Сергей Афанасьев - Господин инспектор [СИ]

— Что-то уж сильно пессимистично, — сказал Сергей, наливая водки.

— Просто я многое в жизни испытал, — равнодушно пожал плечами Закир, беря свой стакан и меланхолично вертя его в руках. — Наверное все что только физически мог. И давно уже понял, что ни в чем нет ничего интересного — ни в женщинах, ни в работе, ни в искусстве, ни в спорте, ни в науке. Все эти занятия — просто своеобразный способ уйти от глобальных жизненных проблем, спрятаться за мелкими удовольствиями, забить ими голову, чтобы на другие мысли места уже в голове не осталось.

— А как же стремление человека жить вечно?

— Жить миллионы лет — это наверное такой ужас. Голова переполнена знаниями. Буквально все в жизни уже видел — и не раз, все знаешь, ничему уже последний миллион лет не удивляешься. А вы как думаете? — повернулся он к Сергею.

— А мне кажется — надо сначала попробовать прожить эти миллионы лет и тогда станет ясно — тяжело это или нет, — ответил Сергей. — Глупо гадать и делать категорические выводы о том, чего мы не знаем.

— А еще говорят — вселенная рано или поздно сама умрет по принципу того, что у всего есть конец. Что-то там про распад молекул и атомов на их составляющие. Мол, вся природа стремится к своему совершенству — к вакууму.

— И на это, я думаю, тоже стоит посмотреть.

— Каким образом?

— Настоящее бессмертие несовместимо с материальной основой.

— Разум в чистом виде, — кивнул Закир. — Но ведь тогда человек останется совершенно один во всем мире!

— Кто его знает — как там будет на самом деле. Возможно — такая давка образуется из существ других миров, что скучно совсем не будет.

Выпили за миллиарднолетнюю жизнь (Триллион лет для вечности — это песчинка в океане, вскользь заметил Сергей). Какое-то время молча закусывали килькой, складывая рыбий мусор в отдельную тарелку и думая каждый о своем.

— А когда вернетесь к себе, будете наведываться к нам в гости? — неожиданно спросил Закир.

Сергей внимательно посмотрел на своего подчиненного.

— Обещаю, — серьезно ответил он.

— Ловлю вас на слове, — кивнул Закир, деловито потянувшись за бутылкой.

Вернувшись домой, Сергей тихо-тихо разделся, очень аккуратно лег.

— Вы куда вдруг исчезли? — услышал он тихий шепот. — Имейте совесть. Совсем вам никого не жалко из нас. Я уж не стала родителей подымать. Им прошлых переживаний хватило. Думала — если через день не вернетесь — тогда уж…

— Извините, — срочное дело возникло, — пробормотал он, чувствуя ее правоту.

— Да вы пьяны, — недовольно морщась сказала она.

— Извините, — смутился он.

— Вы думаете, мне приятно лежать вместе на одной кровати с пьяным мужчиной?

— Извините еще раз. Тяжелые жизненные обстоятельства, — как мог оправдывался Сергей. — Стресс.

— Вы же мужчина. Должны справляться и без алкоголя.

— Должен, — покорно согласился он. — Но почему-то пока не получается.

(Сон на 13–14 марта 2003) — было?

Сергею приснился сон, что они с Закиром почему-то хоронили бабушек на футбольном поле в яме с водой. Трупы были полу-развалившиеся, вперемежку с кусками отвалившейся плоти и старушеских косынок и теплых носков. Издавали сильное зловоние.

Закир некоторые тела вытаскивал из мешка за позвоночники, на которых болталось что-то бесформенное, черное и липкое. И упаковывал все это в высокие картонные коробки из под обуви.

А потом в какой-то незнакомой и странной квартире, где между комнатами постоянно сновали какие-то люди, а между старых досок с облупленной старой краской на полу были огромные щели, слегка прикрытые старыми облезлыми и дырявыми половиками, и многочисленные умывальники тоже старые мятые с побитой эмалью висели прямо в коридорах, и возле них то дети играли во что-то, то какие то толстые тетки в старых халатах мыли что-то. Он пытался заняться любовью с какой-то женщиной, явно знакомой, хотя лица ее он не видел. И тут у него отвалился передний зуб, неприятно захрустев на других зубах.

Сергей долго искал свободный умывальник с зеркалом, бродя по многочисленным комнатам — все были заняты мужиками, тетками и детьми.

А когда он наконец-то нашел и открыв рот стал смотреть в зеркало, у него посыпались и остальные зубы — прямо в раковину, застучав по ржавому железу. На местах осталось всего 5 или 6, разбросанные в полости рта как попало.

Проснулся он с большим облегчением. Ну наконец-то!!

Элора возможно спала рядом — под тем же одеялом, но с расстоянием между ними. Возможно иногда он просыпался заметив что либо на спала на нем, либо случайно положила руку, либо гладила во сне, либо его руки были на ней.

Суббота, 28.02.2252.

Повинуясь внутреннему будильнику, Сергей проснулся ранним-ранним утром. Осторожно, стараясь не разбудить жену, выбрался из под одеяла, оделся, тихо выскользнул из спальни.

Сбегал в круглосуточный магазин «Цветы», купил две большие корзины фиалок, роз, тюльпанов, лилий и прочее. И в придачу к ним — много маленьких разноцветных фонариков.

Вернулся еще по темноте. В квартире было по-прежнему тихо, никто еще не вставал, и Сергей, стараясь как можно меньше шуметь, принялся расставлять цветы — напротив двери из спальни и по всей лестнице вниз, а также в зале и на кухне, украшая все это фонариками, которые включались и выключались от музыкального датчика.

Впрочем, совсем не шуметь у него не получалось и вскоре из своей комнаты выглянул заспанный Терций. Долго смотрел на возню Сергея.

— Поможешь? — предложил Сергей.

Терций поморщился, зевая, потом лениво кивнул.

— Типа, сюрприз? — только и спросил он.

— Типа того, — согласился Сергей, раздвигая стремянку и устанавливая ее напротив спальни — чтобы, когда Элора откроет дверь, цветы стояли не только на полу, но и в несколько ярусов, до потолка.

Не тратя время на умывание и переодевание, Терций, как был в пижаме, подошел к Сергею, тупо посмотрел на полупустую корзину.

— Там, в коробке, — указал Сергей, — фонарики. Спрячь их в цветах. Только равномерно. Сможешь?

Терций фыркнул и, протирая заспанные глаза, направился к указанной коробке.

Вдвоем дело пошло гораздо быстрее, и вскоре, прикрепив к дверям спальни музыкальный датчик и притушив свет, они уединились на кухне.

Сергей пошарил в холодильнике, подогрел вчерашние сырники, выставил на стол сметану и вишневое варенье. Терций включил чайник на подогрев, достал чашки, блюдца, ложки.

Сели завтракать, довольные проделанной работой.

Впрочем, Терцию не сиделось.

— Ну скоро она там? — недовольно бурчал он, макая сырник в сметану.

Ему хотелось поскорее увидеть тот эффект, который произведет на его сестру их конструкция.