Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

Корпус «Мари Роз» таил в себе множество разнообразных сокровищ. Фактически все, что ушло на дно вместе с кораблем, — оружие, инструменты и даже одежда — осталось в удивительно хорошем состоянии.

Работа по подъему этих сокровищ заняла несколько лет. Первые же находки были удивительны. У трапа лежали скелеты двух лучников. Один принадлежал человеку пожилому, крепкого телосложения, другой — более молодому. Между скелетами валялись остатки кожаной куртки. Видимо, оба пытались в момент гибели вскарабкаться по трапу, но из-за накренившейся на правый борт «Мари Роз» сделать это было невозможно.

Изучение скелета пожилого человека подтвердило, что он был профессиональным стрелком. Два его средних позвонка были растянуты и изогнуты влево, а кости левой руки менее развиты, чем правой. Вероятно, это был воин, который провел немало времени на стрельбищах и турнирах. В больших битвах на суше английские лучники всегда одерживали верх над своими французскими противниками. Французский летописец XVI в. признавал, что «англичане — лучшие лучники в мире».

Для историков оказалось новостью, что лучники Тюдоров сражались на море и после установки на кораблях тяжелой артиллерии. Многие ученые предполагают, что легкие стрелки находились на боевых судах в качестве десанта. Очевидно, лучники на пушечной палубе готовились к бою в тот момент, когда «Мари Роз» пошла ко дну.

Общее количество найденных на галионе стрел превышало 2500, подняли также и 139 больших луков. Благодаря двум кожаным перчаткам, обнаруженным в деревянном коробе между луками и стрелами, был открыт специфический вид стрельбы. Рукавицы использовались для зашиты рук, когда пускали огненные стрелы. Та кисть, которая держала лук, естественно, нуждалась в предохранении, поэтому обе перчатки оказались на левую руку.

В нижних палубах были обнаружены скелеты, лежащие на соломенных тюфяках. Что же могли делать там люди во время сражения? Ответ один — они были ранены. На боевой корабль вряд ли бы взяли больных членов команды. Люди, чьи останки находились в трюме, вероятнее всего, были ранены в начале боя. Они поспешили вниз, чтобы не подрывать боевой настрой товарищей своим жалким видом и криками. В морских сражениях заботились более о моральном духе, нежели о ранах. Даже адмирал Нельсон, смертельно раненный под Трафальгаром, был без церемоний спущен в кубрик, и когда его проносили по палубе, то лицо и регалии накрыли, чтобы команда не узнала своего умирающего командира, не потеряла отвагу и мужество.

Неподалеку от того места, где затонул корабль, аквалангисты нашли красивую бронзовую пушку, которая весила около двух тонн. Орудие было огромным и, видимо, после крена покатилось на тяжелом деревянном лафете вперед, проломило борт и упало в воду. Когда его подняли, то заметили на стволе вмятину от ядра малокалиберной пушки. Возникло предположение, что пушку вкатили именно перед сражением, чтобы усилить огневую мощь корабля, но с большим риском для его остойчивости.

Однажды аквалангисты подняли прекрасно сохранившийся сундучок с парикмахерскими и хирургическими инструментами. В XVI в. этими ремеслами занимался один человек, он был и лекарь, и брадобрей. Сундучок таил в себе сущий клад медицинских инструментов и аптекарских припасов. Его содержимое полностью уцелело. Мазь в маленькой коробочке еще хранила отпечатки пальцев корабельного лекаря, который прикасался к ней в последний раз 437 лет назад. Всего извлекли 64 предмета, включая склянки с микстурами, бритвы, оловянную чашку для кровопускания, ступку с пестиком, тарелочку для угля, которым прижигали раны, деревянную рукоятку к стальному лезвию, предназначенному, вероятно, для ампутаций. Большинство инструментов, несмотря на свою простоту, были в свое время достаточно эффективными. В лекарском сундучке хранился и большой деревянный молоток — инструмент анестезии. Перед болезненной операцией пациента оглушали, но били не по черепу, а по шлему. Медный шлем сильно вибрировал и приводил мозг в состояние оцепенения.

В сундучке также находился прибор, полностью изменивший представление о навигации в средние века. Это был прекрасный магнитный компас на кардановом подвесе в деревянном ящике — старейший из путеводных приборов, найденных в Северной Европе.

От ила очистили много карманных солнечных часов, видимо, они были тогда в ходу, как у нас сейчас наручные. Одно остроумное изобретение предназначалось явно для офицеров эпохи Тюдоров. Так называемые «пистолеты-защитники»: на стволы насаживались щитки из слоистой древесины и обтягивались кожей. Для прицела прорезалось небольшое отверстие. Оружие находилось в прекрасном состоянии.

Другие находки не принесли особых сюрпризов. В матросских сундучках лежали мотки лесок, поплавки и крючки. Свежая рыба пополняла запасы корабельной провизии, хотя по нормам того времени моряки на «Мари Роз» питались хорошо. В трюмах сохранились куски свинины, остатки оленины, говядины, баранины, скелеты рыб, горох в стручках, сливовые косточки, к одной из них прицепился дохлый клещ. Ну и конечно же отыскались в кладовых останки грызунов, непрошеных спутников мореплавателей — крыс.

Тем неожиданнее была находка скелета маленького лягушонка. Вряд ли его принесли сюда, чтобы приготовить блюдо; из такого малыша сделать это было бы трудно. Он мог быть чьим-нибудь любимцем или служить чем-то вроде компаса. Еще в XIX в. некоторые моряки верили, что упавшая в бочку с водой лягушка инстинктивно поплывет в сторону берега, будь он хоть за сотни миль. А может, лягушка была живым барометром: в шторм она уходила на дно бочки, а в хорошую погоду всплывала? И наконец, самая прозаическая догадка — дохлая лягушка была выловлена из бочки с питьевой водой.

За четыре года аквалангисты совершили 30 тысяч погружений и подняли более 17 тысяч экспонатов. Постепенно разобрали внутреннюю конструкцию корпуса, при этом каждая из частей была тщательно описана и зарисована.

Наконец наступил долгожданный день, когда «Мари Роз» покинула свою подводную могилу. Это произошло 11 октября 1982 г. В этот день прекрасный памятник средневекового судостроения при огромном стечении народа был торжественно перенесен на берег Портсмута, туда, где был когда-то построен.

Остатки корпуса поместили под крышу сухого дока. С помощью сложной системы трубок, опутавших судно сверху донизу, миниатюрные разбрызгиватели подают специальный химический состав на различные части корабля и таким образом консервируют его. Постоянная влажность в доке 95 процентов, она поддерживается такой, чтобы не рассыхались дубовые доски, из которых сделано судно. Когда будут закончены реставрационные работы, а произойдет это не раньше, чем через 10–15 лет с момента подъема, «Мари Роз» станет уникальным музеем морского быта XVI в.