Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

– Это не значит, что его там не было.

– Верно.

– И что он еще не улетел оттуда.

– И такое возможно.

– В любом случае оригинал кода еще там. Если Саркка или старатель его не уничтожили.

– В этом-то самая суть, – сказал Марк. – Конечно, тут важнее не Нилс Саркка, а код. В дело замешалась политика, уведомили генерального инспектора. И джакару, кажется, тоже заинтересовались.

Я заволновалась как дура.

– Это настолько серьезно?

– Они так считают. Изучили код и сказали, что он очень плохой. Помнишь Тор-пять?

– Семья фермеров, которая отправилась в темноту, – кивнула я.

Они наткнулись на код, заразивший их мемом. Повинуясь древнему императиву, они загрузились на корабли и направили их в межзвездное пространство. Они и сейчас продолжали падать в пустоту, за световые годы от своей звезды, недосягаемые для нас, без горючего и энергии. Корабли были так же мертвы, как люди на них.

– Джакару уверяют, – сказал Марк, – что код Хью окажет такой же эффект на всякого, кто с ним контактирует, с неприятной разницей: он действует медленно, так что носитель успеет заразить и других. Генеральный инспектор приказал отправить на Терминус ударную группу. Я убедил его, что наш департамент тоже должен принять в этом участие. Итак, спрашиваю для протокола: ты хочешь сопровождать ударную группу?

– Ответ готов, босс. Очень хочу.

– Ну конечно… Тогда приказываю: отправляйся домой, переоденься, собери все для долгой дороги и займись личными делами. В четыре часа жду тебя у себя. Там познакомишься с генеральным инспектором.

Предполагается, что джакару не вмешиваются в дела человечества. Конечно, не вмешиваются. Программа, которую мы сейчас используем как интерфейс для кода, – особая статья. Это важно, потому что она создала прецедент. Разработана она на основе кода, попавшего с разбитого корабля в колонию ульевых крыс в огромном некрополе Западной пустыни. Изучавший улей биолог привлек математиков для расшифровки сложного танца животных, а математики мигом смекнули, что в движениях содержатся огромные массивы информации – колония действует как параллельный процессинговый компьютер.

Все это общеизвестно. Замалчивают другое (вернее, замалчивали – а теперь у меня, как видите, есть веские причины нарушить молчание): тот факт, что код привлек внимание джакару. Невесть откуда вылез аватар с шайкой наемных стрелков и попытался уничтожить биолога вместе с колонией-ульем. Впоследствии джакару заявили, что там действовал преступный элемент, а нам пришлось сделать вид, будто мы им верим. Так или иначе, ученый с местными силами правопорядка сумели отбиться. Громил перестреляли, аватар уничтожили. Меня привлекли к этому делу несколько позже. Офицер местных сил подобрала использовавшийся аватаром прибор. Он не только отслеживал и нарушал кьюфонную связь, но и мог прослушивать сигнал. Мы выкупили прибор, а женщина взамен согласилась молчать об аватаре.

После того инцидента ООН и джакару заключили негласный договор о взаимодействии во всем, что касается борьбы с опасными технологиями. Этим и занимались сотрудники большого, отделанного деревянными панелями офиса генерального инспектора, куда привел меня Марк.

Генеральным инспектором оказалась маленькая, но властная женщина лет шестидесяти. Она пожала мне руку и сообщила, что с сего момента я подчиняюсь сектору В, но я ее почти не слушала, разглядывая человекоподобную фигуру, стоявшую в сторонке. Образцовая кукла, свитая из одной гигантской молекулы металлополимера, в черном костюме с белой рубашкой и в блестящих черных ботинках. Маска существа, которого не видел ни один человек, управлявшаяся через подобие кьюфона оператором, находящимся в любой точке Вселенной. Кукла шевельнулась, шагнула вперед и приветствовала меня сочным баритоном телеведущего.

– Мы с большим интересом следили за карьерой доктора Саркка, – сказала она, – и нынешний ход событий нас чрезвычайно интересует.

– Эти события могут обернуться весьма серьезной стороной, – вставила генеральный инспектор. – Саркка – опасный человек и вот-вот наложит руки на опасный код.

– Мы исследовали поврежденный код, – продолжал аватар. – Удаленная часть несомненно вредоносна для людей. Мы готовы помочь.

– Мы, конечно, с благодарностью принимаем помощь, – отозвалась инспектор.

Аватар откликнулся длиной речью, описывающей, как благодарны джакару ООН за содействие, а мне – за помощь в устранении труднопреодолимого раскола, и какой это прекрасный пример гармоничного слияния джакару и человечества, и как нынешние небольшие затруднения будут преодолены посредством того же сотрудничества и в особенности – моих талантов, и так далее, и тому подобное, не стану вам докучать. Обычный набор штампов, сложных метафор и звучных сантиментов, похожий на установочный документ транснациональной корпорации, который составляет группа людей, а потом его еще прогоняют через компьютер, чтоб беспощадно искоренить всякий намек на оригинальность и человеческое чувство. Эксперты до сих пор спорят и будут спорить впредь, стоит ли считать разговорный стиль джакару классической симуляцией ИИ закономерностей человеческого мышления, наподобие «китайской комнаты», или же искусной подделкой под симуляцию ИИ закономерностей человеческого мышления, наподобие «китайской комнаты». Имея опыт принимающей стороны в коммуникации с ними, уверяю вас: разницы никакой. Что до меня, то все, о чем говорилось, было невыносимо скучно, так скучно, что следить за смыслом сказанного я почти не могла. Эта речь усыпила бы всякого, кто не накачался бы по уши кофеином и амфетаминами: их поставлял настоящий джакару через механизм неизвестного действия.

Сквозь убаюкивающий слой многословных и банальных разглагольствований – затара меня то и дело пробивал разряд почти невыносимого ужаса – и Марк, я генеральный инспектор наверняка чувствовали себя не лучше. Вопреки благим намерениям джакару – или как раз из-за них – невозможно было избавиться от подозрительности, имея с ними дело. Они казались чужими и абсолютно непонятными. Не ангелы и не демоны – кривое зеркало, искажающие самые светлые наши надежды и самые темные опасения.

– Можно спросить? – подала я голос, когда аватар закончил или истратил все слова. – Если вы предлагаете нам помощь… о какой помощи идет речь?

– Мы здесь только для того, чтобы советовать, не более, – ответил аватар. – Мы в любом случае не хотели бы открывать, что помогаем. Это было бы нарушением нашего договора. Однако, если доктор Саркка воспользуется червоточиной, мы могли бы установить, где находится его корабль, и нам не трудно предать вам эту информацию.