Уолтер Уильямс - Мир папочки

Джейми с криком проснулся. Комната закружилась вокруг него. Он заморгал и понял, что кружатся разноцветные пятна, отбрасываемые торшером, который ему подарила Бекка.

Сестра сидела на его стуле с сигаретой в руке. Ноги в сапогах со стальными носками были закинуты на его кровать.

— Ты проснулся, Джейми? — это был голос Селены. — Хочешь, я спою тебе колыбельную?

— А пошла ты! — рявкнула Бекка. — Катись отсюда. Вон!

Селена обратила на Бекку печальный взгляд, потом выплыла спиной из окна, поднимаясь по лунному лучу в свой бледный небесный приют. Джейми следил за ней, и ему казалось, что с ней улетает какая-то его часть…

— Селена и все прочие должны исполнять то, что им говоришь ты. По большей части, — объяснила Бекка. — Но мама и папа тебе этого не сообщат.

Джейми посмотрел на Бекку.

— Что происходит? — спросил он. — Куда ты сегодня ушла?

Цветные пятна скользили и скользили по лицу Бекки.

— Извини, если я испортила тебе день рождения, Дигит. Просто я устала от вранья, понимаешь? Они меня убили бы, если бы знали, что я сейчас здесь и разговариваю с тобой.

Бекка затянулась сигаретой, секунды две сдерживала дыхание, а затем выдохнула. Джейми не увидел и не почувствовал никакого дыма.

— Знаешь, чего они от меня хотели? — спросила она. — Носить тело маленькой девочки, чтобы я не выглядела старше тебя, и составлять тебе общество в этой дурацкой школе по семь часов в день. — Она мотнула головой. — А я — ни в какую. Они орали, орали, чтобы я согласилась. Да никогда!

— Я не понимаю.

Бекка стряхнула невидимый пепел со своей сигареты и долго смотрела на Джейми. Потом вздохнула.

— Ты помнишь больницу? — спросила она.

Джейми кивнул:

— Да, я был очень болен.

— А я была тогда совсем маленькой и мало что помню, — сказала Бекка. — Но дело в том… — Она снова вздохнула. — Но дело в том, что тебе не становилось лучше. И тогда они решили… — Она мотнула головой. — Папа воспользовался своим положением в Университете… Они вели исследования ИИ — искусственного интеллекта, и отдел неврологии занимался моделированием… а еще им требовался подопытный, и… Ну, суть в том, что они взяли образчики твоих тканей, и, когда с клонированием будет порядок, тебя вернут в… — Она перехватила ошеломленный взгляд Джейми и покачала головой. — Я объясню попроще, ладно?

Бекка сбросила ноги с кровати и наклонилась к Джейми. Выражение ее лица вогнало его в дрожь.

— Они сделали копию тебя — электронную копию. Сканировали твой мозг, и создали голографическую модель в компьютере, и поместили в виртуальный мир, и… — Она откинулась, сделала затяжку. — И вот ты тут, — закончила она.

Джейми уставился на нее.

— Я не понимаю.

В глазах Бекки мелькали разноцветные огоньки.

— Ты находишься в компьютере, ясно? Джейми — это программа. Ты же знаешь, что это такое, верно? Из информатики. И программа эта как бы в форме твоего сознания. Дон Кихот и принцесса Гигунда тоже программы. И миссис Моргушка в школьном домике чаще всего программа, но она дает и что-нибудь посложнее — тогда она старший преподаватель Университета.

Джейми казалось, что его выскребли изнутри и под ребрами нет ничего, кроме пустоты.

— Я не настоящий? — сказал он. — Я не человек?

— Ошибаешься, — ответила Бекка. — Ты самый настоящий. Ты зеница ока наших родителей. — В ее голосе была горечь. — Программы вполне реальны, а уж твоя — последний писк, острие нынешних достижений искусства технодерьма. И компьютер, в котором ты находишься, тоже самый настоящий — я сейчас в контакте с ним, внизу, в семейной комнате, — нам приходится надевать костюмы с сенсорами и шлемы со сканерами, и все такое прочее. Надеюсь, они внизу не слышат, как я тут разговариваю с тобой.

— Но что… — Джейми с трудом сглотнул. Как можно глотать, если он — цепочка кодов? — Что случилось со мной? С исходным мной?

Бекка словно заморозилась.

— Ну, — сказала она, — ты умер.

— А! — Через пустоту внутри него пронесся беззвучный ветер.

— Они намерены тебя вернуть. Как только с клонированием будет порядок. Но ты ведь в университетском компьютере, а клонирование ограничивается законами, и… — Она помотала головой. — Послушай, Дигит, — сказала она, — тебе ведь правда нужно все это знать, так?

— Я понимаю. — Джейми хотелось плакать. Но плачут же только настоящие люди, подумалось ему, а он не настоящий. Не настоящий.

— Программа этой виртуальной действительности просто огромна, и ты сам — большая программа, но университетский компьютер используется для многих исследований, и некоторые выше по статусу. А потому ты не синхронен реальному времени. Вот почему я расту быстрее тебя. Ну, а родители, — она закатила глаза, — только портят все еще больше, зациклившись на «нормальной семейной жизни».

Она затянулась сигаретой, потом раздавила ее в чем-то невидимом.

— Понимаешь, они хотят, чтобы мы были «нормальной семьей». И потому мы каждый день и завтракаем все вместе, и ужинаем, а вечера проводим в зоопарке, или в Пандаленде, или еще где-нибудь. Но обед, который мы едим с тобой — виртуальный, и вкус у него… Грант был израсходован прежде, чем эту часть виртуальности отрегулировали, а потому мы едим свежезамороженные продукты, прежде чем увидеться с тобой, и тогда обедаем снова… Тебе понятно? Но у папы работа, у мамы работа, а я хожу в школу, и у меня есть друзья, и вообще… А потому на самом деле мы не можем собираться вместе каждый вечер. И они просто закрывают твой файл, выходят из программы, когда не могут общаться с тобой как «нормальная семья», а это значит, что проходит много часов, даже дней, когда ты просто не включен, то есть с тем же успехом ты мог быть мертвым… — Она заморгала. — Извини, — сказала она. — Как бы то ни было, мы все становимся старше много быстрее тебя, а это нечестно по отношению к тебе, вот что я думаю. Особенно потому, что университетский компьютер лучше всего действует по ночам, когда им мало пользуются, и тогда ты находишься практически в реальном времени, и сопряжение с тобой было бы почти нормальным, но мама и папа по ночам спят, потому что днем работают и не могут позволить, чтобы ты был включен без надзора. Думают — это надо же! — что это опасно для тебя, ну и вообще…

Она замолчала и полезла в карман за новой сигаретой.

— Послушай, — сказала она, — мне лучше убраться отсюда до того, как они усекут, что я с тобой разговариваю. А тогда они лишат меня кода доступа или еще что-нибудь придумают. — Она встала и стряхнула что-то со своих джинсов. — Подожди, не выкладывай родителям все это так сразу. Не то они могут стереть тебя и загрузить копию, которая ни черта не знает. Договорились?

И она исчезла, совсем как днем.