Сергей Афанасьев - Господин инспектор [СИ]

— Что? — спросила она, видя его растерянность. И сама невольно покраснела.

Он только покачал головой — нет слов.

Соревнующихся девушек под присмотром судей обвязали страховками, приготовили. Свисток… Началось.

Замерев, не дыша, он смотрел, как она поднимается по стене, как резко выбрасывает впарво-влево свои длинные тонкие ноги, как ловко цепляется руками за еле заметные выступы, изгибаясь всем телом, словно скальная ящерица.

И это — моя жена — только и проносилось у него в голове. — Это — моя… и только моя жена. И у нас в будущем будет ребенок… Или двойня… У нас будут дети… Я схожу с ума, — завороженно думал он, по-прежнему не дыша, и стук его сердца перекрывал все остальные звуки.

Он даже и не обратил внимания, кто пришел первым.

Элора по страховочному тросу плавно спустилась вниз, разгоряченная и счастливая. Сергей протянул к ней руки, но она, чуть взвизгнув, по кошачьи прыгнула ему на шею, обхватив ногами.

— Мы же — молодожены, — шепнула Элора ему в ухо, и Сергей закружил ее, только сейчас заметив, что все поздравляют другую девушку.

— Не жалко? — прошептал он.

— Нисколечко! — засмеялась она. — Скалы — это диагноз. Здесь места не имеют значения.

В обед они выбрали зал, организованный по принципу шведского стола. Элора стояла у раздачи среди прочего народа и словно пелена вдруг навалилась на Сергея. Люди слились в одну безликую массу. Завороженный Сергей видел только одну Элору. Как она стоит, как изгибается ее стан, как двигаются ее стройные ноги, когда она передвигается от стола к столу. Вот она слегка наклонилась вперед, вот она повернулась к соседке, мягко улыбнулась ей на какую-то реплику. Вот она, поджав губу, задумалась что лучше выбрать…

Я очерствел, с ужасом подумал он. У меня вчера пацан застрелился, по моей же вине, бывшая жена лежит в подземке не погребенная, мой сын без матери у чужих людей, а я второй день веселюсь на свадьбе. В кого я превратился? И кем я еще стану? Страшно подумать. Тут же вспомнился Новый Год на базе, возмущенный юноша, его фраза — Хорошо быть начальником. Краснел опять же часто… Родители, жизнь которых вдруг так резко свернула совсем в другую сторону — мрака и скорби. Захотелось водки, полный стакан. Но Сергей отогнал эту мысль — надо быть трезвым. Ладно, Аэций, мысленно обратился Сергей, не отвлекай пока. Потом еще наговоримся.

Элора с подносом вернулась к столику, села напротив Сергея. Озабоченный своими видениями и мыслями он не успел встать и пододвинуть ей стул.

Расставляя посуду он украдкой посмотрел на свою жену, поймал ее спокойный внимательный взгляд, уже не такой жесткий как раньше. А ведь она совсем скоро умрет, не к месту промелькнуло у него. Сердце сжалось. Он непроизвольно огляделся в поисках неведомой опасности, снова, в который раз, запустил диагностику датчиков — все по-прежнему были исправны, кругом — полный порядок.

— Раз мы — молодожены, и нас здесь будут принародно поздравлять, — вдруг сказала Элора. — То мне необходимо свадебное платье.

Я — идиот, в очередной раз подумал Сергей. Что мне стоило хорошенько обо всем задуматься, не спешить, не пороть горячку… Сейчас бы и ее платье было здесь, и все остальное…

— Может, можно купить? — неуверенно предложил Сергей. — Ведь есть же здесь какие-то бутики?

В местном магазинчике Элора выбирала недолго, но от этой покупки сбережения Сергея катастрофически уменьшились. Слава богу, хоть обратный билет на руках, — только и подумал он.

К удивлению Сергея, запершись в номере, Элора принялась решительно переделывать платье.

— Зачем? — не понял он.

— Вам, мужчинам, нас, женщин, не понять, — только и улыбнулась она. — Ведь каждая женщина в душе — модельер.

Он сел неподалеку в кресло, молча наблюдал, и всё те же мысли мучили его: И это — моя жена. Самое близкое и дорогое мне существо.

— Интересно, — произнесла она, кромсая платье. — Что вечером будет?

Он с удивлением увидел, что глаза девушки горели. Вот она, молодость, грустно подумал Сергей. Ей грозит смерть, а она больше думает о развлечениях, о том как будет выглядеть…

Зрелище перед глазами Сергея было увлекательным и вставать с кресла ему совсем не хотелось, а хотелось наоборот, вот так вот сидеть бесконечно и наблюдать, как Элора на полу, на четвереньках или в полуприседе, перекраивает платье, морщит лоб, поджимает губы, как переодевается, примеряя, сосредоточенно вглядываясь в зеркало, как снова раздевается, совсем не стесняясь его, снова что-то перекраивает.

Наконец все было готово и они оделись к выходу. Свадебное платье оказалось достаточно прозрачным.

— На вас совсем нет нижнего белья, — заметил он, смущаясь.

— Настоящие аристократки его не носят. Меня здесь не поняли бы, — сказала она, словно оправдываясь, невольно делая ударение на слове «здесь». И Сергей понял — во всем этом обществе он — единственный изгой.

Швейцар услужливо распахнул перед ними дверь (автоматика все-таки убивает торжественность момента) и они вошли в местный ресторан. Играла музыка, свет был притушен, над головой сияли звезды, на многочисленных столиках горели настоящие свечи. Сергей непроизвольно огляделся, притормаживая. Ресторан располагался в узкой расщелине скалы, на противоположных стенах, горизонтальными уступами, на которых располагались столики. Противоположные столики — совсем казалось бы рядом, но уж очень огромная глубина. Сверху — стекло. Внизу — дна не видно. Кто-то танцевал возле столиков. Кто-то — на большом помосте, перекинутом между скалами. Вверху — акробаты на многочисленных тросиках выделывали всевозможные трюки. В небе и в пространстве между скалами — лазерное шоу.

Элора ободряюще пожала ему руку — мол, смелее, я — с вами, я еще и не такое видела.

Неслышно появившийся юноша отвел их за свободный столик. Тут же возник официант. И Сергей понял — местный персонал каким-то образом понимает что она — аристократка, видно как на глазах меняется их отношение к ней — не к нему.

Она села на услужливо предложенный стул, высокая, с прямой спиной, царственная, как и прежде, но как-то смягчившаяся. Гордая, но в то же время уязвимая, и он был нужен ей.

— Странно, нет стриптиза, — зачем-то заметил Сергей.

— Это серьезное заведение, — объяснила Элора. — Здесь — серьезная публика.

Заиграла новая музыкальная композиция.

— Потанцуем? — вдруг предложил он, почему-то растерявшись и смутившись.

Танцевать можно было только возле своего столика.

Элора, помедлив, чуть кивнула. Сергей встал, обошел столик, отодвинул стул Элоры. Девушка привстала, повернулась, посмотрела на Сергея. Он сделал полшага, приблизившись вплотную к своей жене. Она положила свою левую руку ему на плечо, но тут же почему-то её убрала. Он неуверенно обнял ее за талию. Ее платье не было цельным и в силу этого его рука легла на открытый участок ее тела. Она вдруг усмехнулась.