Николай Комаров - Холодный город

«Ведь это — борьба за жизнь с разгневанной природой», решил Том и нажал рукоятку модератора хода. Уже промелькнули огни Бруклина, и аэро находился над воздушной станцией Металлургического Дворца.

Том включил затем мотор, сделал спираль, и аэро плавно опустился на площадке.

— Жара и холод. Ну-ка, кто победит? — и он улыбнулся немного лукавой улыбкой.

Когда Том спускался в залу заседаний, он уже что-то обдумывал; и насвистывал, не замечая этого, популярную песенку: «Ну и жара».

— Вот что, Бобби! — сказал Том Хэд мальчику воздушной площадки, спускаясь на следующее утро в свой кабинет. — Вскоре должен прибыть сюда инженер Комов из России. Надо немедленно сообщить мне тогда.

— Слушаю, сэр, — и мальчик откатил аэро Хэда под брезентовый навес, чтобы почистить мотор и предохранить резиновые части его от порчи, вследствие непосредственного действия солнечных лучей.

В своем кабинете Том быстро просмотрел текущую корреспонденцию и вызвал заведующего чертежной.

— Нам надо в два дня непременно по этим эскизам изготовить полные рабочие чертежи нового турбокомпрессора.

— Это трудно, мистер Хэд, но я постараюсь.

— Это трудно, я согласен, но это необходимо сделать во что бы то ни стало, — заметил Хэд тоном, не допускавшим возражения.

— Хорошо, будет исполнено, — и заведующий чертежной вышел, получив еще несколько указаний относительно эскизов.

Том повернул рукоятку радиофона и вызвал Бюро Союза Инженеров.

— Нью-Йорк, Б-93–40, Секретарь Союза Инженеров.

— Бостон, К-1-72, инженер Хэд. Когда назначено торжественное заседание Союза Инженеров?

— 24-го, 12 ночи, Дворец Науки.

— Благодарю, передайте председателю Союза, что я, Том Хэд, главный инженер Арктической Компании, приготовляю свой доклад. Точное название сообщу 23-го.

— Очень приятно, сэр.

Хэд повернул обратно рукоятку и взглянул на электрические часы, на которых не было стрелок, а каждую минуту автоматически менялись святящиеся цифры на доске.

— 8.10, а инженера Комова нет, — недовольно вслух подумал Том, — свидание назначено в 8 часов.

— Бобби, — сказал он по радиофону, — посмотри на горизонт, в юго-западном направлении. Не видно ли аэрокэба?

— Сейчас наведу трубу, сэр, — послышался голос «воздушного мальчика». — Да, к нам направляется аэро системы Скарабей.

Даже простым глазом теперь стало видно сверкание полированных частей мотора на солнце.

— Передай инженеру Комову, что он опоздал на 12 минут.

— Слушаю, аэро сейчас опустится.

Том после этого разговора стал ходить из угла в угол и рассчитывать, когда может быть готов для испытания его новый генератор холода, чертежи для которого уже исполнялись.

— При форсированной работе, — вычислял Хэд, — изготовление форм для отливки займет три дня, отливка — день, обработка и сборка — неделя. Отлично. Значит, до дня доклада я успею еще произвести испытание моего сынка.

Так нежно назвал он свое детище — мощный генератор холода, производительностью полмиллиарда фригорий.

— Мистер Хэд, — услышал Том, — инженер Комов извиняется за опоздание и просит принять его.

— Хорошо, я жду.

Через несколько секунд в кабинет вошел Комов, слегка смущенный непривычной воздушной поездкой и раскрасневшийся от жары.

Лицо его было удивительно добродушное и приветливое, невольно располагающее к себе.

Длинные волосы и бородка Комова делали его похожим на поэта прежних веков и указывали, что он с другого материка и другого миросозерцания, так как давно уже в Америке, вследствие жары, из гигиенических соображений, уничтожали всякую растительность на лице с помощью различных депилляторов или бритьем. Только женщины считали почему-то длинные волосы красивым украшением и, несмотря на большую возню по уходу за ними, ни за что не хотели отрешиться от этого пережитка старины.

— Я немного опоздал, — начал он, удивленный тем, что Хэд не поздоровался с ним за руку. — Поезд-молния прибыл в Бостон вовремя, но аэрокэб оказался не вполне исправным, нам пришлось спуститься, чтобы охладить мотор.

Чувствовалось, что он не вполне владеет языком Америки.

Надо заметить, что уже к концу XX столетия язык Америки представлял некоторое видоизменение английского языка и эсперанто, как влияние и следствие разнородного состава народонаселения Америки.

— Это теперь случается нередко: такая жара стоит, — заметил Том, слегка улыбнувшись вступлению Комова и чувствуя к нему невольную симпатию.

— О, да, действительно жарко, — живо подтвердил Комов, — в Туркестане, откуда я прибыл, всегда жарко, но за последние годы стало еще хуже. Прямо нечем дышать. Вот я и прибыл сюда, чтобы заодно посмотреть, как в Америке борются с жарой. Впрочем, в двух словах я изложу в чем дело. Я сам не специалист по холодильному делу, а был производителем работ по орошению одного участка Мургабской степи. Знаете, если удастся осуществить орошение всей степи, то человек в награду за труд получит рай земной. Там будет всегда тепло и создастся роскошная растительность. Можно ходить без всякого костюма, как первый житель рая Адам, и питаться дивными фруктами.

— Да, так вот, — как бы спохватившись, продолжал Комов, — я командирован сюда, в «страну чудес техники», чтобы познакомиться, главным образом, с гидротехническими работами Америки и применить ваши методы у нас в далекой России. Но попутно Акционерное Общество «Туркестан» поручило мне посмотреть в работе ваши холодильные турбокомпрессоры и заказать 4 штуки производительностью по 1½ миллиона фригорий для оборудования нового холодного склада, рассчитанного на охлаждение миллиона пудов фруктов и производства искусственного льда.

— Очень приятно, мистер Комов. Значит, вы имеете полномочия передать сейчас же заказ?

— Да, если Арктическая Компания даст такие же гарантии, какие получило Русское Общество «Юг» и примет срок доставки не позднее восьми месяцев.

— Вы в России не торопитесь, — заметил Том. — Мы можем исполнить этот небольшой заказ через три месяца.

— Отлично, это очень хорошо. При таком сроке Общество «Туркестан» согласно на цены, которые вы заявили на наш запрос.

— Относительно цен и условий платежа вы сговоритесь с нашим коммерческим отделом, мистер Комов, а сейчас я хочу предложить вам отправиться на испытательную станцию, чтобы посмотреть уже собранные генераторы холода такого же типа и производительности, какие нужны Компании «Туркестан».

— Я готов, мистер Хэд, — ответил Комов.

По дороге к испытательной станции Комов пытался задать Хэду ряд вопросов относительно завода и тех отделов его, мимо которых они мчались, но Хэд ограничивался только отрывистыми фразами, которые едва можно было разобрать, вследствие быстрого движения авто, и которые заключали в себе только название отделов: чертежный, силовой, модельный, литейный, трубный, монтажный и т. д.