Андрей Егоров - Балансовая служба

Руки все время соскальзывали, в ладони впивались занозы, но он все же справился, выбрался и рухнул на землю, впитывая ее сладкий запах – аромат свободы. С недоверием к обретенной воле Митрохин поднялся на ноги и торопливо побежал к калитке.

Далеко уйти ему не удалось. Из-за старой теплицы выскочил Двести тридцать седьмой. Как будто поджидал его здесь. Бросился Митрохину наперерез и сильно толкнул в грудь. Упав, пленник нащупал на земле кусок штакетника. Поднял голову.

Лицо джинна, обычно лишенное всякого выражения, перекосилось от ярости. Метеорит, рухнувший на дом, явно не входил в планы балансировщиков.

Митрохин медленно поднялся. Перехватил штакетину поудобнее. С одной стороны она была заострена, так что вполне могла сойти за оружие.

Двести тридцать седьмой решительным шагом направился к нему. Иван Васильевич ждал. Когда тот был на расстоянии в пару шагов, банкир метнулся к нему и изо всех сил ударил палкой в грудь, намереваясь пробить ее, как в фильмах осиновым колом. Реакция у балансировщика оказалась отменной. Он отступил на шаг назад и изо всех сил треснул ребром ладони по направленной ему в грудь штакетине, переломив ее пополам. И тут же, не снижая темпа, другой рукой попытался вцепиться банкиру в горло. Тот отпрыгнул как ошпаренный, ткнув Двести тридцать седьмому «рогатиной» пальцев в глаза. Джинн схватился за лицо и согнулся, издав нелепый рык. Замешкавшись всего на мгновение, Митрохин быстро пришел в себя от этой неожиданной удачи и ринулся прочь. Он бежал к задней калитке, пригнувшись, спинным мозгом ощущая, что на плечо ему вот-вот ляжет широченная ладонь балансировщика и развернет его к себе. А потом громадный кулак врежется ему в челюсть. Через калитку Митрохин перелетел одним махом.

Растянулся на земле, но тут же вскочил и кинулся дальше.

Уже в лесу он услышал окрик: «Стой?» и увидел Тринадцатого. Здоровяк спешил схватить беглеца, между деревьями мелькала джинсовая куртка. Митрохин припустил через бурелом, почти не разбирая дороги. Да и как разобрать, куда бежишь, в такой темени. Он перепрыгнул поваленный древесный ствол, наступил в лужу, тонкие ветки хлестко ударили по лицу, он налетел коленом на пень и растянулся в грязи. Тут же позади послышался отчетливый топот – Тринадцатый не отставал. Все, что успел сделать Митрохин, – вжаться в землю, закрыв голову руками. Джинн налетел на тот же пень, что и беглец, но ему повезло куда меньше. Тринадцатый с отчетливым бам-м-мс врезался головой в ствол ближайшего дерева и, оглушенный, остался лежать всего в паре метров от беглеца. Испытав серьезное потрясение оттого, что его враг находился рядом, Митрохин снова быстро сориентировался в обстановке и вскочил на ноги. Он успел подумать о том, что его личный восстановительный период после потрясений существенно сократился, и если так дальше пойдет, то он будет не человек, а кремень. Он шагнул в сторону, раз, еще раз и побежал прочь, все быстрее и быстрее, стремясь оказаться как можно дальше от оглушенного балансировщика.

Он выберется на какую-нибудь оживленную трассу, поймает машину, его подвезут до ближайшего телефона, и он сможет вызвать помощь. Неужели водитель откажется помочь человеку в изорванной дорогой одежде с явными следами побоев на лице и с пальцами, исколотыми иглой допотопной швейной машинки…

На шоссе в этот час было пустынно. Банкир попробовал остановить тяжеловесную фуру, но водитель, увидев на дороге странного человека, вывернул руль и промчался мимо, обдав его бензиновыми парами.

«Странно, – подумал Митрохин, – если мои ребята занимаются Джоном Смитом, то почему этот гад проехал мимо? По всему выходит, он должен был остановиться».

Выяснилось, почему фура не остановилась, через полчаса, когда Митрохин на попутной «Волге» добрался до очередного поворота дороги. Фура лежала на боку. Ее занесло, и она, протаранив ограждение, повалилась в кювет. Кабина при этом изрядно пострадала. Водитель с окровавленной головой сидел на обочине и говорил по мобильному телефону.

– Фу-у-ты ну-у-ты, – выдохнул Митрохин, – я же его едва не остановил.

– Повезло, ангел-хранитель у тебя, наверное, есть.

– Ангелы… хранители, – поведал банкир, помрачнев.

– Чего?

– Ангелы, говорю, хранители, – повторил Митрохин. – Будь они неладны!

Водитель посмотрел на него с удивлением и всю оставшуюся дорогу ехал молча. А чего разговаривать, раз пассажир серьезно не в себе. Порой приходилось подвозить самых странных типов, вроде пары мужиков в клоунских нарядах (цирк сгорел, а клоуны разбежались) или девицы, бритой наголо (она еще попросила, чтобы он называл ее Михаил), но этот с небритым, выпачканным в грязи лицом, в пиджаке с оторванном рукавом и лихорадочно блестящими, воспаленными глазами выделялся даже на фоне откровенных придурков.

«Наверное, пил беспробудно недели две», – решил водитель и невольно посочувствовал Митрохину, он и сам раньше серьезно закладывал, пока не избавился от этого пагубного пристрастия с помощью врачей, жениных упреков и язвы желудка.

Людочка встретила Митрохина без особого энтузиазма. Отношения у них были сугубо практичные. Он снимал секретарше квартиру, а она одаривала его за это своей благосклонностью. Впрочем, делала это, признался себе Митрохин, всегда без энтузиазма. Словно ее кто-то заставлял. Пламя страсти в ней не пылало. В ней вообще мало что пылало. Пламенем интеллекта девушка тоже не отличалась. Иван Васильевич же относился к девушке с искренней нежностью и когда-то подумывал даже о том, чтобы на ней жениться, но после нескольких эпизодов убедился в ее абсолютной тупости и меркантильности и разочаровался. Теперь холодная Людочкина красота привлекала его в очень редкие моменты. В остальных случаях Митрохин предпочитал иметь дело со жрицами любви из проверенной и надежной службы эскорта.

– Боже, ну у тебя и видок… – брезгливо оглядывая своего благодетеля, сообщила Людочка.

– Меня похитили! – выдавил Митрохин.

Девушка кивнула, не проявив ни тени сочувствия. Даже не удивилась. Поскольку похищения с целью вымогательства с ним случались совсем не часто, Иван Васильевич решил обидеться. Не замечая его настроения, Людочка заявила:

– В холодильнике пусто. Если хочешь, я схожу куплю чего-нибудь.

– Мяса купи, – распорядился Митрохин, – и йогурта фруктового.

Людочка протянула ладошку.

– Ты что, озверела?! Не видишь, я прямо оттуда. У меня денег ни копейки. Меня даже водила бесплатно вез. Ждет внизу. Ему, кстати, тоже заплати.

На гладком личике девушки отразилось разочарование.

– Да я отдам тебе! – взорвался Митрохин. – Вот дура, в самом деле! Я в тебя сколько денег вбухал?!