Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

К своему судну у моряка особое отношение. Несколько раз я проходил с Иваном Евгеньевичем мимо приговоренного к переплавке «Ястреба» и обращал внимание на то, как каменело лицо капитана. Так проходят возле последнего пристанища человека, который был очень дорог.

Кроме капитана на «Бауске» еще несколько человек из экипажа «Ястреба». Большинство остальных Иван Евгеньевич знал по прежним путинам. Но есть на борту и новички, еще не просоленные морем. Это трое парней, недавно демобилизовавшиеся из армии. Служили в Приморье, оттуда и завербовались на Камчатку. Что их сюда позвало — мысли о завидных рыбацких заработках, жажда романтики, желание испытать себя в большом деле? Сейчас на этот вопрос они, пожалуй, и сами не ответят. Вот будет за плечами хотя бы одна путина, узнают, как достается нелегкий рыбацкий хлеб, почувствуют цену морской дружбе — тогда все прояснится. Парни крепкие, с армейской закалкой. Пока привыкают к морю, присматриваются. А вообще из таких со временем получается хорошее пополнение для рыбацкой гвардии Камчатки.

У моряков и рыбаков особая работа, поэтому в их лексиконе и слов немало специфичных. Кроме слова «радист» на судне часто слышишь и другое название этой профессии — «маркони». Фамилия итальянца, одного из изобретателей радио, стала здесь понятием нарицательным. Рыбмастера обычно кличут «тузлуком», и он не обижается: кому, как не ему, приходится иметь дело с тузлучным раствором? Когда же говорят о капитане, то кроме фамильярного «кэп» употребляют еще и уважительное «мастер». Оно в ходу на палубах судов, плавающих под самыми разными флагами. Это слово английского происхождения. В языке британцев «мастер» — это не только знаток своего дела, но и учитель, хозяин и руководитель. Когда так называют капитана судна, все эти смысловые оттенки имеются в виду.

Мне хочется понять, в какой степени успех рыбаков зависит от мастерства капитана рыболовецкого судна. Ведь сейчас большинство сейнеров и траулеров оборудованы рыбопоисковыми приборами. Но приборы на судах одинаковые, а уловы разные. Чем это объяснить?

Этот вопрос я и задаю капитану «Бауски».

— Приборы… — задумывается Иван Евгеньевич. — Что приборы? Во-первых, они не рыбу указывают, а ловят отраженное от чего-то сигналы. Лента самописца лишь регистрирует эти сигналы. Надо еще уметь в них разобраться. Иногда запись вроде многообещающая, но поставят сети на ночь, а утром они пусты. Почему? К примеру, был косяк молоди. Мелкая рыба не застревает в ячейках сетки, «прошивает» ее насквозь, как иголка марлю. Бывает, что густое скопление медуз неопытный капитан примет за косяк рыбы. Записи в том и в другом случае очень похожие. Но если глаз наметан, все же углядишь различие. Ну, а не углядишь… Зря сети будут всю ночь полоскаться в воде, да и медуз из них надо будет потом выбирать, а это дело не из приятных. Они ведь жгучие, как крапива, медузы-то… Выбираешь их из сетей — на лицо и руки попадают киселеобразные брызги. Кожа от этого воспаляется, болезненные ожоги долго не проходят. Ну, опытный рыбак на медуз не клюнет.

Второе обстоятельство. Нужно хорошо знать повадки рыбы. Сейчас, в период нагула, густые косяки рассеиваются ночью на огромных пространствах. А днем рыба ненадолго собирается в плотный косяк. В это время ее и ищут. Допустим, нашли. Думаете, поставить сети вблизи большого косяка — верная гарантия доброго улова? Как бы не так. Тут тоже нужно соображать. Сети ведь можно и у поверхности поставить, и в глубину опустить. Наугад сети ставить — толку не будет. — Надо предвидеть, как рыба станет себя вести, когда косяк рассеется. На какой она глубине будет держаться, в каком направлении пойдет. Для этого и температуру воды учти, и ветер, и облачность. Как сказывается облачность, спрашиваете? Знаете ведь, рыба планктоном питается, а он перемещается вверх и вниз в зависимости от освещенности воды. И еще: в лунные ночи косяки зачастую почему-то не рассыпаются…

Стук в дверь. Появляется вахтенный штурман.

— Иван Евгеньич, — говорит он, — самописец интересные картинки начинает малевать. Может, взглянете?

Мы поднимаемся в рубку. Прибор с рыбьим названием «Омуль» включили Несколько часов назад, когда наш СРТ только подходил к району промысла. Сначала на ленте самописца фиксировалось только морское дно. Но сейчас перо прибора рисует какое-то штриховое пятно. По лицу капитана чувствую: это рыба.

— Косяк?

— Косяк-то косяк… Только… Смотрю вот, не минтай ли. Эта рыба дает почти такую же запись, как и сельдь. Правда, от минтая пятно на ленте самописца не такое четкое, оно как бы образовано мозаикой темных капелек, похожих на кометы. Но здесь… Нет, это явно сельдь!

Стоящий у ручки машинного телеграфа старпом Анатолий Черевань по команде капитана сбавляет ход до среднего. Рулевому отдается команда: «Лево на борт». Накренившись, судно разворачивается и ложится на обратный курс. Мы снова приближаемся к косяку, над которым прошли несколько минут назад.

— На палубе! — командует капитан в микрофон. — Приготовиться к постановке сетей.

Для рыбаков эта команда — как объявление боевой тревоги. Все знают свои места, понимают, что действовать надо быстро и сноровисто.

Вспыхивают на гребнях волн отсветы прожектора, падает в воду концевой буй, и за ним начинает соскальзывать с борта сетевой порядок. К каждой из сотни сетей, привязанных одна за другой, нужно успеть прикрепить надувной резиновый кухтыль. Рыбмастер вяжет узлы столь быстро, что глазом как следует не схватишь его манипуляции, отточенность движений можно оценить, видимо, лишь с помощью замедленной киносъемки.

Кухтыли желтые. Этот цвет лучше других различается на водной поверхности. Поддерживаемый кухтылями, сетевой порядок тянется от борта «Бауски» к горизонту.

Сети выставлены. Судно лежит в дрейфе, держась за порядок, как за плавучий якорь. По судовой трансляции объявляется отбой. До утра все, кроме вахтенных, могут отдыхать. Завтра, похоже, экипажу будет работенка.

Рассветает. Море тихое, негустой туман рассеивается, как только солнце всплыло над горизонтом. Пологие волны лоснятся, будто смазанные жиром. Даже на борт «Бауски» они накатываются без всплесков. Пора приниматься за выборку сетей. Есть ли в них рыба? Да, должна быть. Вдоль гирлянды кухтылей кружатся шумные стаи чаек — вестников рыбацкой удачи. Рядом о пустыми сетями птицы не стали бы устраивать такой базар, это рыбаки знают.

Взвывает лебедка, начиная вытягивать из воды стальной трос, к которому прикреплена нижняя подбора сетей. Первая из сеток переваливается через борт и подается к сететряске. Есть рыба, есть! Сетка ощетинилась застрявшими в ячеях рыбинами. Взбудораженные чайки носятся над палубой. Специальное устройство — сететряска вытряхивает рыбу из сетей на палубу.