Виталий Абанов - Озеров-12

— Севка, стой! Стой кому говорят! — она отпускает ветку и падает вниз, раскинув руки в стороны, словно птица. У самой земли она группируется и падает на ноги, ударив рукой о землю, чтобы погасить энергию падения. Поднимая голову Яна видит следы Севки — большие разлапистые ямы в слое опавших листьев. Она встает, прикладывает ладони ко рту и кричит в заросли папоротника.

— Севка! Там склон крутой, ты не вылезешь! Выходи кому говорят! — в ответ ей раздался рык. Рык заполнил собой все пространство и на какой-то момент показалось, что даже деревья завибрировали в такт этому рыку. Из зарослей папоротника показалась мощная голова с двумя огромными клыками.

— Севка, ты что, дурак? — спросила Яна, присев на корточки: — куда собрался?

Голова мотает внушительной гривой и издает новый рык, громче прежнего. Яна достает из кармана кусок сахара и кладет его на ладонь.

— Сахар будешь? Чистые углеводы — в природе такого не найдешь. — она протягивает руку к Севке, продолжая говорить, одновременно стараясь понизить тембр голоса. Севка он высокие звуки не любит, может психануть: — И вообще, чтоб ты знал — смилодоны давно вымерли, ты один остался. Так что бежать тебе некуда. А если будешь хорошо себя вести — сделаем тебе подружку, не переживай ты так. — Яна задумалась. Лекс говорил что смилодоны вели стадный образ жизни и что у них в прайде была сложная иерархическая структура и может быть Севке нужна не только подруга а целый выводок смилодонов. Впрочем Матвей Геннадьевич все равно не разрешит завести в питомнике выводок смилодонов, он на одного-то еле согласился. А обманывать Севку не хотелось. Задумавшись Яна не заметила как Севка приготовился к рывку, присев на задние лапы и начав бить себя по бокам огрызком хвоста. Она увидела только как он рванул к ней, оглушительно рыча и выбрасывая комки земли из-под лап. Яна отпрыгнула назад, разрывая дистанцию, но зверь был быстр и ей едва хватила времени на следующий прыжок — в сторону. Как она и думала, Севка весил немногим менее четырехсот килограммов и изменять траекторию своего движения так резко как она не мог. Могучая туша смилодона пронеслась мимо, Севка затормозил всеми четырьмя лапами, разрывая землю и оставляя четыре глубокие канавы. Яна встала, подняла одну руку вверх, а вторую поднесла к груди — стойка матадора. Притопнула ногой. Севка фыркнул, облизнул испачканную морду и снова рванул к ней. Она снова отпрыгнула в сторону и он пронесся мимо. Раздраженно зарычал, взрыл когтями землю и повернулся к ней, хлеща себя по бокам огрызком хвоста.

— Севка, прекрати немедленно! Плохой кот! Плохой! — сказала Яна, внимательно следя за зверем.

— Вообще то смилодон это не к-к-к-кот. Это скорее к-к-к-медведь.

— Ну наконец то. Ты принес мои перчатки? — Яна не обернулась, продолжая следить за Севкой.

— К-к-к-принес. Вот. — на мягкую землю падают кожаные перчатки, больше похожие на мотоциклетные краги, с удлиненными раструбами, закрывающими запястья до самого локтя.

— Ты чего, опять заикаться начал? — спросила Яна, подбирая перчатки и натягивая их на руки.

— К-к-к-ты же знаешь, я всегда начинаю т-т-т-заикаться когда … — тут Севка издал трубный рык и снова рванул к Яне. Яна отступила в сторону, пропуская зверя мимо.

— Т-т-т-ты его только не покалечь. Он у нас один остался.

— Отстань ты со своими нотациями. Знаю. — Яна подняла правую руку ладонью вверх. Из кожаного кармашка, пришитого к раструбу перчатки на ладонь с звонким щелчком выпал металлический диск. Она мысленно пробежала по анатомии смилодонов. Грудная клетка, голова — исключаются, слишком много жизненно важных органов, да и остановить внутреннее кровоизлияние в полевых условиях они не смогут. Конечности — передние тоже исключаются, силу и скорость ему придают мощные задние лапы, он даже встает на них время от времени. Значит… Яна наметила себе место, где мышца разгибатель прикрепляется к лапе. Это место у человека наверное соответствует ахиллесову сухожилию — подумала она и выпрямила руку с лежащим на ладони диском так, чтобы прямая образованная ее плечом, локтем и запястьем указывала точно на ее цель. Мимоходом она подумала, что в первый раз ее мишень это живое существо. Надо попасть чисто, но скорость… скорость не должна превышать звуковую, иначе живые клетки вокруг раны пострадают от гидравлического удара. Попасть в цель, порвать сухожилие, но не нанести дополнительных повреждений… Она нахмурилась. Задача будет не из легких.

Вдруг ее рука дрогнула и стала опускаться. Казалось, само небо вдруг потемнело, воздух стал вязким и тяжесть опустилась на плечи, придавливая к земле. Пальцы рук стали холодными и чтобы просто дышать приходилось прикладывать усилия, ноги ослабели, а изо рта вырывался пар… все чего сейчас хочется — это лечь на землю, скорчиться клубочком и закрыть глаза, чтобы не видеть, не слышать, чтобы это прошло стороной… Яна прикусила губу и повернула голову на звук хрустнувшей ветки. Когда больно — это отступает. Она уже не боялась повернуться к Севке спиной — ведь здесь была Даня. Чертова дура, могла бы просто сказать что она тут, нет, ей обязательно надо на психику давить…

— Ерунда на постном масле. И это ты называешь псионикой? Даже мурашек по спине нету. — сказала Яна, с усилием опуская руку и засовывая металлический диск обратно в кармашек на перчатке. Из зарослей папоротника вышла девочка в дранных джинсах и зеленой футболке. Футболка была ей явно велика и сползала на одно плечо. Девочка молча прошла мимо Яны и приблизилась к Севке. Зверь попятился. Яна вздохнула с облегчением — теперь не придется его калечить. Ногу бы ему в питомнике быстро подлатали, но вот моральные травмы бы остались. Все-таки психологов для смилодонов в природе не существует. Девочка в зеленой футболке подошла к самой морде зверя и опустила руку на его нос.

— Кис-кис, кошка. — сказала она. Севка фыркнул и лег. Закрыл глаза. Через секунду в овраге раздалось его громкое мерное дыхание.

— Ты … ну вот чего творишь? А кто его назад тащить будет? В нем же почти полтонны веса! — Яна шагнула вперед и схватила девочку за плечо. Та мигнула и пропала.

— А, черт. Фантомаса прислала, лентяйка. Ну, погоди, я до тебя доберусь… Лекс! Лееекс!

— Чего орешь. Т-т-тут я. — вниз по склону спустился худощавый белобрысый паренек в синем комбинезоне.

— Эта … малахольная усыпила Севку. Надо его в питомник вернуть.

— А может быть взрослых позовем? — с явным облегчением сказал Лекс, покосившись на тушу смилодона: — Все таки полтонны почти. Четыреста семьдесят три килограмма на последнем взвешивании.

— Ты сдурел? Взрослых позвать — это минус три балла как минимум. А если дежурство Матвея Геннадьевича так и все десять. Предупреждал же он насчет сетки что не выдержит. И эта улетевшая хороша — могла бы его до питомника довести. Самим надо справляться.