Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

Другие поселки, что довелось видеть на БАМе, да и «красавицу» Тынду в том числе, таежными назвать трудно. «Много леса повалено». А в Олекме уцелела тайга. Разве не чудо?

Здесь с первого же взгляда, с первых шагов видишь какую-то рациональную продуманность. Будь то планировка самого поселка или обустройство, организация быта, отдыха строителей. Все одной рукой сделано, одним почерком.

Так познакомился я с делами, а потом и с самим Владимиром Григорьевичем Новиком, начальником строительно-монтажного поезда, человеком, знаменитым на БАМе. Один из первых бамовских Героев Социалистического Труда.

Очень интересный человек. Простой, свойский. С первых же минут знакомства и до прощания меня не покидало чувство, что я давно его знаю. Таков он. Мужик. Обыкновенный мужик из деревни, который до всего сам дошел. Он — как Микула Селянинович, крестьянская душа, на таких Русь держалась и держится. Работы не боится, от работы не бежит.

— А я нисколько не стесняюсь. Мужик я деревенский и есть, так и пиши, — горячо заговорил он, заметив мою некоторую растерянность. — Если бы не наш крестьянский опыт, не построили бы мы БАМ, не усидели бы здесь.

Действительно, нельзя не согласиться: в поселке Олекма все вопреки рекомендациям ученых, но все со здравым смыслом — социальные условия получились едва ли не лучшие на БАМе. Проблемы с жильем не так остры. В детском садике есть свободные места. Школе позавидуешь. Амбулатория тоже на высоте. И клуб, и столовая, и магазины, и все, все, все есть. Даже киоск «Союзпечать».

Но самое главное не это. Подсобное хозяйство! Вот где без крестьянского навыка не обойтись.

Олекма, пожалуй, единственный поселок на БАМе, где дети в садике, в школе, а рабочие в столовой пьют свежее и парное молоко. Едва ли не круглый год едят зелень, все лето имеют на столе свои овощи. Немного, конечно, но все-таки.

Кстати, некоторые жители поселка держат коров, свиней, кроликов, и все потому, что деревенские они, строители с крестьянскими душами, не могут без животных, без грядки. И без свежего мяса. Около каждого домика несколько теплиц. А всего их десятки на поселок. А с ними — зелень, помидоры, огурцы…

Социологи давно заметили, что с БАМа и со всего Севера люди часто уезжают только из-за скудного питания. И заработки высокие не могут удержать крестьянина, с детства привыкшего к свежим овощам, молоку.

В поселке Олекма текучести кадров почти нет. Уезжают, конечно, но немногие, на их места едва ли не по конкурсу новых людей берут.

— Мы давно отказались от помощи комсомольцев, не берем и демобилизованных, — говорит Новик, — неоправданно брать ребят без рабочих специальностей, без опыта. Они, как правило, не задерживаются на стройке. Иное дело — человек в возрасте, с опытом. Таких мы сами, своими силами разыскиваем и приглашаем.

— Как?

— Очень просто. Едет кто-то из наших в отпуск, а я ему говорю, вот тебе чистый вызов, сам заполнишь, как найдешь нам хорошего плотника, например. Так, по знакомству, и выкручиваемся с кадрами, без всяких оргнаборов.

— Коллектив складывается. То-то, я вижу, у вас украинцев много, с Днепропетровщины.

— Есть и из Казахстана, Горьковской области, Приморского края, Читинской области. Коллектив же формировать надо, заниматься им. Разве такое дело на самотек пустишь? Это ж как семью заводить. Здесь тысячи проблем.

— Действительно, проблем. Например, межнациональных.

— Не-е, ничего такого у нас нет, — отвечает Новик, даже не задумываясь, — в поселке много разных национальностей, а с национальным вопросом не припомню случая. По-моему, все эти проблемы от безделья. Когда есть общее дело, люди работают, а не выясняют отношения, кто лучше, кто хуже, кто старший брат, кто младший.

— А алкогольная проблема? Есть?

— Да тоже все в порядке. Если быт обустроен, если заработок прочный, кто ж станет пьянствовать? Уж года три не знаем о прогулах и пьянках.

— Однако, Владимир Григорьевич, хоть какие-то социальные проблемы должны же быть… Ну, воры, проститутки, бичи? Что же, вы живете без проблем? — не унимался я.

Новик как-то поскучнел.

— Да, были, конечно, и случаи воровства, и бабы наведывались. Только ведь с этим быстро у нас… Вы понимаете, в поселке все друг у друга на виду, все все время вместе. Трудовой коллектив, короче говоря. Люди приехали работать и зарабатывать. Не мальчишки же… И на всякую глупость время и деньги они тратить не намерены. Нелегко нам дается денежка, чтобы кидать ее… Вот такие мы подобрались — не кулаки и не купцы гулящие. Рабочие мы. Зарабатываем хорошо и живем неплохо. Сами видите. А проблемы у нас, конечно, есть.

— Какие же?

— Самые что ни на есть социально-экономические. Деньги деньгами, а купить на них нечего. Торговля не балует. За что же мы работаем — за пустые бумажки?.. И год от года все хуже. Жалуются люди, устали от времянок, а на материке кооперативное жилье купить не могут… Дом — тоже целая проблема. Отсюда растет социальная неудовлетворенность. Кто-то должен помогать нам эти пролетарские проблемы решать. Наши деньги ведь трудом заработаны, не шальные — потные они…

Уже потом, когда я познакомился поближе с поселком, с его обитателями, сам увидел, как непросты нынешние проблемы поселка, который, судя по всему, доживает последние годы: заканчивается строительство. Такова специфика труда строителей, кочевников нынешней цивилизации: только обжились — и снова в дорогу, новые места обживать.

Что будет с поселком? С домами? С налаженными службами? С подсобным хозяйством? Никто не знает толком. И вновь обращаешься к «программе БАМ», к правительственным постановлениям — где ответы на эти вопросы? Нет ответов.

Сперва к БАМу относились как к времянке, дорогу рассматривали как транзитную, потом пронеслись ветры перемен, и компас экономической политики сместился на обживание региона. Но для обживания территории мало что делается, почти ничего, зато очень многое делается для необживания.

Это и острая продовольственная проблема, и жилищная, и культурная, и все другие, которые вместе укладываются в одно очень большое и емкое понятие — социальные условия жизни. Даже там, где многое уже удалось, как, например, в Олекме, неуверенность в завтрашнем дне очень чувствуется. Будет ли работа у строителей? Какая? Где?

А ведь на эти вопросы в первую очередь должны были загодя подготовить ответы ученые. Ведь есть же в Академии наук даже научный совет по проблемам БАМа, который объединяет деятельность 130 научно-исследовательских отраслевых и академических институтов. Чем же столько лет занимаются ученые, если результатов их бурной деятельности на БАМе что-то не видно?

Здесь опыт мужиков, там опыт рабочих… А наука-то где?