Владислав Покровский - Курьер. Книга первая [СИ]

"Дар пяти стихий", — как несколько пафосно выражались когда-то древние китайцы, истинные знатоки и ценители чая, упал в заварничек; напевая себе под нос какую-то гремучую мелодию, я аккуратно налил туда кипяток — прошла минута с момента закипания, температура воды идеальна для того чтобы не угробить сверхтонкий изящный вкус и букет — накрыл крышечкой и заглянул в духовой шкаф.

— Вы мои хорошие, — бормотал я, вытаскивая из него разрумянившиеся, прямо дышащие горячие бутерброды, — вы мои пышные, вы мои замечательные…

Заткнувшись, я выключил духовку, повесил на крючок рукавицы и втянул носом аромат — м-м-м… В желудке сразу заквакал митинг голодных лягушек, но я решил обождать немного и разогреть ещё немного жаркого с соусом, который ещё тогда приготовила дожидавшаяся меня Шела. Мурлыча что-то себе под нос — и куда только подевалась моя утренняя злость и раздражённость не выспавшегося человека? — я быстренько отрезал себе кусочек мяса, полил его соусом и грохнул на небольшой противень, засунув его опять же в духовой шкаф, после чего довольно потёр руки — намечался неплохой завтрак.

— ЭлИн, милая, который сейчас час? — лениво поинтересовался я.

— Половина девятого по местному времени, — ответила она и, подумав немного, добавила: — До момента времени, указанного вчера вашим начальником, осталось три часа.

— Спасибо тебе, родная моя, — умилился я, с любовью глядя на бутерброды. При моей нелюбви к проволочкам и с привычкой делать всё быстро, три часа для меня — это всё равно, что три недели для остальных, целая куча времени. Спросите: почему я тогда опаздываю постоянно на работу? Отвечу — из принципа. Для меня явиться вовремя на работу — значит признать её официальной работой, где я тружусь в поте лица и отрабатываю свою кровную зарплату и нечастые премиальные. А так мои опоздания, легкомысленное отношение и безалаберность и тунеядство — неплохие способы напомнить себе, что всё вокруг — как бы игра, а рабочий день — это всего лишь новая серия из приевшегося но всё ещё любимого семейного сериала. Пока так относишься к этому священнодействию — беготне за любимым начальником и изображению стахановского труда — чувствуешь себя более-менее человеком, а не рабом на службе у тех, кто обещает вознаграждение за твой по сути дела бесплатный труд.

Духовой шкаф пиликнул, я подскочил к нему, запустил руки в его огнедышащее чрево и извлёк оттуда тарелку с парующими и испускающими такие ароматы кусочками мяса, что едва не начал грызть воздух. Торопливо поставив тарелку на стол, я придвинул ближе бутерброды, заглянул в заварничек — ага, ещё минуты три-четыре можно подождать — вооружился ножом и вилкой и как голодный волк набросился на еду.

— Приятного аппетита, Андрей, — мягко пожелала мне ЭлИн, я в ответ что-то промычал с набитым ртом, помахал вилкой и услышал в ответ серебристое журчание её нежного как мягкий перезвон колокольчиков или пение ручейка по камням смеха.

Завтрак был умят за пару минут — вот уж не думал, что я настолько голоден. Откинувшись на спинку кресла, я довольно вздохнул, отодвинул тарелки и придвинул к себе чашку и заварничек. Открыв крышечку, я втянул носом аромат и у меня в голове аж посветлело, и птички зачирикали, сидя у меня на извилинах. Покрутив головой и ища взглядом одну вещь, я заглянул под стол, посмотрел на полочках над ним, засунул нос в ящики…

— Под подоконником на тумбочке, — подсказала ЭлИн.

Отодвинув занавеску, я и впрямь обнаружил искомое — баночку с мёдом, которую мне подарил Кузьма, у которого дядя признанный заслуженный бортник, у него сотни гектаров земли во владении на Марсианском Среднем Поясе, вот и снабжает любимого племянника мёдом, а тот его нам раздаёт под настроение.

— А тебе чайку не налить? — спросил я у ЭлИн, кладя в чашку две ложки мёда вместо сахара (сахар нельзя! Это гибель для организма, а для чая в особенности) и наливая сверху заваренный чай.

— Я бы с удовольствием, но… — раздался её разочарованный голос, и я в очередной раз подивился тому, как далеко эта милая виртуальная девочка зашла в общении со мной, пусть даже это всего лишь виртуальный интеллект. — Простите меня, сэр.

— Ты так говоришь, будто я прямо сейчас за твой отказ перезагружу блок управления, — поморщился я. — Без обид, тем более что как бы ты, интересно, смогла это сделать?

— Да, сэр, — раздался её неопределённый ответ.

— Ты опять?! — возмутился я, угрожающе нацелившись куда-то в сторону комнаты вилкой.

— Прости, Андрей, — быстренько поправилась она, и я успокоился, заодно мысленно погладил себя по голове — какой я замечательный генерал, оказывается, ну прям настоящий полковник.

С наслаждением вдохнув вздымающиеся к небу ароматы коренного жителя страны волшебных драконов и тысячи тысяч оттенков вкуса, я торжественно пригубил сей божественный, будто посланный людям из великого и непознанного Космоса для их вознесения, одухотворения и достижения совершенства напиток и едва не поплыл. Всё закачалось перед моими глазами, окружающая меня обстановка сплясала джигу, лихо крутанула ляжками, ещё немного, и я бы брыкнулся на пол собственной кухни с блаженной улыбкой на лице от приобщения к пусть даже мизерной но всё равно завораживающей доли небесного богатства, плода любви Земли и Неба, над которым сплясал свой весенний танец красный дракон.

К счастью для меня — пол у меня дома крепкий, выложен на кухне из тёплых мраморных плит, так что сей кратковременный полёт вниз привёл бы к возникновению немаленькой шишки — я вовремя очухался и схватился за стол, предупреждая падение, после чего помотал головой, взбалтывая мозги, и с уважением посмотрел на чай — надо признаться, отвык я от по-настоящему нормального чая, благо этот редко пью, лишь в исключительные моменты жизни.

— Андрей, прости, но здесь вызов в режиме ожидания, — раздался мелодичный голос ЭлИн как раз, когда я после первой не слишком удачной попытки сделал ещё пару глотков, ощутил на губах долгоиграющее очарование мёда и расцвёл от наслаждения.

— Кто посмел? — пробурчал я уныло, всё хорошее настроение мигом испарилось — я догадывался, кто мог позвонить мне именно сейчас и чего потребовать.

— Капитошкин Зизольдий Гурабанович, — оттарабанила ЭлИн, и я громко с волчьим подвыванием зевнул — сразу захотелось спать, захотелось лечь в кровать, укрыться одеялом, свернуться в клубочек и мирно дрыхнуть триста лет, пока какой-нибудь принцессе не приспичит меня поцеловать. — Принять вызов?

— Ну разумеется, — пожал я плечами. Даже на том свете я от этого плешивого динозавра, уверен, не отдохну. Зуб даю, он и там меня найдёт, чтобы как и при жизни озадачить проблемами, заплевать всё лицо и потребовать "Сокр-р-ратить!" и "Прекр-р-ратить!", жуя при этом свой вечно слюнявый язык… О! — меня осенило. — ЭлИн, милая, прими вызов, заблокируй видео-связь, оставь только звуковой канал и наложи на его линию звуковую матрицу "Рабочая атмосфера-3".