Песах Амнуэль - Фантастика 1991

— Располагайся, — радушно усаживал нового сотрудника в одно из двух винтовых функциональных кресел Шулун. — Хочешь жареных желудей? Больше всего на свете люблю жареные дубовые желуди. В них прорва белка и масса тонизирующих веществ. Надоедает, знаешь ли, дозированное компьютером питание. Видишь, от излишеств у меня уже намечается брюшко…

Он бросил на Холмова исследующий взгляд:

— Похрустим желудями и заодно поговорим о деле. Вот этот терминал сверхскоростным цифровым радиоканалом связан с нашим новым компьютером в главном здании института. Производительность его…

И тут Христофор назвал цифру, превосходящую всякое вероятие.

— Ага, дошло? — осведомился Христофор. — Так точно, теперь твоя неуклюжая программка заиграла, стала кирпичиком мощнейшей распознающей системы. Вот, смотри: над дисплеем, под этим колпаком, мы разместили сканирующее устройство. Ты знаком с теорией слабых взаимодействий?

— Только с элементарными основами. Знаю, что любое проявление жизни оставляет информационные следы на окружающих предметах. Электромагнитные и механические колебания воздействуют на вещество и производят в нем соответствующие изменения. Но я не представляю, как это можно использовать. Разве что…

Холмов внезапно задумался, смолк на полуслове.

— Именно! — не дожидаясь конца фразы, широко улыбнулся Шулун. — Именно это мы и используем. Коль скоро на любом предмете записываются всяческие возмущения среды, можно записанное прочитать, расшифровать, а затем и снова преобразовать в звук и объемное изображение. Вот почему для первичных экспериментов пришлось отыскать этот чердак — его не ремонтировали со времен царя Гороха. Эти стены сущий клад, они видели и помнят многое.

— Но для таких экспериментов нужна гигантская емкость памяти машины и фантастическое быстродействие, — обескураженно выдавил из себя Холмов.

— Чем мы как раз и располагаем уже сейчас, так сказать, в настоящий момент. Мы сканируем, считываем послойно информацию и вводим ее в компьютер. Распознающая программа выдает результаты на синтезатор речи и на динамический голограф. Возникает движущаяся трехмерная озвученная картинка. Мы уже прочитали и записали на пленку верхние слои — эдак лет на тридцать-сорок назад. Вот табличка оператора со всеми кодами включений — потом полюбопытствуешь. Ну, теперь понял, что к нам в рот мухи не залетают? Работаем…

— Все это безумно интересно, и я рад, что моя студенческая программа распознавания пригодилась, — промямлил Холмов, — но в чем моя задача, я не понимаю, хоть к стенке ставь.

— Эх, молодость, — подмигнул Христофор, — не видишь: я же действую по наставлениям Козьмы Пруткова — не козыряй, не козыряй, не козыряй… Козыряй! Так вот — о самом главном.

Христофор вскочил настолько резко, что взвизгнули пружины хитрого анатомического кресла. Он выпрямился, подтянул живот и величественным жестом запахнул воображаемую мантию. Полуприкрыл глаза, отчего они превратились в щелочки, и начал вещать утробно:

— Начало двадцать первого столетия ознаменовалось величайшими научными открытиями в области вечных вопросов бытия человеческого: Жизни, Смерти, Времени и Пространства.

Тут же сбросил маску, сел, отодвинул тарелку с желудями.

— Вот что, Ростислав, — жестко сказал он, — мы столкнулись с явлениями непонятной природы, а в непонятном всегда таится угроза. У тебя с Ольгой-то как?

Холмов никак не мог привыкнуть к зигзагам, к броскам мысли Христофора и молчал. Оказывается, Шулун изучал его и знает даже интимную сторону его жизни.

…На Ольгу он «положил глаз» еще на первом курсе, да и не он один.

Безупречно сложенная миниатюрная платиновая блондинка своими распущенными по плечам волосами притягивала взгляды аудитории.

— Так насколько у вас серьезно? — требовательно повторил вопрос Христофор. — Я не ради праздного любопытства интересуюсь. Тут у нас один товарищ во время экспериментального информационного путешествия пережил такой шок, что еле откачали. Поэтому лучше сразу предупредить.

При этом Шулун ловко оттолкнулся ножкой и завертелся в кресле волчком.

«А шеф-то — сложный человек», — вывел про себя Холмов. Его отношения с Ольгой определились вчера, когда она сама пришла в его холостяцкую квартиру. И осталась на ночь.

— Мы конкретно еще ничего с Ольгой не решили, — выдавил он из себя, когда Христофор затормозил кресло, — юридически я свободен.

— Это хорошо. Ты, конечно, знаешь, что время — форма движения материи. Время относительно и является функцией скорости и информационной энтропии. До поры все это было чистой теорией, но когда мы задействовали сверхмощный компьютер, — Христофор похлопал ладонью по серебристому кубу, — начались заметные проявления информационной природы времени. Понимаешь, о чем речь?

— Естественно. Когда в старину экспериментировали с маломощными химическими элементами и получали от них мизерный электроток, невозможно было судить об электросварке, о дуговых электролампах. А когда Петров собрал огромную батарею, электрическая дуга показала себя во всю силу.

— Нет, я в тебе не ошибся — голова работает как надо! — похвалил Шулун. — Все ты раскусываешь с лету. Именно: количество переходит в качество. Точно так же относительность времени проявляется лишь при околосветовых скоростях, а его информационные свойства — при гигантском сжатии обрабатываемых массивов данных. Но есть и негатив…

Он наклонился к Холмову, заставил и того пригнуться, и только после этого свистяще зашептал, будто речь шла о заговоре:

— Еще глубоко в двадцатом веке были известны неопровержимые факты пребывания на Земле представителей высоких цивилизаций. Грешили на инопланетян, но потом так же неопровержимо доказали: сие даже теоретически не мыслимо. Теперь забрезжила идея иного плана. Не были ли это посланцы из далекого будущего? А их, понимаешь, отлавливали сетями, пускали самонаводящиеся ракеты. Выводы делай сам.

«Я, нижеподписавшийся Холмов Ростислав Иванович, младший научный сотрудник лаборатории проблем искусственного интеллекта, даю настоящую расписку в том, что получил инструктаж по технике безопасности и полностью осведомлен о возможных опасных для здоровья и жизни последствиях испытаний информационно-временной человекомашинной системы «Каппа», а также в том, что дал добровольное согласие на личное участие в указанных выше испытаниях».

— Все? — спросил Холмов, кончив писать.

— Почти. Пиши дальше: «Устройство аварийного возврата в текущее время получил».

— Но я ничего не получил.

— Пиши, сейчас получишь. И дату не забудь: 2 сентября 2011 года. Расписался?