенный аквариум, где меланхолично скользили красные рыбки. Обнаружив в ванне несколько купальных полотенец, Лех зарычал от удовольствия. Правда, из-за уклона резервуар можно было наполнять только на треть. Когда Лех сел в глубокий угол, то погрузился с головой, а в мелком был вынужден сидеть на обнаженном дне.

Вымывшись и отмякнув, он вернулся в комнату и нашел там синий безразмерный костюм с такими же ботинками. Тут же в дверь постучался смотритель.

– Ну как, подходит?.. Девушку я впустил в универмаг, чтобы сама выбрала. Как ее зовут?

– Ее? Ниоль.

– Хорошая девушка. Меня зовут Грогор.

– Лех. Рад познакомиться.

Пожав друг другу руки – Леху при этом показалось, что его пальцы попали в осторожные стальные тиски, – они вышли в голубой коридор. Опускающееся солнце окрасило тритонов и акул на стене в желто-розовый. Было понятно, что убранство этажа сделано в морской тематике.

Прогулялись. Из-за наклонности пола Лех то и дело натыкался на своего спутника. Тот сказал:

– Если бы все время в одном направлении, перекосило бы позвоночник. Но если куда-нибудь идешь, потом-то все равно обратно.

– Не тоскливо без людей?

– Без людей? – Смотритель вдруг остановился, прислонившись к стене, уткнулся лбом в выступающую голову белого тритона, закрыл глаза. Потом через секунду поднял голову. – Что вы сказали?

– Я спросил, не скучно ли одному?.. Вы нездоровы?

– Почему? Просто заснул. – Грогор тряхнул неровно подстриженными светлыми волосами. – Нет, не скучно. У меня есть занятие. Но главное – свобода. Надо мной ведь никого.

– Часто бываете в городе?

– Ни разу за все время.

– Но дорога тут есть?.. Какая вообще связь с городом?

– Дорога была. Ее как раз начали расширять, когда все остановилось. Теперь там не проехать – загорожено, завалено. Поэтому гостиничная фирма перешла на снабжение по воздуху. Так и будут, пока у компьютера не кончится программа. Но когда это произойдет, неизвестно. Комиссию, кстати, тоже вертолет должен забрать – они на три дня приехали.

Ниоль появилась в красном, переливающемся, как бархат, платье. Вместе с ней пришло облако духов. Глаза сияли.

– Как в сказке. Никогда в жизни не имела такого выбора. Неужели вы все уничтожаете?

– Куда же девать? – Смотритель пожал плечами. – Приходится как-то обеспечивать место для новых партий. За продуктами вот только приходят дикие племена из пустыни. Но вещей не берут.

– Дикие племена?

– Тут их три, по-моему. Оседлое и два кочевых. Оседлые мощно едят. У них, впрочем, и народу больше. Канон они себя называют. Особенно-то я не интересовался.

Пляжный зал и впрямь был похож на пляж. Пол из клееной гальки и голышей, длинный стол армированного песка, составленное из световедущих нитей солнце на потолке. В центре помещения из фонтана извергалась синяя вода, образовывала лужу и вдоль стены утекала в угол.

Потягивая глютамионный коктейль, за столом сидело четверо членов комиссии. Когда вошла Ниоль, все встали. Полный мужчина, поклонившись, представил компанию:

– Мы от НОСРГ: Национальное объединение строительства ресторанов и гостиниц.

– Инспекция из ТЧК, – бойко отрекомендовалась Ниоль. – Собственно, ТЧК и ЗПТ. Расшифровке не подлежит.

Полный мужчина с пониманием наклонил голову.

Закусили зернистой икрой из нефти, весьма пикантной. Извлекая все из специального окна в стене, Грогор подавал синтетические отбивные, бактериальный крем, всевозможные гарниры. Каждое блюдо шло в растворимой тарелке, и растворимыми оказались вилки с ножами. Смотритель, помещавшийся во главе стола, был единственным, не принимавшим участия в трапезе. Леху бросилось в глаза, что время от времени тот клал голову на руки и засыпал на три-четыре секунды. (Черные круги под глазами как будто стали еще отчетливее к позднему часу.) Посуду все выкидывали в синюю воду, где она тотчас же расходилась без следа. Из-за наклонности стульев сидеть приходилось напряженно – согнув корпус, упираясь одной ногой в пол. Поверхность жидкости в стаканах стояла под косым углом к стенкам.

Сбив первый голод, заговорили.