Сергей Афанасьев - Господин инспектор [СИ]

Он только улыбнулся, подумав — спасибо Лее — и меня выходила после пыток Давора, и научила этому искусству. Вспомнил дриаду, и ему стало грустно.

— Ужинать сейчас будете, или попозже?

— Сейчас.

— Я подогрею, — и она ушла на кухню.

Звонок в дверь. Сергей открыл, толком еще не успев раздеться. Соседка этажом выше.

— Здравствуйте, — бойко начала она. — Вы знаете, меня только что позвали на родительское собрание. Старший — такой сорванец. А младшего с собой взять никак не получается. Вы не могли бы присмотреть за ним? Час, полтора, не больше?

И глаза — такие совсем еще молоденькие, виновато-просящие.

— Ну почему, могу, — согласился Сергей, который совсем не мог отказывать женщинам в их просьбах, что считал своим большим недостатком. — Приводите.

Интересно, во сколько же она стала мамой? — почему-то подумалось ему.

Принесла буквально через пять минут. Переносная корзинка с ребенком. Одежда, бутылёчки с едой, питьем.

— Мальчик, девочка? — поинтересовался он.

— Мальчик, — с гордостью заявила она.

— Звать-то как?

— Максик.

— А фамилие?

— А зачем?

— На всякий случай.

— Ершов.

Сергей откровенно растерялся, глядя на восьмимесячного карапуза. Профессор?! Неужели это вы? Вот так встреча! — озадачился он.

— Через полчаса его только покормите из бутылочки. Смесь я уже навела, — и дверь за молоденькой мамой закрылась.

Элора скептически посмотрела, как Сергей неуклюже держит малыша, решительно забрала.

— Вы же болеете? Заразите! — предостерег он.

И она свободной рукой натянула на лицо маску.

Посадили серьезного карапуза на диван, на который предварительно расстелили клеенку. Навалили игрушек. Но ребенок все равно старался сползти на пол. Вернее — свалиться. Игрушки его как-то совсем не прельщали, но зато приглянулось новое место.

Сергей поставил мальчика у дивана. Тот неуверенно стоит на слабых ножках, пытаясь перемещаться вдоль.

Сергей отполз на шаг — чтобы смог дотянуться до карапуза, если тот начнет падать, чуть протянул руки: — Иди ко мне, — позвал. Малышу и хочется идти, видно. Он чуть дернулся, в глазах тут же отразился испуг и малыш быстро прижался к дивану.

— Ну иди, — не бойся, — подбодрил его Сергей. — Иди ко мне.

— Ы-ы, — словно на что-то жалуясь, с серьезным лицом высказал карапуз.

— Ничего страшного, — понял его Сергей, по-прежнему протягивая руки. — Иди ко мне.

Малыш снова попытался оторваться от дивана. Но оторвал только одну ручку. Вторую боязно еще. Заволновался, что-то залепетал на своем детском — сплошные, «ы» да «и».

— Смелее, — как мог улыбался ему Сергей, уже дальше протянув руки, и почти касаясь карапуза.

Элора в стороне наблюдала за ним, не уходила, но и маску не снимала.

Малыш, видя руки перед собой. Наконец решился и оторвался от дивана пытаясь ухватить Сергея за руки, но Сергей отвел их к себе и малыш невольно пошел за ними, сделав два шага и падая к Сергею. Но Сергей уже поймал его, не дав как следует наклониться и тем самым испугаться еще больше.

— Вот молодец! — воскликнул Сергей, гладя карапуза по головке. Мальчик радостно заулыбался и залепетал свое — ы-ы.

— Давай еще раз! — и Сергей снова поставил его у дивана.

Но карапузу уже не хотелось — он даже наоборот, насупился, явно собираясь расплакаться. И Сергею пришлось изобретать новые развлечения. Он принялся подкидывать малыша, правда только чуть-чуть отпуская в воздухе и тут же ловя — боялся случайно выронить. Карапуз радостно заливался, обнажая два редких зубика. Счастье маленького человечка было безгранично.

А потом Сергей протянул маленькому Профессору палец и водил его по квартире, и тот ходил с ним, качаясь и крепко держась, с любопытством осматривая квартиру и время от времени пуская слюни — все ему было интересно. Сергей понимал — малыш начинал активно познавать этот мир. Будущее его было неизвестным (кроме Сергея) и поэтому манящим — всегда кажется, что в будущем будет только хорошее. И родители наверняка радовались за своего сына, и Элора чему-то неуверенно улыбалась, и только одному Сергею почему-то было не весело.

Пришло время кормежки. Сергей подогрел содержимое бутылочки, держа на руках, покормил, все еще с легким удивлением глядя на этот маленький комочек — ему и в голову не приходила, что он будет держать Профессора на руках и кормить из бутылочки.

После кормежки глазки ребенка посоловели и Сергей принялся носить его по комнате, тихо покачивая. Ребенок уснул. Сергей осторожно, чтобы не разбудить (иначе потом будут проблемы, малыш будет плакать, а засыпить, скорее всего, не удастся — исходя из его скудного семейного опыта в Подземке) положил его на кроватку, а сам отправился на кухню. Ну и прислушивался, конечно.

Резко зазвонил телефон.

Сергей, даже не спрашивая, быстро его отключил — не догадался это сделать раньше, но было уже поздно — звонок разбудил малыша. Ребенок проснулся, весь такой несчастный, встал на четвереньки, голову опустил низко-низко и горько-горько заплакал. Сергей подбежал, стал успокаивать, а малыш смотрел на него как-то жалобно, с нескрываемой обидой. Что же вы, мол, так со мной. От жалости к маленькому ребенку сердце защемило.

— Профессор, ну что вы! — невольно вырвалось у него. — Сейчас всё будет хорошо.

Сергей взял карапуза на руки, прижал к себе, стараясь успокоить. Малыш доверчиво лег головкой ему на плечо, притих, но уже не засыпал до самого прихода своей мамы, существенно оттянув ужин Сергея.

Сергей лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок, по которому пробегали светло-полосатые блики от проезжающих неподалеку вагонов. Элора лежала рядом под своим одеялом и, судя по тому, что касалась его своими бедрами, явно спала. Можно было даже просунуть руку под одеялом и коснуться такого родного и близкого тела, но Сергей прогнал эти мысли. Их касания еще впереди, по крайней мере — для нее.

Не спалось. Что-то глодало его, свербило на душе. И он чувствовал — глодало уже давно, задолго до его появления здесь. Но вот что?

Вот очередной состав промчался, сверкая в окна монолита. При большом воображении можно было даже увидеть на потолке тени пассажиров — мужские и женские. У них — своя жизнь, свои будни, свои проблемы. И им нет дела, что через тринадцать тысяч лет их мир превратится в сплошной песок. Вспомнилась космическая база, обугленные трупы юноши и девушки, взгляд Густава перед казнью… И Сергей с Густава переключился на Закира. Ведь Закир единственный из знакомых, чья жизнь прервется навсегда. Элора и Густав ведь будут иметь свои матрицы. Про самого себя Сергей не думал. Он вдруг понял, что не давало ему покоя все это время — просто он перед Закиром в долгу.