Феликс Пальма - Карта хаоса

Подойдя к дому, Конан Дойл убедился, что и фасад покрыт зеркалами – они сверкали в лучах рассветного солнца, как чешуя гигантского дракона. Входная дверь была распахнута настежь. И холл, и главная гостиная, по которой он бродил, выкрикивая своим громоподобным голосом имя Мюррея, тоже были заполнены зеркалами. В одной из комнат он увидел Базза, собаку миллионера, которая очень спокойно сидела перед огромным зеркалом, прислоненным к стене, словно бы тоже верила, что там рано или поздно покажется невеста хозяина. Артур фыркнул. Сумасшедший дом! Он угрюмо погладил собаку по голове.

– О, мистер Конан Дойл! Мы вас сегодня не ждали! – услышал он голос у себя за спиной.

Писатель оглянулся, это был Элмер, дворецкий Мюррея.

– По правде сказать, мы вообще никого не ждали, – добавил молодой человек и пожал плечами, будто извиняясь за то, что дом превратился в ярмарочный балаган, а он не в силах ничего с этим поделать.

Элмер успел привыкнуть к эксцентричным выходкам хозяина, но нынешняя затмила все прочие.

– Могу себе представить, Элмер, – посочувствовал ему гость. – А где Мюррей?

– В саду, рядом с оранжереей.

Писатель отправился на поиски друга, почти по-военному печатая шаг, – он решил немедленно положить всей этой дури конец. Сад, расположенный справа от дома, тоже не избежал нашествия зеркал – они были повсюду: стояли прислоненные и к маленьким фонтанчикам, и к изгороди и даже плавали на поверхности прудов. Дюжины зеркал повторяли окружающий мир, порой придавая здешним пейзажам совершенно неожиданный вид. Уже начавшие окрашиваться в осенний багрянец листья отражались в них так буйно, что, казалось, какой-то безумец поджег сад. Конан Дойл направился к внушительному мавзолею из стекла – точной копии Тадж-Махала, – и сразу увидел там Мюррея. Тот в одной рубашке трудился над сооружением своего рода Стоунхенджа, но только опять же из зеркал. Он ставил их вокруг своего кресла так, чтобы, сидя в нем и всего лишь чуть поворачивая голову, можно было следить сразу за двумя десятками волшебных стекол. Как раз в этот миг Мюррей пытался пристроить на траве огромное венецианское зеркало, для чего обкладывал его камнями.

– Доброе утро, Гиллиам, – сказал Конан Дойл, подходя.

Мюррей поднял голову и бросил в его сторону рассеянный взгляд.

– Ах вот кто к нам пожаловал… – пробормотал он. – Скажи-ка, неужели кто-то взял и отменил старое доброе правило, велящее заранее предупреждать о своем визите?

– Я предупредил тебя телепатически, разве ты не услышал? – пошутил писатель.

Мюррей натянуто улыбнулся:

– Нет, похоже, такие сигналы мой мозг ловит только во время пожара. В любом случае, Артур, ты ведь один из немногих людей в Англии, владеющий личным телефоном. Тебе следовало бы пользоваться им почаще, это не так сложно, как кажется.

– Я звонил тебе несколько раз, Гиллиам! Но теперь сам убедился, что твои слуги слишком заняты, чтобы подходить к аппарату.

Мюррей пожал плечами, словно работа прислуги его никак не касалась. И только убедившись, что зеркало стоит надежно, он выпрямился и оглядел гостя с головы до ног.

– Ну что ж, я сказал бы, что ты выглядишь не лучшим образом… – буркнул он, пробежав взглядом по его забинтованным руке и уху, а также покрытому небольшими ожогами лицу. – Хотя, думаю, солдат вроде тебя должен гордиться своими шрамами… А как себя чувствует Великий Анкома?

– О, с Вуди все в порядке, он довольно быстро очухался, но стал совершенно несносным: после случившегося в Брук-Мэноре он возомнил себя настоящим медиумом и целыми днями ходит по дому, стараясь обнаружить всякого рода загадочные явления.

– А почему бы тебе не открыть ему правду? – спросил Мюррей без малейшего интереса.

– Непременно сделаю это, как только он перестанет меня забавлять, – ответил писатель со злой усмешкой. Потом оглядел Мюррея – тоже с головы до ног. – Я бы сказал, что и ты тоже выглядишь неважно, Гиллиам. Когда тебе довелось в последний раз поспать?

– Поспать? Ну, на это у меня нет времени! Как ты сам видишь, я очень занят.

– Да, вижу… – Конан Дойл вздохнул и обвел взглядом круг из зеркал. – Ну и чего ты хочешь добиться таким вот образом?

Мюррей бросил на него возмущенный взгляд:

– Чего я хочу добиться? Разумеется, я хочу найти ее. Найти Эмму.

– Понятно. Но, Гиллиам…

Мюррей внезапно развернулся и направился к другим зеркалам, которые были либо сложены штабелями, либо стояли кое-как прислоненные друг к другу неподалеку от кресла. Писателю пришлось последовать за ним.

– А тебе не кажется, что все это не имеет под собой никакой научной почвы?

– Ты пришел только для того, чтобы сообщить мне это, Артур?

– Нет, вовсе не для того, – ответил Конан Дойл примирительным тоном. – Я хочу рассказать тебе про беседу, которую Джордж и я имели с агентом Клейтоном после возвращения с пустоши и на которую сам ты не счел нужным явиться…

– Агент Клейтон… Ах да, теперь вспомнил… – Мюррей внимательно изучил зеркала, потом взял одно – как показалось Конан Дойлу, оно было в раме из чистого золота. – Слишком тяжело, – заключил миллионер со вздохом, и трудно было понять, к чему это относилось – к беседе с агентом или к зеркалу.

С большим трудом Конан Дойл заставил себя держаться дружелюбно, хотя бы до поры до времени.

– Хорошо, возможно, этот самый Клейтон… ведет себя довольно бесцеремонно, не стану спорить. И я понимаю, почему тебе не хотелось с ним встречаться. Уэллс рассказал мне, с каким ослиным упрямством полицейский расследовал дело агентства путешествий во времени. Мало того, он и самого Уэллса однажды обвинил в организации марсианского нашествия. Но Баскервиль совершенно ясно сказал нам перед смертью: найдите агента Клейтона, потому что “Карта хаоса” хранится у него. В конце концов, к кому, как не к нему, мы могли обратиться, чтобы сообщить обо всем случившемся: о невидимом убийце, о путешественниках по вселенной и о зеркале, которое является порталом, ведущим в другой мир? У нас не было выбора, Гиллиам. И ты, несмотря ни на что, должен был к нам присоединиться, потому что разговор получился более чем любопытный, – добавил Конан Дойл загадочным тоном.

Мюррей кивком головы велел ему взяться за зеркало с другого края и помочь перетащить его. Писатель сжав зубы подчинился.

– После того как мы описали ему все, что произошло в Брук-Мэноре, – пыхтя продолжал он свой рассказ, пока они мелкими шажками приближались к зеркальному кругу, – Клейтон признался, что “Карта хаоса” действительно у него, и рассказал, как встретился с человеком-невидимкой на спиритическом сеансе в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году.

– Правда? – спросил Мюррей, указав подбородком место, куда требовалось установить зеркало.