Стив Альтен - Мег. Адская бездна

Такой V-образный строй позволял животным сохранять энергию, поскольку огромное туловище самки создавало направленный поток, тянувший за собой ее более мелких спутников. Но гораздо важнее было то, что продвижение клином создавало у врага кронозавра превратное ощущение, будто он имеет дело с более крупным противником, и этим заклятым врагом был Carcharodon megalodon .

Будучи хладнокровными рыбоящерами, кронозавры придерживались поведенческой модели, позволяющей вплывать в гидротермальный слой и выплывать из него. Семьдесят миллионов лет назад предки этих животных нуждались в солнечном тепле, чтобы согревать тело. Однако выживший вид, адаптировавшись к условиям жизни во впадине, использовал теперь перегретые воды гидротермальных источников для поддержания высокой температуры тела, а жабры позволяли им дышать в море.

Эти гигантские плиозавры, стремительно продвигавшиеся вперед за счет размашистых ударов передних ласт, были быстрыми и ловкими охотниками, а темная окраска делала их невидимыми в темноте впадины. Их присутствие выдавал лишь яркий блеск люминесцентных глаз, обладающих ночным зрением, – темно-красные искры, которые подманивали ничего не подозревающих рыб прямо в крокодильи челюсти. Благодаря острому зрению – большая редкость для обитателей океанских глубин – кронозавры могли обнаруживать юрких биолюминесцентных рыб на расстоянии до двухсот футов.

Однако когда речь шла о преследовании добычи во впадине, кронозавры пускали в ход совсем другой сенсорный механизм. В наружной оболочке мозга, в непосредственной близости от нервных окончаний, содержались кристаллы магнетита в высокой концентрации. Подобно мини-магнитам, эти кристаллы помогали кронозаврам ориентироваться во впадине по естественным магнитным полям Земли. За миллионы лет этот сенсорный механизм настолько эволюционировал, что кронозавры научились различать кратковременные нарушения магнитного поля каньона, вызванные косяками рыб или гигантскими кальмарами либо появлением смертельного врага.

Стая кронозавров, направлявшаяся на юг в вечном поиске пищи, неожиданно уловила сильные возмущения магнитного поля у морского дна. Синхронно ударив по воде передними ластами, вся троица в едином порыве устремилась вперед на разведку.

Терри, уставившись в крошечный иллюминатор, лихорадочно искала выход из положения.

В течение последних четырех часов она наблюдала за тем, как вакуумная труба «Эпиметея» втягивает марганцевые конкреции и осадки с морского дна мелового периода. Что на таких глубинах было чрезвычайно сложно. Для того чтобы затянуть в трубу кубический фут породы при давлении воды 16 000 фунтов на квадратный дюйм, мотор мощностью 1000 лошадиных сил работал ровно четыре минуты. После чего процесс всасывания останавливался, и один из членов экипажа вынимал бесценные камни из герметичной камеры под аппаратом, а другой тем временем проводил техническое обслуживание оборудования.

Месторождение оказалось таким обильным, что команда еще час назад забила все имеющиеся емкости камнями. Но Бенедикт не позволил подводному аппарату вернуться на «Бентос». И теперь весь проход был заставлен десятигаллонными бадьями, доверху наполненными камнями, так что капитану приходилось пробираться к пульту управления, перелезая через камни.

Уже в сотый раз, точно мантру, Терри повторяла в уме порядок действий при пилотировании. Закрыв глаза, девушка представила, как сегодня ночью проберется в стыковочный шлюз, проскользнет в подводный аппарат и задраит за собой люк. Потом за несколько минут освободит аппарат от стыковочных захватов, после чего Бенедикт уже не сможет помешать побегу. Сперва она выведет «Эпиметей» из подбрюшья «Бентоса» и быстро пройдет через гидротермальный слой, чтобы поскорее убраться из ареала мерзких тварей. Затем направится на запад, оставаясь на глубине четыре тысячи футов во избежание встречи с «Голиафом», и наконец поднимется на поверхность в районе цепи Марианских островов, где и сядет на мель. Мысленно она уже представляла себе, как вылезает из люка подводного аппарата и видит перед собой тропический остров. Оставив аппарат на мелководье, она побредет к берегу, солнце будет окутывать ее теплыми лучами, ночной кошмар останется навсегда позади…

Она очнулась от треска радиопередатчика.

– Капитан, «Голиаф» обнаружил одинокий биологический объект, который движется в вашем направлении. Но для кронозавра он слишком велик. Расстояние шестнадцать километров, и оно быстро сокращается.

У Терри отчаянно заколотилось сердце. Одинокий крупный биологический объект – это мегалодон!

– Какие-нибудь указания Бенедикта имеются? – спросил капитан.

– Он хочет, чтобы мы продолжили добычу конкреций. «Бентос» зависнет прямо над нами.

– Сообщите на «Бентос», что мы уже забиты под завязку, – сказал капитан.

– Приказ Бенедикта – продолжать добычу конкреций, – ответил радист.

Три кронозавра окружили на безопасном расстоянии странное существо, оценивая добычу. Почувствовав приближение огромного «Бентоса», кронозавры разделились. Самец и молоденькая самочка пошли на сближение, чтобы увести добычу подальше от большого существа и подманить ее к взрослой самке, которая осталась кружить во тьме.

«Бентос» опустился глубже. «Эпиметей» оказался у него под брюхом, между тремя похожими на колонны свисающими опорами, которые уперлись в дно. Глубоководный стыковочный узел в ста футах от подводного аппарата раскинул похожие на крылья захваты, готовые поднять подводный аппарат и завести его в герметичную камеру наверху.

Четыре импульсных источника света на корпусе «Бентоса» пронзили темноту, словно луч маяка.

Терри уставилась на вертикальный столб света. В пятидесяти футах от иллюминатора она увидела неожиданно закружившиеся в возникшем водовороте осадочные породы.

И не успела Терри опомниться, как два кронозавра с размаху ударились головой в правый борт «Эпиметея», накренив судно на левый борт.

Терри закричала. Повалившись в кромешной тьме навзничь, она приземлилась на бадью с марганцевыми конкрециями. Кто-то из членов экипажа упал на нее сверху, прижав ее ноги к шершавым камням.

– Прекратить добычу! – приказал капитан. – Сбросить балласт…

Подводный аппарат выровнялся, в кабине загорелись аварийные красные огни.

Терри, застонав от боли, попыталась сесть. Вытащив ноги из-под бесчувственного тела упавшего на нее мужчины, она осторожно поднялась. На голову упала капля воды, просочившейся сквозь титановую обшивку.

Боже мой!

«Эпиметей» поднялся со дна прямо в чрево «Бентоса»; стыковочные захваты завели коническую рубку подводного аппарата в шлюз.