Максим Жуков - Оборона тупика

– Эй, Данила, я так ничего не увижу.

– Позже, – зевнув, отозвался Суворов, – дай доехать.

«Волга» снова ушла по развязке, на этот раз вниз, и влилась в плотный поток машин на Центральном проспекте. Здесь скорость упала до 60 километров в час. Основу транспортного потока составлял мелкий грузовой транспорт. Еще было очень много такси. «Это потому, что полно иностранцев», – заключил Струев. На тротуарах людей было на удивление мало. Яркое солнце блестело отражениями в стеклах витрин и автомобилей. За тонированными стеклами в кондиционированном нутре «Волги» было тихо и… даже как-то сонно. Струев посмотрел на Суворова. Тот тер глаза. «Мало спал этой ночью?» Слева мимо окон машины проплыло здание городской администрации. Машина продолжала катиться по Центральному проспекту.

– Мы что, не туда? – удивился Струев.

– Помолчи, ради бога, – устало отмахнулся Суворов, – туда, конечно.

Метров через сто водитель открыл стекло своей двери и выставил на крышу синюю мигалку. Вдавив и не отпуская клавишу клаксона, он начал разворачивать машину поперек потока. Машину не сразу, но пропустили. Закончив разворот, водитель перестроился в крайний правый ряд, убрал мигалку, закрыл окно и свернул направо в маленький переулок. «Волга» закружила по улочкам, на которых тоже было немало машин, водитель не уставал давить на клаксон. Второй «медведь» о чем-то тихо переговаривался по коммуникатору. Повернув в очередной раз, машина проехала под «кирпич» на улицу одностороннего движения. Как из-под земли выскочил городовой, засвистел в свисток и решительно приказал жезлом «Волге» остановиться. Машина притормозила. Из подворотни к городовому подошел мужчина в черном костюме, предъявил ему документы и что-то тихо сказал. Городовой козырнул и отошел в сторону. «Волга» двинулась дальше. Еще через два поворота она выехала на маленькую площадь позади здания городской администрации. У ступенек черного входа припарковался черный «Петруня», рядом с которым стоял «медведь», а на самих ступенях – встречающие: Сашка Киреев и ещё один человек, который кого-то смутно напоминал Струеву. Струев так и не понял, кого, он только успел отрешенно подумать: «Что это со мной?..»

– Эй, доцент, ты чего? – Суворов потянул Струева за рукав, – доцент! Эй, кончай дурака валять! Эй, тебе что, плохо? Эй!.. А вы куда, мать вашу растак?!

«Волга», визжа колесами и урча движком, вычертила по площади разворот на предельной скорости и, чиркнув углом переднего бампера по ограждению тротуара, вписалась в один из переулков.

– Да что такое?! – орал Суворов. – Вы куда?! Струеву плохо! Немедленно назад, там врачи! Вы что, так растак?!!

– Нельзя, Данила Аркадьевич, – тихо проговорил водитель, – у здания администрации красный флажок опасности. Сестренки напели.

– Да откуда… – начал Суворов и осекся. Если городскую администрацию пасли «лисы» («сестренки», по определению «медведей»), если «лисы» передали в эфир «красный флажок» у здания администрации, и если «медведи», нарушив прямой приказ Старшего Советника, уводят машину, значит, опасность серьезная, значит, не флажок у здания администрации, а здоровущий красный стяг… Вот только что же это все означает?

Суворов повернулся к Струеву. Тот дышал, но прерывисто, неровно и сипло. Попытка померить ему пульс ничем не завершилась: сердце трепыхалось бессистемно и бестолково.

– Вот черт! – закричал снова Суворов. – Мне нужен врач, больница, сделайте что-нибудь!

«Медведи» почти синхронно кивнули. Водитель постоянно был занят дорогой, непрерывно крутил руль и остервенело работал коробкой передач. Через некоторое время «Волга» уже снова катила по одному из путепроводов второго этажа.

– Стрекоза, шестнадцатый съезд, – бормотал в коммуникатор второй «медведь», – нам нужен врач. У Советника сердечный приступ или гипертонический криз. Мы будем продолжать сопровождение. Сообщите базу прибытия.

Какое-то время в салоне «Волги» висела тягостная тишина, в которой ясно слышалось сиплое дыхание Струева. Удивительным образом дыхание стало ровнее. Лицо подрагивало, но Струев вдруг открыл глаза. Суворов схватил его за кисть, и на этот раз ему удалось измерить пульс: 170.

– Дыши, дыши, доцент, – уговаривал то ли Струена, то ли самого себя Суворов, – дыши, милый.

«Медведь» на переднем пассажирском сиденье вдруг вскинул голову, прижал кнопку коммуникатора и, скривив к нему губы, заговорил:

– Понял. Все к черту. Мы уходим на восьмом съезде. Подкрепление где? – он повернулся к водителю. – Ты все понял? Флажок приближается к нам. Стрекоза уже рядом. Возможно, успеет и подкрепление.

– Что случилось? – спросил Струев.

Суворов повернулся и ошалело посмотрел на него.

– Ничего особенного, – ответил он после паузы, – ты чуть не отбросил коньки.

– Это я понял, – отозвался Струев. – Куда мы едем? Мы ведь были у здания администрации.

– А мы решили покататься, – зло ответил Суворов, – слышь, доцент, у тебя с сердцем проблемы были?

– Надо же, впервые поинтересовался! – фыркнул Струев, утирая со лба обильно выступивший пот. – Попить дай чего-нибудь, гуманист.

Суворов откинул верхнюю крышку подлокотника. Из открывшегося таким образом небольшого холодильника торчали бутылки с водой. Струев вынул одну из них, скрутил крышку и жадно присосался к горлышку. Выпив почти две трети, завинтил крышку, снова утер пот и посмотрел на этикетку:

– «Новотерская», епрст!

– А ты что ожидал увидеть, ксенофоб болезный? «Перье», что ли?

– А стресс чем снимаете, номенклатура?

– Тебе сейчас только этого не хватает!..

Водитель резко заложил руль направо, и машина натужно вписалась в вираж съезда. Перекрывая все шумы, раздался звук низко пролетевшего над машиной вертолета, который, обогнав автомобиль, развернулся и, сделав еще один вираж, пристроился практически прямо над ним.

– Стрекоза, вижу тебя, – сказал в коммуникатор «медведь», – поднимись выше, осматривай землю. Где флажок? Славно…

– А танки вы вызвали? – ехидно поинтересовался Струев.

Суворов внимательно посмотрел на него, но ответом не удостоил.

– Что-нибудь прояснилось? – спросил он у «медведей». Оба помотали головами. – Черт!

– Да что происходит?! – завопил вдруг Струев. – Что у вас тут в пупе Земли творится? Данила, если это спектакль…

– Ложись, – коротко, но очень внятно проронил «медведь» за рулем. Суворов схватил Струева за шею и с силой вжал его в промежуток между передними и задними сиденьями. Сам накрыл его сверху. Это получалось плохо, мешал подлокотник с вмонтированным в него баром. Машина, съезжая с развязки, пробила деревянное ограждение. Водитель перешел на пониженную передачу, двигатель надсадно загудел.