Алексей Евтушенко - Охота на Актеона

Миллионы Марий, Анн, Беатрис, Елен, Ирин, Ксений, Памел и прочих женщин с традиционными именами придумывали и брали себе новые – такие, которые трудно было ассоциировать с прежней эпохой власти мужчин. Часто это были прозвища, которыми многие пользовались еще до войны, при общении в глобальной компьютерной Сети или имена, придуманные когда-то писателями для своих литературных персонажей. Такие же, искусственно образованные имена, в массовом порядке стали давать и новорожденным. Как девочкам, так и мальчикам. Последним, в первую очередь, для того, чтобы впоследствии не возникало лишних вопросов. Рабу незачем знать свои корни.

Разумеется, отказ от прежних имен не был закреплен законодательно. Каждая сестра-гражданка вольна была сама выбрать себе имя, не важно – старое или новое. Однако тех, кто ради оригинальности или по каким-то иным соображениям по-прежнему предпочитали называть себя Ольгами, Стеллами, Фаридами или любыми другими традиционными именами, насчитывалась едва ли десятая доля процента.

Позже выяснилось, что и «дикие», как ни странно, в массе своей последовали этому примеру и тоже стали изобретать себе новые искусственные имена. Впрочем, объяснить это можно было тем, что «дикие», продолжающие жить относительно малочисленными общинами в труднодоступных районах планеты по прежним, патриархальным и часто даже первобытным законам, тоже в годы хаоса, наступившего после войны, изрядно перемешались между собой и за ненадобностью практически утратили чувство расовой, национальной и религиозной принадлежности.

И все складывалось поначалу очень и очень хорошо.

С точки зрения женщин, разумеется.

Войны и кровавые распри из-за территорий, религий, дремучей ксенофобии, энергетических ресурсов и элементарной зависти остались в далеком прошлом. Делить больше было нечего по той причине, что не на кого. Объединение человечества произошло по самому основополагающему признаку – половому, и женщины, удовлетворенно вздохнув, приступили к построению своего желанного нового матриархата.

Довольно быстро им удалось возродить вполне жизнеспособную экономику, опирающуюся, во многом на рабский труд мужчин и свободный – женщин, искусно регулируемый рынок и освоенные еще до войны технологии.

Конечно, возродить цивилизацию в полном, довоенном научно-техническом объеме и качестве, не удалось – слишком многое было уничтожено, и огромные территории планеты, изуродованные и отравленные атомными бомбардировками, превратились в «белые пятна», куда теперь не было доступа. Особенно сильно, можно сказать до основания, была разрушена связь. И телефонная, и компьютерная, и мобильно-сотовая, и спутниковая. Все это вообще пришлось создавать практически заново, с нуля, и, разумеется, достичь хотя бы подобия довоенных показателей здесь не удалось. Но, тем не менее, выяснилось, что при нужде женщины могли быть великолепными исследователями, инженерами и менеджерами. И становились не только ими, но и много кем еще. Собственно, пришлось в массовом порядке осваивать практически все профессии, ранее традиционно считавшиеся «мужскими». Вплоть до пожарников и спасателей. Потому что мужчин-рабов всех категорий было, особенно в самом начале новой эпохи, гораздо меньше, чем свободных женщин, а дел, как всегда на Земле, хватало.

Конечно, после этой, небывалой в истории человечества революции, происшедшей не из-за классовых, а, фактически, половых разногласий, религиозный вопрос не мог не встать во всей своей неотвратимости.

В какого бога верить сестрам-гражданкам?

Но и эта проблема разрешилась, как ни странно, чуть ли не сама собой. То ли женщины по сути своей оказались менее фанатичными, нежели мужчины, то ли пресловутая историческая необходимость сыграла свою извечную роль палочки-выручалочки…

Как бы там ни было, но вера, свежеслепленная из остатков древнейшего культа Великой Матери с добавлением откровений новых пророчиц, быстро и повсеместно вытеснила все прежние верования и стала официальной религией нового матриархата. Со всеми вытекающими последствиями и атрибутами. Впрочем, и привержениц «старых» религий никто не преследовал. Тем более что осталось их совсем мало, и вели они себя тихо и скромно.

И еще оставался вопрос любви. Не плотской, конечно, а той самой, духовной и душевной, присущей единственно человеку наряду с умением постигать окружающий мир и самого себя. Этот вопрос так и не был решен окончательно. Частично желание любить и быть любимой реализовывалось в лесбиянстве, которое при новом матриархате получило самое широчайшее распространение (по данным социологических исследований до 70% сестер-гражданок хотя бы один раз на протяжении жизни имели лесбийский контакт).

Но полностью удовлетворить данную потребность однополая любовь не была способна.

Разумеется, и воспитание подрастающего поколения было организовано таким образом, чтобы предельно смягчить проблему. Любовь женщины к мужчине и мужчины к женщине была объявлена анахронизмом, отмирающим социальным инстинктом, доставшимся в тяжкое наследие сестрам-гражданкам от времен ненавистного патриархата. С большой убедительностью было научно доказано, что любовь, как таковая (если это, конечно, не любовь женщины к женщине) имела какое-то значение только при власти мужчин. Теперь же, когда свободная женщина строит новый мир, о любви следует раз и навсегда забыть. И чем скорее, тем лучше. Постулаты об абсолютной бесполезности, комичности и вредности любви к мужчине с самого детства буквально вдалбливались в головы будущим созидательницам нового мира и, надо сказать, подобная воспитательная политика приносила свои довольно весомые результаты. Но тоже не могла снять вопрос окончательно. Потому что пока оставались мужчины, – пусть даже в таком, совершенно приниженном и ничтожном статусе – оставалась и любовь, и сама потребность в ней.

Так продолжалось полторы сотни лет.

За это время успело родиться на свет несколько поколений женщин, знающих о царящем когда-то на Земле патриархате и доминирующем положении мужчин только из школьных учебников, старых романов и кинофильмов. Идеологи нового матриархата прилагали массу усилий, чтобы с детства внушить будущей сестре-гражданке презрительное отношение к мужчине вообще и мужчине-рабу в частности.

Мужчина, как учили девочек в школах-интернатах на протяжении всех двенадцати лет обучения-воспитания (семья, как таковая, при новом матриархате прекратила свое существование), – это тупиковая ветвь эволюции. Свое предназначение он выполнил, практически, уже полностью и теперь должен уйти с исторической сцены. Естественно, это не может произойти быстро, и сменится не одно столетие, прежде чем Женщина – венец творения Великой Матери, окончательно и безраздельно воцарится над миром и сольется в беспредельной любви со всем сущим. И тогда, из этой вселенской любви, родится новый прекрасный и небывалый мир. А как он будет устроен и кто будет его населять, сказать теперь совершенно невозможно. Потому что ни разум человека-женщины, ни даже ее бессмертная душа (существование бессмертной души у мужчины подвергалось большому сомнению) не в силах на данном этапе постичь всю мудрость замысла Великой Матери.