Владимир Свержин - Ищущий Битву

– Сейчас, сейчас. Только пожелаю хозяину доброй ночи и поблагодарю за гостеприимство.

– Скорее, Капитан, время не ждет.

– Ты начинай. А я еще немного подожду. Насколько я понимаю его высочество, он побежал именно за моим мечом. Хочет меня же им и поразить.

Рейнар нанес тычковый удар еще одному гвардейцу, и вдруг, как по волшебсгву, из посоха повалил густой желтый дым. Мне показалось, что посреди залы высыпали тонну мелко резанного лука. Слезы потекли, да нет, хлынули водопадом, грозя затопить залу.

«Какая печальная песня», – подумал я, пытаясь закрыть рукавом глаза. И тут появился Лейтонбург. Катгабайл в его руках тускло поблескивал своим серебристым клинком, словно больной. Наши взгляды встретились.

– Вальдар Камдил? Как, вы не в аду?

– Меня послали за вами, мой принц. Велели без вас не возвращаться.

– Ну нет, я все равно загоню вас в пекло! «Довольно безвкусная угроза», – подумала.

– Что ж, поединок? Отлично! Я буду сражаться голыми руками, без оружия. Пусть Господь рассудит нас! – Что и говорить. Господа я приплел сюда из чистого пижонства.

Меч в руке моего противника не оставил ему шансов на успех. Катгабайл – меч Тюра – невозможно было удержать в правой руке! Мы сошлись. Честно говоря, самое трудное было разлепить глаза. Они были полны слез. О том, где упал меч, я догадался лишь по звуку. Дальнейшее" помнил крайне смутно. Чьи-то сильные руки втащили меня в тоннель, и чей-то голос произнес: «Вряд ли теперь удастся открыть ход снаружи».

– Скажи мне, Инельмо. – Я валялся в густой траве, заложив руки за голову и глядя в бескрайнее синее небо на рблака, медленно плывущие по каким-то своим облачным делам. – Давно хотел тебя спросить, да все случай не подворачивался, что такое посох императора Феодосия?

– Посох Феодосия? – переспросил меня маг. Он не терял времени даром с того дня, как вся наша честная компания в некоторой спешке покинула Трифель, и все свои свободные минуты посвящал сбору каких-то трав, корений, цветов и прочего содержимого любого порядочного гербария практикующего волшебника.

Впрочем, как я смог убедиться на собственном примере, это не было праздным развлечением. Отвар, сделанный из смеси собранных им трав и корешков, в два счета поставил меня на ноги после пережитой мной газовой атаки.

– Вернее было бы назвать его посохом царя Соломона, но и это не совсемтак.

– То есть как это? – не понял я.

– Император Феодосии, твердейший столп веры, защитник животворящего креста, в неизбывном рвении своем изо всех сил боролся с лжепророками, извращающими смысл и саму суть нашей веры. Усердствуя в похвальном рвении своем, он повелел сжечь знаменитую библиотеку, располагавшуюся в городе Александрии. Ибо она служила величайшим рассадником всяческих ересей, к тому же в многознании – много печали, умножающий знание – умножает скорбь...

Инельмо помолчал и тяжело вздохнул, видимо, выдыхая ту самую скорбь, о которой только что мне сообщил.

– Безусловно, своими деяниями император Феодосии многократно заслужил носимый им титул Великого, хотя, увы, в сгоревшей библиотеке хранилось множество бесценных трудов древних авторов... Но я не об этом. Из Александрии императору привезли драгоценный носох, принадлежавший некогда царю Соломону. Как якобы поведал монах, сопровождавший сие бесценное сокровище, это был тот самый посох, который привезли царю жрецы из таинственной страны Офир, за что мудрейший из царей освободил их землю на десять лет от дани.

– Подожди, дружище. Но ведь Офир – это та самая страна, из которой к царю шли караваны с золотом? – удивился я.

– Вы правы, господин рыцарь. В Офире находились легендарные золотые копи царя Соломона.

– Выходит, посох стоил десятилетней добычи этих копей?

– Именно так, – произнес Инельмо, не отрывая своего взгляда от пестиков и тычинок.

– Что же такого чудесного в нем было?

– Мне сложно ответить на ваш вопрос, мой дорогой господин Вальдар. В старинных книгах эту вещь величают не иначе как «таинственный посох императора Феодосия». Артефий [55], имя которому на самом деле Аполлоний Тианский [56], один из последних магов, заставших начало новой эры, в одном из своих трудов, в частности, упоминает, что для изготовления этого посоха использована ветвь мирового древа, и сила, дающая жизнь всему, что расцветает под солнцем, приносит бессмертие тому, кто владеет этим посохом.

О нем также говорится, что он уничтожает яды и отгоняет всякую злобу, а еще идет молва, что он способен превращать в золото любые неблагородные металлы, а кроме Того – что он способен открывать любые ворота. Да много еще чего. Но вот что истинно из этих слов, а что ложно? Сказать сейчас нельзя. Следы посоха затерялись много веков назад. Кто сейчас знает, где его искать?

«Ну, как минимум, один человек считает, что знает это наверняка», – усмехнулся я.

– Послушай, маг, но ведь и Соломон, и Феодосии умерли? Не доказывает ли это, что разговоры о бессмертии, даруемом этим чудесным посохом, всего лишь вымысел, красивая сказка?

– Соломон ушел из жизни, когда устал жить, и я отлично понимаю его. Мне всего лишь сто с небольшим лет, и я очень явственно чувствую вес каждого года.

«Надо же, я никак бы не дал больше шестидесяти пяти. Вот что значит здоровый образ жизни, без всяческих излишеств».

– Феодосии же отрицал пользу тайного знания, а потому использовал посох только как символ своей власти. Ибо, чтобы посох служил своему господину, нужна великая сила, которой обладают не многие. Однако, господин рыцарь, вот и наши разведчики возвращаются!

Действительно, на поляне появился Арсул в сопровождении пяти бойцов из отряда Росса. Я встал, приветствуя боевого друга. Молодой рыцарь, соскочив с коня, направился ко мне.

– Приветствую вас, господин Вальдар!

– И вас также мой друг! – церемонно поклонился я, вчерашнему оруженосцу, гордившемуся своими новенькими рыцарскими шпорами. – Как наши успехи?

Арсул поднял сухую ветку и, расчистив сапогом землю, стал чертить план.

– Посмотрите, мессир Вальдар, вот здесь устье реки, – он нарисовал две извилистые, условно параллельные линии, затем водрузил около одной из них крестик, – вот здесь находится галера, вот здесь, – Арсул провел еще одну линию, идущую перпендикулярно руслу, и поставил еще один крест, – рыбачий поселок Лаунтваббе. В его гавани – еще одна.

– Прелестно. Я так понимаю, что на этом демонстрация морской мощи не заканчивается?

– Нет, – покачал головой младший Шамберг, – насколько я понял, та же картина по всему побережью империи.