Сергей Абаимов - Откройте двери, люди, я ваш брат, ведь я ни в чем не виноват

Одинокий и жалкий скиталец, он стоял пред крепостными воротами. Истощивший в дороге все свое состояние, изможденный и усталый, он, словно дервиш, просил милости. От былого величия не осталось и следа. Никто не узнал бы в этом исхудалом, покрытом пылью путнике великого мага и чародея, обращавшего в прах и воссоздававшего вновь целые королевства. Порой даже ему самому уже не верилось, что прошлое не было сном, миражом истощенного сознания.

По ту сторону крепостной стены была страна его мечты. Ажурные, висячие замки, волшебством вознесенные под голубой небосвод, тучные пажити, орошаемые хрустальными водами рек. Мириады счастливых обывателей, словно муравьи спешащих по своим делам. Их лица так и светились довольством и благополучием. Эх, если бы он только мог быть одним из них…

Но суровые, серые бастионы крепостных стен отделяли его от мира-идиллии. Он видел лишь краешек, лучезарный отблеск рая сквозь неплотно прикрытые створки врат. Ах, если бы он мог проскочить, проскользнуть туда. Но скрещенные алебарды огромных стражей-ифритов преграждали путь. Он не сомневался ни мгновения, что будет изрублен на куски, вздумай он только прорваться силой.

Хромой, седой старик в пыльных одеждах, он заковылял прочь. Пыль и каменное крошево устилали его путь. Ни травинки, ни былинки — ничего не было вне чудесной страны. Лишь холод и мрак забвения.

Отойдя далеко от крепостных врат, когда стражи уже не могли видеть его, он обернулся птицей и вспорхнул в небеса. Может там он найдет дорогу в обетованную страну?

Тщетная надежда. Крепостные стены возносились ввысь и в далекой сизой дымке смыкались словно лепестки закрытого цветка. Солнце, голубое небо, белые облака — все это было под каменным куполом. Снаружи оставались лишь мрак и пустота.

Внезапно он заметил лучик света, пробивающийся изнутри. Толи кладка ослабела, толи по небрежности строителей, но в монолите стен зияло крохотное оконце. Только мухе впору пролететь. Но что ему стоило обернуться мухой?

Радостно жужжа стеклянными крыльями, метнулся он вперед. Голубое небо, ласковое солнце — это так тянуло его к себе, что на мгновение он забыл об осторожности.

Расплата не заставила себя долго ждать. Стена всепожирающего огня взметнулась вверх, сжигая все на своем пути. Ему еле удалось уйти. Спасла лишь быстрота реакции и то, что в последний момент он успел сбросить с себя копию-образ настоящей мухи, а сам легким ветерком метнулся прочь. Ему повезло. Страж был недогадлив и, уничтожив насекомое, не заподозрил ничего более. Окажись он умнее, подними по тревоге крепостной гарнизон — это был бы конец.

Он остался жив, но силы были на исходе. Их не хватило бы для нового долгого путешествия до другой обитаемой земли. Оставалось проникнуть за крепостные стены или умереть.

Он вернулся к воротам и затаился над головами у стражей, наблюдая. Наудачу, дорога оказалась оживленной. Отдельные путники, груженые повозки и целые караваны тянулись по ней. Каждый входящий предъявлял пропуск за личной подписью начальника дворцовой стражи. Ничего не стоило отобрать бумаги у любого путника, но в каждом документе содержалась полная идентификация как людей, так и грузов. А обмануть привратных ифритов не смог бы никто.

К его огромной радости, один из караванов застрял в дороге. Тяжело груженый верблюд оступился, подвернул ногу и рассыпал поклажу по придорожной пыли. Пока погонщики опомнились, пока собрали груз, он уже успел юркнуть в один из тюков. Изнутри он слышал, как караванщики долго препирались между собой, выбросить ли испорченный груз или все же сохранить.

На его счастье, из страны отправления прилетело высочайшее повеление идентифицировать груз на месте. Походный идентификатор каравана оказался слаб распознать его среди другого содержимого тюка и сосканировал его структуру вместе с остальным грузом, которая и была тут же зафиксирована высочайшей подписью. Лучшего исхода он и ждать не мог — ему словно выдали личные документы на право прохода. Его сердце, как колокол, хотело забиться от нахлынувшей радости. Но он приказал ему остановиться, затаил дыхание и умер — все в его теле застыло, сохраняя идентифицированный образ.

Караван двинулся вперед и медленно втянулся под крепостные стены. Стражи-ифриты тщательно сверили содержимое с документами и открыли ворота. Под копытами верблюдов застучала брусчатка чудесной страны. Он победил, он остался жив.

Выпорхнув из тюка наружу, он легким ветерком взмыл вверх. Ласковое солнце сияло у него над головой, белые облачка, словно перья, окружали его. Он вдыхал чистый, свежий воздух и чувствовал, как с каждым мгновением утраченные силы возвращаются к нему.

Нужно было спешить. Как только караван прибудет в точку назначения, его исчезновение обнаружится, и будет объявлена общая тревога. Словно молния метнулся он к королевскому дворцу, быстрее птицы спикировал в расположение придворного гарнизона. Пред главным стражем он появиться не рискнул, но сотников ему нечего было бояться. Одного за другим он переподчинял их себе, ломая их разум силой своей воли. Ни один из них не оказал ни малейшего сопротивления, и когда он остановился, тьма тем стояли под его командой как один. Некоронованный король, он взмыл в небо и низринулся оттуда вниз. Словно смерч, словно растущий ураган, он пожирал все на своем пути. Воздух, солнечные лучи, тучные пашни, испуганные обыватели — все исчезало в неистовом вихре, трансформируясь и превращаясь в мириады мириад его собственных копий.

Ажурные дворцы падали один за другим. Словно хрупкие паутинные домики, они валились наземь от дрожи мира. Волшебство, которым был насыщен воздух этой страны, треснуло, захрустело и рассыпалось, поглощенное его неутолимой жадностью. Завыла тревога, но было уже поздно.

Легионы легионов сошлись в смертельной битве. Подчиненное ему воинство стояло насмерть в схватке со своими еще недавними братьями. Кровь лилась реками, но ничто не пропадало бесследно — все втягивалось в неистовый вихрь трансформации и превращалось в миллиарды миллиардов его копий-образов.

Небо дрогнуло и налилось багровым светом. Воздух полыхнул взметнувшимся вверх огнем, сметающим и своих, и чужих. Земля расселась, выпуская из себя что-то страшное, небывалое, грозящее ему полным уничтожением. Но теперь он был тут королем. Мириады его налетели на ужасного противника, облепили со всех сторон, подтачивая, словно вода камни.

Ужасное пламя прорвалось сквозь них, сметая и превращая в прах мириады мириад его, но все было подхвачено вихрем трансформации, все вновь превратилось в тьму его копий, хлынувших водопадом вниз.